Юрий Корчевский - По местам стоять! [litres]

– Старлей! Тут полковники в очереди, куда лезешь!

Но стоило показать корочки, все смолкли. Пожалуй, СМЕРШа боялись больше, чем НКВД. Опытные вояки, грудь в орденах, а перед контрразведкой тушевались, ибо в период репрессий сколько сгинуло людей в подвалах НКВД! В том числе и Героев Советского Союза, награждённых за бои в Испании. Стыдно Андрею, но быть на занятиях надо вовремя.

Подсуетился вовремя. На аэродроме сел грузовой Ли-2 для дозаправки, конечный пункт аэродром Чкаловский в ближайшем Подмосковье. Из удобств – жёсткие скамьи вдоль бортов. По военным меркам вполне пристойно. Взлетели, и большая часть пассажиров начала дремать. На фронте научились ценить и беречь каждую свободную минуту. К вечеру сели под Воронежем на дозаправку и отдых экипажа. Оборудования для ночных полётов на Ли-2 не было. Пассажиры разбрелись кто куда. Андрея за банку тушёнки пустил переночевать здесь же, на аэродроме механик. Вагончик на колёсах, самодельные топчаны. Главное – крыша над головой. В этих местах по ночам уже прохладно, а на Андрее летняя форма одежды. А вскоре и шинелька лишней не будет.

Утром, при посадке в самолёт, познакомился с молодым майором, причём подозрительно молодым. Поинтересовался – как ухитрился, за какие заслуги?

– Никаких заслуг, никакой родни в верхах. Два года службы в постоянном составе штрафбата.

В обычных строевых частях выслуга лет шла один к трём. То есть пробыл в части, ведущей боевые действия один год, а засчитывается три. А в штрафбате один к шести. За год службы – шесть лет выслуги. В штрафбатах был переменный состав, штрафники. Кому месяц присудили, кому два. Выйти можно было по истечению срока, либо по ранению. Считалось – смыл вину кровью. Штрафникам срок пребывания в штрафбате вообще никуда не шёл. И был постоянный состав – командиры взводов, рот, батальона. Они так же шли в бой со штрафниками, рисковали, потому как штрафников бросали на самые опасные участки фронта. Например, атаковать в лоб укреплённую деревню, которую до того безуспешно и с большими потерями штурмовал пехотный полк. У штрафников выбор невелик. Будешь отступать, заградотряд из пулемёта посечёт, будешь продолжать атаку – немцы уложат. Заляжешь в голом поле обстрел переждать, тут же рядом взводный появится. Под пистолетом заставит встать и пойти в атаку, за неподчинение – расстрел на месте.

Льготу один к двум давали военнослужащим, служившим в частях, непосредственно в боевых действиях не принимавших участия, но бывших на фронте. Например, медикам полевых госпиталей, сапёрам, разминирующим отбитые у врага территории.

Льготу один к полутора имели пограничники, подводники. Например, на Тихоокеанском флоте до лета 1945 года, до начала войны с Японией.

От выслуги лет зависело присвоение званий. Согласно Постановлению Комитета обороны № 90 от 20 ноября 1941 года младшему лейтенанту могли присвоить очередное уже через два месяца, как и лейтенанту. Только жизнь взводного на передовой коротка, в среднем неделю. Старшему лейтенанту и капитану очередное звание могли присвоить через три месяца, майору через четыре, а подполковнику – через пять.

На фронте люди способные и удачливые росли быстро. Иные после ускоренных офицерских курсов сорок первого года, когда их выпускали младшими лейтенантами за год, участвуя в боях, дорастали до майора, по должности – командир бригады, а то и полка. Особенно в войсках танковых, авиационных, артиллерийских. В пехотных убыль по ранению или смерти была очень велика.

Самолёт приземлился в полдень. А в управлении СМЕРШ ВМФ его ждал сюрприз. Курсы в Ленинграде, а не в Москве, потому как не нашли ещё подходящего помещения. Всё же предполагалось 650 слушателей, да ещё преподаватели. Хотелось посмотреть Москву, когда ещё представится такая возможность. Город разочаровал. Все значимые, исторические объекты в маскировочных сетках, перекрашены, или – как Мавзолей, поверх здания надстройка из фанеры, чтобы дезориентировать пилотов немецких бомбардировщиков. Немцы налёты совершали в основном в 1941 году. Потом такой возможности им уже не давали. И ориентировались штурманы и пилоты по рекам, в столице их хватает. Характерные изгибы Москва-реки и Яузы ночью отблёскивали под луной и были отчётливо различимы, давая точные ориентиры местонахождения. А ещё везде зенитные и прожекторные батареи, аэростаты, на первых этажах окна мешками с песком заложены. Суровый фронтовой город. Вечером уже сел на поезд. По подсказкам добрался до Ладоги, потом катером по озеру в Неву. Так получалось быстрее и безопаснее. Блокаду уже прорвали и угроза голода миновала.

Занятия проводили на базах Краснознамённого Балтийского флота. И начали не со специальных знаний, а с лекций по истории ВКП(б). У Андрея скулы сводило. Ему, как и другим офицерам-оперативникам нужны знания, помогающие по службе. Их начали давать позже. Юриспруденцию, боевое самбо, стрельба, картография, радиодело и обязательно иностранный язык. Андрею предложили на выбор – немецкий или румынский. Он выбрал немецкий, в Европе его знают многие, в отличие от румынского. Да и немецкая разведка наиболее активная, разведгруппы чаще её, чем румынские.

Свободного времени было мало, время обучения сократили, но когда разрешали выход в город, Андрей обязательно выходил. В его бытность Санкт-Петербург, а в советское время Ленинград, он любил. Старинные здания, набережные, мосты – всё сохранено со времён Петра, работы известных архитекторов и скульпторов. И главное – центр города, его историческая часть, не испорчена безликими бетонными строениями. Конечно, война и блокада наложили на город свой отпечаток. На стенах зданий предупреждения – «Эта сторона улицы при артобстреле наиболее опасна». Есть разрушенные дома, в уцелевших стёкла крест-накрест заклеены. И мало гражданских лиц. В блокаду женщин, детей, стариков вывезли в тыл, остались только те, кто выпускал продукцию.

С обучением в школе торопились. Видимо, хотели выпустить слушателей к началу активных боевых действий. Все, от рядового до генерала, понимали – немцы сильны, но выдохлись, и резервов у них нет. А Красная армия сильна, как никогда. Боевой техники и боеприпасов достаточно, офицеры и генералы приобрели боевой опыт. К началу 1944 года под оккупацией оставались Прибалтика, Белоруссия, значительная часть Украины, Крым, Молдавия, Карелия. Немцы держали на Восточном фронте 236 дивизий и 23 бригады. Немецкий генералитет предполагал, что русские летом нанесут главный удар на юго-западе, там немцы сосредоточили основные силы. На Украине одна немецкая дивизия обороняла восемь километров по фронту, а в Белоруссии девятнадцать.

И когда началась операция «Багратион», немцам спешно пришлось перегруппировывать силы, перебрасывать технику и личный состав с других участков.