Александр Афанасьев - Иностранец

…

— Переписал за день до убийства Иво Хребановича, за четыре до убийства Богдана Жераича. Это мог сделать только сам Зоран, потому что все контракты направляются в УЕФА, там проверяют документы. Переписал вот на этого человека.

…

— Горан Николов, по документам болгарин, но играл в немецких лигах, затем там же стал футбольным агентом. Футбольный агент — это его прикрытие, он любит на самом деле футбол. Если заказать его проверку — то можно увидеть, что он владелец, по крайней мере, тридцати фирм. Включая вот эти две.

…

— Беркат холдинг. Беркат на чеченском языке — значит прибыль, выгода. В Германии об этом понятия не имеют. Он зарегистрировал это название, значит, почти наверняка имеет связи с чеченской диаспорой. Я кстати проверил и это — он отправил, по крайней мере, пять игроков на Кавказ за последний год. А это значит, он связан с кавказским криминалом и политикой совершенно точно. А вот вторая.

…

— Соларис групп. Вот распечатка из отчета независимой исследовательской группы, занимавшейся вопросами каналов поставок оружия вооруженной сирийской оппозиции. Соларис групп фигурирует тут на каждом шагу, это явно прокладка, через которую идут поставки с болгарских оружейных \заводов на Ближний Восток. Заказчик — компания Мехатроник-США. Фигурирует как крупный поставщик по оборонным контрактам для Пентагона. Можно предположить, что Мехатроник при необходимости — предоставляет прикрытие и ЦРУ. Я предполагаю, что у Божаича не было денег расплатиться за совершенные в его интересах убийства — и он, таким образом, решил вопрос. Передал контракт на перспективного игрока тому, кто может извлечь из него выгоду, и кто может за него расплатиться с исполнителями заказных убийств. Чеченская мафия, а возможно — что в деле замешано, или, по крайней мере, знает о происходящем — и ЦРУ.

— Все это выглядит как то… неправдоподобно. Вам так не кажется.

— Неправдоподобно, потому что вы не хотите ничего видеть. Зоран Божаич убийца. Он убил Аню Никич, заказал убийства Богдана Жераича, Иво Хребановича, Радослава Илича, майора Савича из оперативной группы. Вместе с Савичем в засаде погибли десяток жандармов и офицеров полиции, двое гражданских были убиты взрывом. Почти наверняка Божаич виновен в смерти профессора Скрибич, он косвенно виновен в смерти Василия Никича и Милана Никича. Я подозреваю, что он приходил в российское посольство и принес клятву верности. Но его клятва ничего не значит, он предаст нас, как и раньше предавал. Он связан с американцами. И он виновен, по меньшей мере, в пяти убийствах. На него будут давить — и мы и американцы. Но мы никогда не сможем надавить на него сильнее, чем они. Потому иметь с ним дело — все равно, что иметь дело с чумой. Рано или поздно все это всплывет. И все кто хоть как-то с ним связан, окажутся по уши в дерьме. Пусть это будут американцы. Не мы.

— Вы понимаете, что такие решения принимаются намного выше?

— Понимаю, — сказал я, — в этом пакете все, что у меня есть. И запись с моим изложением произошедшего. Моей версией. Отправьте это в Москву. Я, по крайней мере, попытался. Я знаю, что доказательств мало, и это никому не надо. Но я буду знать, что я попытался…

— Я понимаю…

Резидент взял пакет, посмотрел на него…

— Только одну копию записали. Больше нет?

Опа…

А вот это провал…

Вот чего ему не стоило говорить — так вот этого. По крайней мере, не здесь и не сейчас. И не так. Сказав это, он показал мне, что он заинтересован в том, чтобы эта информация никогда не всплыла.

Провал…

— А что? — спросил я — Интересует?

— Интересует.

…

— Так что. Есть еще?

— А с чего интересует то?

— А с того. Так есть?

— Есть.

— И где?

Я улыбнулся.

— Скажем, далеко. И в случае смерти… сами понимаете. А что — интересует, товарищ майор? Что глаза-то забегали…

— А то, что ваша деятельность в Белграде, скажем, в корне расходится с нашими интересами. Послу уже звонили. И выказали недовольство.

— Кто звонил?

— Глупостей не говорите…

Да…

— И что? Попробуете меня в чемодане отправить на родину, как во времена Холодной войны?

— Ну, зачем так? Прокуратура напишет запрос — мол, просим экстрадировать такого то и такого то. А там, в Москве уже продолжим беседу.

— И получится?

— Что?

— Экстрадировать? Когда последний раз получалось? На вас уже как на идиотов смотрят.

Резидент тоже улыбнулся

— А знаете, Александр Иванович. Думаю, в этот раз все получится.

Да я уж вижу, что получится. Потому что в этот раз Америка не только не будет против — но и будет всячески способствовать. Верно?

И вон — молодцы уже нарисовались. Силовое прикрытие. Как не боятся…

Мрази. И еще соотечественники, мать твою. Братья. Чем иметь такого брата, лучше буду сиротой…

— Что это ты мне предлагаешь? — громко сказал я.

Резидент поморщился.

— Не кричите. Просто продолжим разговор в посольстве. Копии придется отдать. Если не хотите в розыске числиться.

— Розыске? — еще громче сказал я — Это ты в розыск пойдешь, козел! За наркоту!

— Что?

— Ты мне что, торговать наркотиками предлагаешь? Да пошел ты!

А вот это уже мое… так сказать, алаверды нашим доблестным рыцарям плаща и кинжала, окончательно потерявшим даже представление о совести. Думают, что они крупные такие геополитики, что с ними за столом авторитетные дяди сидят, по-взрослому трут. А по факту они Родиной вразнос торгуют, и стоят не больше мятого трёшника…

Козлы.

Чисто ментовская подлянка. Он не поинтересовался, почему пакет такой большой — а зря. Потому что я вчера купил с рук дозу героина. Засыпал ее в пакет и долго тряс. Там теперь половина этого героина по стенкам, половина — на донышке. Но не особо видно. На языке юриспруденции — следовые количества.

Не знаю как в Сербии — но в России самого мизерного количества героина как особо опасного наркотика — хватает для возбуждения уголовного дела.

Любой опытный полицейский — на пакет обратит внимание. Конечно, они откупятся, это не Лондон, в конце концов. Но прилетит знатно. Да и этому деятелю думаю — расшифровка в центре сербской столицы с пакетом из-под героина — карьере не поспособствует.

Скорее досрочно ее завершит.

— Помогите! — заорал я, краем глаза увидев полицейскую машину. График патрулирования я тоже узнал.

…

— Помогите!

Резидент побледнел.

— Ты чего, с. а!?

— Они тут наркотой торгуют!

…

Посольские безопасники сделали, что могли. Рванули на помощь — но я уже выхватил пистолет. Правда, держал его незаметно. Но они видели.

— Завалю, твари, — тихо, но доходчиво сказал я. — У меня сообщник с гранатой рядом. Ща кишки по всей площади собирать будут.