Александр Афанасьев - Иностранец

В Сербии таких публичных скандалов пока не было, но мафия около футбольных школ крутилась и немало.

Я зашел в интернет, стал просматривать материалы на Лазаря Михалича. Парень совсем молодой, ему двадцать, вот — вот двадцать один исполнится. Тренировался в молодежной команде Партизана, оттуда попал и в основной состав. Перед эпидемией не блистал, хотя свою работу в защите тянул. В этом сезоне он каким-то образом попал из защиты в нападение — и вот тут начал рвать. Двенадцать голов за одиннадцать матчей! То есть он в среднем каждый матч забивал. В одном матче он сделал хет-трик, три мяча забил.

Он еще совсем молодой по футбольным меркам. Сможет играть лет десять на высшем уровне. До этого сезона он почти ничего не стоил, сейчас он стоит минимум пять, даже по нынешним несытым временам. А скорее даже — семь. Почти наверняка скауты ведущих европейских клубов уже обратили на его внимание. И кто-то сильно может заработать на его переходе. Или на том, что он не состоится.

Я еще раз посмотрел оба протокола допроса Михалича. Задавали ему вопросы про футбол? Нет. А смысл? Основания?

А стоило бы.

Ради тех денег, которые получает клуб, агенты в качестве комиссий — могут убить кого угодно.

Да, за неимением другой, пока именно эту версию надо держать как рабочую.

Достал сотовый, набрал номер.

— Лука, ты где ходишь? Протокол нашел?

— Нашел, уже иду.

…

Протокол мне не понравится с самого начала. Несколько листов, скрепленных степлером, явная ксерокопия.

— Это что такое?

— Копия, оригинал в сейфе у надзирающего прокурора.

— Что? Он в деле должен быть.

Лука пожал плечами

— Сказали, и это давать не стоит.

Я открыл протокол вскрытия. Сербским я владею уже на достаточно приличном уровне, хотя медицинская терминология для меня нова. Но понять можно, а что не понять — спросить.

Но я понял. Такое, что аж волосы на голове зашевелились

— Я правильно понял? — спросил я, показывая на место в отчете эксперта

Лука тяжело вздохнул

— Правильно — он заговорил по-русски — половые контакты, по меньшей мере, с тремя разными мужчинами за последние двадцать четыре часа перед смертью.

Информация к размышлению. Сербский путь часть 3

Милан Обренович — был очень незаурядным политиком и человеком. Достаточно сказать, что именно он заложил многие из основ, которыми Сербия жива и сегодня.

Милан собирал налоги с крестьян с такой жадностью и жестокостью, с какой не собирали их турки. В Стамбул он отправлял денег все меньше, а себе оставлял все больше — достаточно сказать, что сам султан все чаще просил у него в долг. Милан давал — и в обмен требовал все больше политических прав и уступок. И султан шел на это — а куда ему было деваться? Если у Милана были излишки денег, он проигрывал их в казино в Монако, женой он взял дочь русского полковника и об их постоянных скандалах — знал весь Белград. К середине 19 века — Милан Обренович был одним из богатейших людей Европы и скорее всего самым богатым человеком в Османской Империи. Но он постоянно боялся появления оппозиции себе среди сербов. Чтобы не допустить этого — он запретил любому человеку в Сербии владеть землей площадью более тридцати пяти гектаров — чтобы не могло образоваться дворянство. Этот запрет, в сочетании с распределением изъятой у мусульман земли меж сербами относительно равномерно — предопределили склонность сербов к социализму, а саму нацию сделали необычайно сплоченной внутренне.

В 1840 году — министр иностранных дел Сербии Илья Гарашанин издал труд под названием «Начертание», в котором изложил внешнеполитическую программу нового государства. Гарашанин — предлагал создать на Балканах крупное государство, которое объединит всех кто говорит по-сербски и по своей территории будет как минимум не меньше, чем империя Душана в период ее расцвета. Мало кто знает, что Начертание — Гарашанин написал под сильным влиянием князя Адама Ежи Чарторыжского, бывшего российского реформатора и министра иностранных дел при Александре I, а теперь живущего в Париже политического изгнанника, координирующего действия антироссийских сил и собирающего поддержку для новых мятежей в Польше. По сути — неопытный Гарашанин попал под влияние Чарторыжского и перенял от него типично польское видение того, каким должно быть государство. При этом, Сербия имела еще меньше ресурсов для такого государства, чем Польша. Так — Сербия прошла очередную историческую развилку и вступила на путь бедствий. Создавая Империю — она неизбежно обрекала себя на постоянное перенапряжение, а так же вступала в конфликты со всеми своими соседями. Один из конфликтов — за Боснию и Герцеговину — оказался для всего мира роковым.

Дело Ани Никич — изначально расследовалось как резонансное, и я прекрасно понимал тому причины. Первая — племянница высокопоставленного и богатого человека. Второе — невеста известного футболиста и сама медийная персона, несмотря на молодость. Как сейчас в России такие себя называют — селеба. Ну и третье — после всей этой истории с дискотекой и вскрытия стало понятно, что правда об этом деле способна спровоцировать социальный взрыв и массовые беспорядки на межнациональной почве. А то и войну.

Потому — Аню вскрывали не в обычном бюро судмедэкспертизы, а в Белградском университете, в институте судебной медицины.

Судмедэксперта, который делал вскрытие, звали Биляна Скрибич, профессор Биляна Скрибич. Мы поехали к ней в университет, он был в центральных районах города. Ждать там нас не особо ждали…

Когда мы припарковались — я заметил черный Фольксваген Пассат с лишней антенной. Когда мы припарковались — из Пассата вышли двое. Судя по виду — менты.

— Погоди — я остановил Луку — вон те двое. Знаешь их?

Лука присмотрелся

— Одного знаю. Тот, что справа.

— Кто он?

— Из центрального аппарата. Занимался организованной преступностью

Тогда почему его поставили на убийство?

— А второго?

— Второго не знаю.

Я прикинул муде к бороде.

— Сиди пока в машине. Если меня примут, уезжай. Отзвони Йованичу, скажи что произошло.

— Что значит «примут»?

— Арестуют.

Лука удивился

— Зачем вас арестовывать?

— Мало ли. Для знакомства.

С этими словами — я выбрался из Шкоды и сам пошел навстречу этим двоим.

…

Те двое… хоть и ездят на машине без опознавательных знаков, все равно… рыбак рыбака видит издалека. Интересно, кто им успел отзвонить и сказать, что мы из министерства сюда выехали? Похоже, прослушивают уже наш кабинет. И телефон. А это хреново. Надо иметь в виду.