Владимир Сканников - Час-корень

— А Рыжий?

— Он, наоборот, злится. Говорит — не бывает, чтобы так просто. Какая-то подлянка готовится…

— Тут, к сожалению, я с ним согласен.

— Ну вот, мы с пацанами спорили до обеда. Потом я домой зашёл, чтобы пожрать нормально, и отрубился. Ночь-то не спал. А проснулся здесь, когда вы позвонили.

— Понял тебя. Спасибо за информацию.

Положив трубку, Роберт задумался. Да, имеет смысл туда заглянуть — воспользоваться моментом, пока машины отсутствуют. Вдруг он сможет заметить то, чего не видят аборигены? Но идти надо с подстраховкой…

Он позвонил Варе:

— Привет ещё раз. Что думаешь насчёт мира Никиты? Ощущения?

— Как перед грозой.

— Я схожу на разведку. Можешь понаблюдать? Не помешал бы запасной выход, если вдруг придётся оттуда резко валить.

— Ты там поосторожнее.

Она произнесла это тихо, будто стесняясь. Роберт сказал:

— Не волнуйся, Варя. Всё будет хорошо.

— Да. Я просто устала и…

Пауза проскользнула между словами — короткая, эфемерная, но при этом необъятно-огромная. Эта секунда-пауза вобрала в себя всё вокруг — и сентябрьскую жару, чуть разбавленную предчувствием осени, и степную пыль над Усть-Кумском, и заунывный плач аномалии. Будто в капле времени отразилась река истории.

— …и я не хочу тут больше одна.

— Тогда до встречи, — ответил Роберт.

Он надел перстень и шагнул в другой мир.

С балкона Роберт увидел толпу людей возле дома. Это было похоже не то на внеочередное собрание собственников жилья, не то на стихийный митинг. Все говорили разом; сквозь этот гомон периодически пробивались возмущённые выкрики.

Прежде чем спуститься туда, Роберт осмотрелся в квартире. Сломанный скорпион исчез, повсюду царил разгром. Машины, видимо, устроили обыск — выпотрошили шкаф, выдрали ящики из письменного стола. Не поленились даже развинтить телевизор и ноутбук, пытаясь понять, почему жилец сорвался с цепи…

Он не стал заниматься полноценной уборкой — не до этого было. Быстро побросал вещи обратно в шкаф и вышел на улицу. Из соседних подъездов тоже подтягивался народ, вид у всех был слегка пришибленный. Краем уха Роберт уловил слово «железяки». Парадокс — самих надзирателей люди не замечали, но заметили их отсутствие.

Митинг под окнами набирал обороты, появилась импровизированная трибуна — грузовик с откинутым задним бортом.

— Прорвёмся, — успокаивал с грузовика мужик лет пятидесяти. — Первый раз, что ли? Начало девяностых вспомните, кто постарше. Когда компартия сгинула, тоже все охренели. Как будто с бодунища проснулись. Огляделись, схватились за голову — как же теперь, мля, без «руководящей и направляющей роли»? И ничего, разобрались сами…

— Ага, разобрался он… — саркастически заметила тётка примерно того же возраста. — Ты лучше вспомни, как по полгода без зарплаты сидел! Зато у мэра дворец за городом вырос, теремок трёхэтажный…

На грузовик помогли вскарабкаться бойкому подвижному деду. Вытянув руку, как Ленин с броневика, тот провозгласил:

— Товарищи! Порядок и дисциплина! До прояснения обстановки предлагаю разойтись по квартирам! Или по рабочим местам! Рабочий день, между прочим, ещё не кончился! Руководство страны в ближайшее время наверняка выступит с обращением…

— По ящику — «Лебединое озеро», — сказал кто-то из толпы. — По всем каналам, я только что проверял. Традиция, фиг ли…

К грузовику протолкался парень — незнакомый Роберту старшеклассник. В кузов он не полез, просто развернулся лицом к собравшимся и сказал брезгливо:

— Алё, народ! Вы о чём вообще? С вас только что ошейники сняли! Своей башкой разрешили думать! А у вас все мысли — обратно в конуру заползти… Опомнитесь, ёлы! Слово «свобода» вам что-нибудь говорит?

— А слово «бардак» ты слышал? — отозвалась непримиримая тётка. — Когда бандюки полезут из всех щелей, как в те девяностые, вот это будет тебе свобода.

— Лучше бардак, чем опять ошейник. За свободу надо платить…

— Ты, прежде чем платить, заработай сначала, умник!

Роберт, стоя чуть в стороне, заворожённо слушал. Перед ним как будто разыгрывалась пьеса-экспромт по следам российской истории. С элементами фарса, как и положено. И очень интересно было узнать, чьи аргументы на этот раз окажутся убедительнее…

— Роб Саныч?

Он обернулся. Позади него стоял Рыжий, а чуть поодаль был припаркован давешний легковой фургон.

— Здравствуй, Вениамин.

— Прибыли на экскурсию? Поприкалываться?

— Нет, не для этого. Меня, как и тебя, беспокоит поведение машин. Не верится, что они вышли из игры.

Рыжий, внимательно посмотрев на него, кивнул:

— У железяк, по ходу, перезагрузка. И апгрейд заодно. Не удивлюсь даже, если не только софт меняют, но и хард тоже.

— Но почему у всех сразу? Есть версии?

— Я, Роб Саныч, парень простой. И версия у меня тоже простая. По-моему, у железяк в ихнем мозговом центре что-то перемкнуло. И понеслось.

— Погоди секунду. Ты намекаешь, что искусственный разум… гм… сошёл с ума окончательно? Но из-за чего?

— Мало ли? Полез в параллельный мир и подцепил вирус, троян магический — хрен знает, как это правильно называется.

Роберт с тоской подумал — логика в этом есть. Киберы ведь и правда проваливались в другие реальности. И поди разберись, как тамошняя техномагия на них повлияла…

— Если ты прав, — сказал Роберт, — то предсказать поведение киберов теперь невозможно.

— О том и речь. До сих пор они, типа, о нас заботились, а теперь могут решить — всё, хватит. Обойдёмся без человечков.

— Мрачно. А если ты ошибаешься?

— Сейчас и разберёмся, мыслишка есть. Технаря одного дождёмся — и двинем…

Водитель фургона посигналил. Роберт и Рыжий обернулись синхронно. От соседней пятиэтажки бежал низенький паренёк с сумкой через плечо — он пересёк дорогу и запрыгнул в машину сзади.

— Всё, — сказал Рыжий, — мы отчаливаем. Счастливо оставаться.

— Можно мне с вами? — спросил Роберт.

Вениамин секунду поколебался, потом пожал плечами:

— Ладно, пошли.

Они тоже влезли в фургон. Там кроме технаря обнаружился знакомый уже флегматик с любимой пушкой. Парни уставились на Роберта с удивлением.

— Спокойно, — сказал Рыжий, — захватим старого друга.

— С такими друзьями, — сказал флегматик, — врагов не надо.

— Видите, Роб Саныч? Не нравитесь вы нашим орлам. Но я подумал — не зря мы с вами, наверно, сталкиваемся на каждом шагу. Так что, может, и пригодитесь…

Злость, насколько Роберт успел заметить, была обычным состоянием Рыжего, но сейчас, в предчувствии дела, к ней примешалась насмешливая словоохотливость:

— Ну и как вам туристическая программа, Роб Саныч? Вы этот митинг смотрели во все глаза. Услышали что-нибудь интересное?