Александр Афанасьев - Иностранец

Если нас нажаривают раз, потом еще раз, еще раз и еще — то надо задуматься. Проблема не в них, а в нас, верно? Вот есть такое понятие, государственный муж. Верно? А никогда не задумывались, а кто тогда жена? А жена это мы с вами, дорогие мои. Общество. Народ. И то, что тут между нами происходит из года в год, из одного выборного цикла в другой между нами — это даже не секс с обещанием потом когда-нибудь жениться. И не изнасилование, как мы потом вопим. Это политическая педофилия. Мы, общество, из раза в раз, из одного выборного цикла в другой, опять и опять доверчиво даем руку очередному политическому педофилу, готовому по полной программе воспользоваться нашей наивностью. Но с начала девяностых, когда стали возможными конкурентные выборы — прошло три десятка лет. Взрослеть пора, верно?

Но так и не взрослеем.

Но была еще одна страна. Которая посадила меня за решетку, а потом выпнула вон. И к которой тем не менее, я все еще испытывал чувство родины.

Да, именно так. Испытывал чувство родины.

* * *

Резиденту российской разведки в Белграде я назначил встречу на Ташмайдане, это рядом с памятником Николаю II. Посольство было недалеко, я позвонил и сказал, что у него есть полчаса на то чтобы добраться до места и получить информацию, которую я собираюсь ему передать. Или так или никак.

Он согласился. За такое время покушение никак не организуешь — тем более что тут что-то вроде городского парка, а доминант нет, снайпера нигде не посадишь. Не на храме же сажать — тем более что и времени нет.

Место тут приметное, один из лучших в Белграде парков. Довольно диковатый, камни, на которых удобно сидеть, большой, старинный храм и памятник — человеку, который спас Сербию и все сербов, и которого на родине считают неудачником и тряпкой. Да, это Николай II, последний русский самодержец. Изучая историю на сербском, начинаешь кое-что понимать… когда немцы перебросили на помощь австро-венграм мобильные ударные силы, а Болгария ударила Сербии во фланг — союзники не слишком то спешили на помощь, несмотря на то что контролировали Средиземное море и могли высадиться в Салониках, это была бы никак не высадка в Галлиполи 24. И тогда Николай Второй направил союзникам ноты с угрозами — если Сербии не помогут, Россия заключит сепаратный мир и выйдет из войны. Именно отсюда кстати эта история с сепаратным миром и идет. Союзники помогли, они не могли не помочь. Но когда год спустя Николаю самому потребовалась помощь — эти угрозы ему припомнили. Николай II в Сербии так же популярен, как в Болгарии его дед, Александр II — болгары считают его и своим царем и называют Освободителем. Николай II, как думают сербы, повторил выбор их князя Лазаря перед битвой на Косовом поле выбрав Царствие Небесное вместо земного. А у нас Николая II как только не проклинают внуки и правнуки тех, кто расстреливал русских людей…

— Недавно поставили.

Я повернулся. Это был резидент

— Присядем…

Мы присели рядом на крупные, теплые от дневного тепла камни

— Вы просили встречи?

— Да, верно.

Резидент сел рядом, прямо на оградку

— Вы знаете, что вы в розыске?

— Да, знаю. И знаю за что.

— Не хотелось, бы говорить, что я вас предупреждал…

— Так и не говорите. Сегодня — завтра я покину Сербию, вероятно — навсегда. Но перед тем как я это сделаю, я должен сообщить вам, а точнее вашей службе нечто очень важное. Нечто, что может повлиять на российскую политику здесь, на Балканах.

Резидент кивнул.

— Начнем с того, что многое из того что я скажу — это мои догадки. Оперативным путем многое установить не удалось, нужно полноценное уголовное расследование. Я его провести не могу, я сам в розыске, да и это вышло за рамки того дела, что я вел изначально. Но это единственная непротиворечивая версия произошедшего.

Резидент кивнул.

— Итак, депутат Скупщины и кандидат в президенты Сербии Богдан Жераич. Молодой, харизматичный, вроде как евроориентированный. Но это только на первый взгляд. Родственники у него связаны с организованной преступностью. А сам он — под давним колпаком спецслужб.

…

— Его куратор и одновременно человек, который присматривает за ним от имени тех, кто все это организовал — а это организованное подполье из бывших и действующих сотрудников спецслужб — это Зоран Божаич. Его нормальной биографии мне так и не удалось найти, большинство из того что известно о нем — липа. У него есть свои кураторы — но они и не подозревают, что у Зорана далеко идущие планы. Он и сам метит в премьер-министры или президенты Сербии.

…

— Я не знаю, случайно или нет встретились Богдан Жераич и Аня Никич — или Зоран сначала нашел ее, обработал, а потом подложил под шефа. Важно то, что в какой-то момент Аня стала работать на Зорана, не знаю на идеологии, деньгах или чем ином, как он ее завербовал. Может, подстроил арест, потом вытащил. Важно то, что он и сам ее трахал время от времени. Доказательств у меня нет, но это единственная версия…

…

— Я сам работал опером. Долго. И сам грешен, и много грешен. Агентов — женщин как то надо мотивировать. Это едва ли не лучший способ. Раньше если всплывет — за такое пинка под зад и из органов. Моральное разложение это называлось. Если уж очень нужен — на партийном собрании так вмандюрят! Но это раньше. Нас так учили. А наше поколение — уже творило что хотело.

Я вздохнул.

— Раньше все со смехуечками воспринимали этот бред — парткомы в оперативных подразделениях, проработки по части морального облика — ну бред же. Понятно, что никто этому облику соответствовать не мог. А начальство пользовалось — все кто работал, гарантированно под статьей ходили. А вот теперь я понимаю, как советское государство было тогда право с этим моральным обликом. Понятно, что никто не соответствовал. Но все понимали, что надо. И когда что-то творили, понимали, что не дело делают. И это оберегало от того чтобы нырять в дерьмо с головой. Хоть какие-то рамки — но были. Стыд, в конце концов — был. А сейчас никаких краев нет. Совсем. Все в дерьме по уши как свиньи и считают, что так и надо. Лежат и довольно хрюкают. Ни стыда больше нет, ни совести. Своё не пахнет. Извините, отвлекся…

…

— Так вот. Аня сорвалась из-за постоянного стресса. Проблемы с официальным парнем, давление с нескольких сторон, необходимость постоянно врать, в том числе и себе самой. Отправилась в разгул на набережной Белграда. Там ее снял Спиро Леши. Но это видели. Зорану позвонил Иво Хребанович, который давно был у него на крючке, а ему позвонил владелец дискотеки, куда Хребанович поставлял, скорее всего, наркотики. Зоран приехал, но Спиро Аней уже попользовался. Больше ему ничего и не надо было — снять глумливый ролик и выложить в сеть. Он просто подонок. Но он и не думал убивать.