Александр Михайловский - Медаль за город Вашингтон [litres]

– Артиллерия! – закричал полковник Сьюэлл. В отличие от меня, он служил во время Мятежа, так что я безоговорочно ему поверил. – Выходим из здания. – И он вскочил и побежал к выходу.

– Всем на выход, – подтвердил его слова Ладлоу. – Да поторапливайтесь же!

Тем временем обстрел продолжался. В дверях началась толчея, но Сьюэлл и некоторые другие быстро навели порядок. Я смог выбраться одним из последних – как раз вовремя, через несколько секунд новый взрыв раздался уже на крыше над нашим залом заседаний, и послышался грохот уже в самом зале.

Мы отбежали подальше от здания. Я взглянул на ту сторону Делавэра, покрытую клубами дыма; чуть поодаль находилась пристань, обычно используемая местным паромом, но сейчас там стояли два парохода, из труб которых валил черный дым. Я еще подумал – как я мог их не заметить, когда прибыл в Капитолий? Скорее всего, пары начали разводить только недавно, и у нас есть несколько минут, чтобы убраться отсюда.

– Джентльмены, соблюдаем спокойствие! – строго сказал Ладлоу. – Предлагаю продолжить заседание в другом месте, по возможности, не в Трентоне – кто бы нас ни обстреливал, скоро они будут здесь, а нам нужно поработать. Мы все еще законная власть в Нью-Джерси – мы, Палата представителей и губернатор, – но Палата не собиралась, а губернатор Мак-Клеллан, насколько мне известно, у себя дома в Нью-Брансуике. Я ему писал еще позавчера, но он тогда ответил, что не собирается вмешиваться в вашингтонские дела.

– Полагаю, что профессор Мак-Кош, ректор Колледжа Нью-Джерси у нас в Принстоне, позволит нам продолжить наше заседание в университетском Нассау-Холл, – неожиданно для себя сказал я. – Туда и ехать-то миль десять, а у всех у нас здесь экипажи. А к Мак-Клеллану можно будет послать человека из Принстона – оттуда в Нью-Брансуик миль пятнадцать или чуть больше.

– Господа, не задерживаемся, встречаемся в Принстоне у ворот перед Нассау-Холл. А вы, сенатор Марш, отправляйтесь к профессору Мак-Кошу. Я же заеду в казармы милиции и посмотрю, что там и как, – Трентон нам не удержать, но не хотелось бы отдавать весь штат без боя. Тем более, хотелось бы понять, что вообще происходит.

Профессор Мак-Кош жил в доме Маклина – так именовалась резиденция ректора в двух шагах от Нассау-Холла. Поручив кучеру отправиться ко мне домой, чтобы напоить и накормить лошадей, я постучался в дверь особняка. Открыл мне сам Джеймс, одетый, как обычно, в строгое облачение англиканского священника. Увидев меня, он улыбнулся и сказал со своим неповторимым шотландским акцентом.

– Кроуэлл? Заходи, рад тебя видеть. А мы с Изабеллой чай пьем. Присоединяйся!

Конечно, Мак-Кошу полагались слуги по дому, но ректор со своей очаровательной супругой, как правило, отпускали их перед чаепитием. Я вошел, поцеловал руку Изабелле Мак-Кош и сказал ее супругу:

– Джеймс, у меня, увы, срочное дело, – и я рассказал ему о происшедшем в Трентоне.

Джеймс нахмурился:

– То-то меня удивило, Кроуэлл, что у нас ясное небо, а с юга все время раздаются раскаты грома. Подожди, я сейчас возьму ключи от Нассау-Холла. Пойдем вместе. Нужно же мне будет открыть для вас ворота ограды, сам Холл и зал заседаний – именно там, вы же знаете, когда-то собирался Континентальный конгресс, когда Принстон стал временной столицей того, что позднее стало Североамериканскими Соединенными Штатами. Сейчас я обуюсь, и мы уже идем.

Но не успели мы выйти, как послышался конский топот, и сквозь окно, ведущее к газону перед Нассау-Холлом, мы увидели, как конный отряд в синей форме окружил находившихся у ограды сенаторов. Я хотел выбежать из дома, но Джеймс остановил меня рукой:

– Кроуэлл, оставайся здесь. Изабелла, налей нашему другу чаю, а я пойду узнаю, что там происходит. Ведь ты, такое у меня впечатление, единственный оставшийся на свободе сенатор. А это уже нечто.

– Но, Джеймс, ты не боишься?

– Меня они вряд ли тронут. Все-таки я не только ректор сего учебного заведения, в котором учились многие знаменитые мужи, но одновременно и священник. А вот тебя схватили бы сразу.

И действительно, когда Мак-Кош подошел к синим мундирам, к нему подъехал некий офицер, чуть поклонился ему и некоторое время с ним беседовал, после чего ректор вернулся в дом Маклина.

– Повезло, что их командир когда-то был моим студентом, – усмехнулся Мак-Кош. – Значит, так. По распоряжению действующего президента Камерона, Нью-Джерси включен в зону Второй Реконструкции.

Я попытался возмутиться, но Мак-Кош продолжил:

– Он меня попросил – иначе бы приказал, а может, и задержал – отдать ему ключи от всех зданий университета. Я ему их сейчас отнесу. Кроме того, он заинтересовался, не видел ли я беглецов. Так как ты таковым не являешься, – он улыбнулся своей хитрой улыбкой философа, – я честно ответил, что нет. Но я бы на твоем месте немедленно отбыл куда-нибудь подальше. А то, как мне кажется, рано или поздно они могут проверить, нет ли у меня гостей.

– Я тогда отправлюсь в Нью-Брансуик к губернатору.

– Наверное, ты прав. Но лучше верхом. И к своему дому не подходи – не удивлюсь, если тебя там уже ищут.

Мак-Кош написал пару слов на бумажке и протянул ее мне.

– Ты ведь знаешь, где университетские конюшни? Отдашь это конюху. Я ему написал, чтобы он выделил тебе коня и особо не распространялся об этом.

Генерал армии Уильям Текумсе Шерман

Поезд замедлил ход, затем стук колес потихоньку затих, и я начал готовиться к выходу из вагона – встал, нацепил саблю, которую мне подал мой ординарец, надел шляпу, без которой я никогда не появлялся на людях. Неожиданно в вагон вломились люди в униформе странного цвета, с необычным оружием. Ничего похожего я раньше не видел. Это были короткие карабины со странными кривыми устройствами внизу. Неизвестные выглядели весьма решительно, и всем сразу стало ясно, что сопротивляться бессмысленно. Я со вздохом отстегнул только что надетую саблю и эфесом вперед протянул ее человеку, которого я посчитал старшим. Остальные офицеры штаба последовали моему примеру.

Старший – высокий светловолосый широкоскулый человек с насмешливым выражением лица – взял мою саблю, передал ее стоящему рядом с ним офицеру, а затем произнес на довольно хорошем английском языке:

– Господа, меня зовут майор Николай Лисицын. Я представляю Добровольческий корпус. Спешу вам сообщить хорошую новость. Вы все арестованы. Это касается и вас, генерал Шерман. Вы даже не можете представить себе, как мы желали встретиться с вами. Полагаю, господа, что вы будете вести себя благоразумно и не подвергнете свои жизни опасности. Сейчас мои люди осмотрят вас, избавив от оружия, которое вам теперь вряд ли понадобится. Так будет лучше и для вас, и для нас. А то, знаете, у некоторых порой сдают нервы…