Д Замполит - Пулеметчик

— Да, встречались несколько раз, так сказать, шапочное знакомство.

Ну хоть какая-то польза от того, что круг образованных людей в России страшно узок и все в нем друг друга так или иначе знают.

— В таком случае я немедленно телефонирую в Академию, и если Сергей Петрович на месте, поедем к нему.

Так и вышло, минут десять ушло на то, чтобы дозвониться и договориться с Федоровым, еще через десять Боткин собрался и вышел в мундире военного медика с узкими серебряными погонами и еще минут пятнадцать мы ехали на другую сторону Невы к двухэтажному зданию наподобие большой барской усадьбы.

— Сергей Сергеевич, весьма рад. Михаил Дмитриевич, какими судьбами? — приветствовал нас Федоров, второй за сегодня доктор Айболит в очках и с бородкой. — Надеюсь, расширяете Жилищное общество в Санкт-Петербурге? А то я так горевал, что не успел к вам в Москве заселиться…

— Господи! — воскликнул Боткин. — Вы же тот самый Скамов, мне княжна Гедройц показывала ваше письмо в Маньчжурии! Сергей Петрович, я же вам говорил про новый линимент!

— Да-да-да, какая-то волшебная мазь по вашему рецепту, Михаил Дмитриевич?

— Нет-нет, никакого моего рецепта, просто американские шарлатаны от медицины выдумывают столько снадобий, что хоть одно из них должно было оказаться полезным, меня этой мазью пользовали в детстве, — отбоярился я и подумал, а не свалить ли все опять на мифического “доктора Уайта”.

— А почему же линимент не используется в Америке?

— Я так думаю, из-за резкого запаха березового дегтя.

— Да уж, нам ли, русским, пугаться этого запаха… — протянул Боткин. — Ну что же, коли вопрос с рекомендацией решен, надо ехать в Красный Крест.

На недоуменный вопрос Федорова я вкратце обрисовал ему обстановку и он ринулся с нами — ну что же, два профессора это всяко лучше, чем один профессор.

По дороге я еще раз, более развернуто изложил возможные угрозы, а также рассказал о создаваемых нами санитарных отрядах. До Инженерной улицы доехали мы минут за пятнадцать, я еще подумал, что как хорошо, что города еще маленькие и все нужное находится на расстоянии одного, максимум двух километров.

Здание главного правления Российского общества Красного Креста венчалось решетчатым сооружением, похожим на коробчатую телевизионную антенну. И назначение было то же самое — прием сигналов связи, только тут на рейках развешивали телефонные провода. Впрочем, сейчас в Питере подземные телефонные кабеля Сименса активно вытесняли воздушные линии Белла, так что решетке недолго осталось.

За время поездки господа военные медики видели и возбужденных рабочих, и военные патрули и вообще прониклись настолько, что отодвинули меня в сторону и насели на руководство сами, пугая второй Ходынкой и неготовностью городских больниц к приему большого числа пострадавших. Добро на использование флага было получено, сами врачи обещали присоединиться к нашим отрядам, как только станет известна их дислокация. Я обещал к вечеру сообщить это по телефону Боткину.

***

В здании конторы Механического завода, где была и квартира Нобеля, уже разворачивались “практики”, на дверях вместо швейцаров встали по несколько крепких молодых ребят, у каждого из четырех телефонных аппаратов сидели дежурные, из ближайших лавок тащили еду впрок, куда-то убегали посыльные… Чисто Смольный в Октябрьскую революцию, броневика только не хватает, печально подумал я и отправился знакомиться с Эмилем Людвиговичем.

Поладили мы с ним быстро, вплоть до того, что он распорядился подготовить спальные места, предоставил кипяток и многие бытовые мелочи.

Наконец-то я присел и сообразил, что с утра ничего не ел. Ребята быстро сварганили чаю, я схватил кусок хлеба с колбасой, нарезанной на газете. Что там пишут, кстати?

“Проведенный вне связи с действиями Маньчжурских армий и без их поддержки хотя бы демонстрацией, набег конницы от Сыфонтая на Инкоу не достиг всех поставленных целей — разрушено только два железнодорожных моста.”

Что-то я вообще не помню, что там в реале было. Но хоть два моста — они бы раньше так воевали.

— Как там посыльные к интеллигенции?

— Неплохо. В редакции “Наших дней” была сходка, тоже считают, что без кровопролития не обойдется. Они послали было делегацию к министрам — получили отлуп, сейчас собирают деньги.

— Что в городе?

— В отделах митинги, Гапона видели в нескольких местах, готовят шествие, кое-где “отступникам” намяли бока.

— Какие речи говорят?

— Царя поминают, мол, если не захочет нас выслушать, то не надо нам царя.

— Ого, и часто такое?

— Через одного.

— Власти и войска?

— Солдат стягивают, скорее всего, будут заставы на мостах и резерв на Дворцовой.

— Логично, давайте-ка тогда прикинем, где будут стычки и куда выдвинуть сандружины.

***

Переночевал я в конторе и с утра засел за стол с принесенной еще вчера картой Питера, а вскоре начали звонить телефоны.

Рабочие тысячами собирались у отделов, по всему городу буквально лагерем встали войска — с винтовками в козлах, с походными кухнями, с конными разъездами вокруг… Мосты в центр перекрыли, но соседние с нами Гренадерский и Сампсониевский были свободны, телефон работал без перебоев… “Мосты, банки, вокзалы, телеграф, телефон” — внезапно всплыло в голове.

Часов в одиннадцать все пришло в движении.

— Гапон у Нарвской заставы! — прокричал дежурный. — Идет во главе, несут хоругви и транспарант “Солдаты, не стреляйте в народ!”

С этой минуты полчаса аппараты трезвонили без умолку.

— На Васильевском разгоняют нагайками!

— У Нарвских ворот стрельба!

— Шлиссельбургский мост — казаки с пиками!

— У Академии художеств топчут конями!

В полдень в открытые окна долетели ружейные залпы со стороны Петропавловки, минут пять спустя оттуда позвонил наблюдатель:

— У Троицкого моста стрельба! До сорока пострадавших!

Через полчаса вал сообщений начал затухать, шествия были рассеяны, но рабочие пробирались к Дворцовой площади мелкими группами, даже на лодках, вовсю работали перевозы через Неву у Смольного.

Еще через час я не выдержал.

— Я в центр, вроде все стихло, надо посмотреть, как там наши.

Наверное, Борис углядел у меня в глазах, что возражать бесполезно и молча выделил двух провожатых из числа одетых “по господски”.

— Нет, господа хорошие, не поеду, у Троицкого побоище, стреляют, а ну как лошадь поранят! — первые два извозчика отказались, третьего уговорили аж за пять рублей довезти нас хотя бы до Марсова поля. Несмотря на его страхи, мы свободно проехали заслон пехоты и кавалерии на Литейном мосту — офицер осмотрел трех чисто одетых мужчин в перчатках и дал команду пропустить, так что мы уговорили извозчика довезти нас хотя бы до Садовой. Он высадил нас на углу Итальянской и умчался, нахлестывая лошадь.