Александр Михайловский - Медаль за город Вашингтон [litres]

Мы сошлись сразу, ведь и я родился на Камчатке, в Вилючинске на южной стороне Авачинской губы, где и прожил первые девять лет своей жизни. И когда я рассказал, что моя Аксистоваки вот-вот должна приехать, отец Андрей сразу же спросил, кто она по вероисповеданию. Узнав, что она училась в школе у миссионеров, он протянул:

– Понятно. Тогда лучше все-таки крестить ее заново. Крестной будет моя матушка. А до венчания она поживет у нас.

– Но у меня для нее есть отдельная комната.

– Негоже невесте пребывать под одним кровом с женихом до свадьбы, – строго произнесла матушка Наташа. – Тем более, она станет моей крестницей.

Позавчера, перед воскресной службой, мой журавлик стал Аксинией, а сегодня, в последний день перед началом Рождественского поста, отец Евгений решил нас венчать. Да, мне пост не обязателен, все-таки я воин (да и, положа руку на сердце, хоть и считаю себя православным, но посты соблюдал редко). Но если бы мы не поженились сегодня, то свадьбу пришлось бы отложить на время после Богоявления – ни в пост, ни в святки венчания не проводятся.

Забегая вперед, медового месяца – или даже медовой недели – у нас не получилось. Уже на третий день мы ушли на спецоперацию на восток, к городку Санта-Розе (не путать с одноименным островом), а моя девочка договорилась с нашими врачами о том, что будет у них работать медсестрой. Рано или поздно она планирует поступить в медицинское училище, которое собираются открыть в Монтерее, но пока хоть так – ей надо и русский язык подучить, и кое-какие навыки приобрести, а сами наши врачи весьма заинтересованы в ее познаниях в местных лекарственных растениях. Но я теперь всегда буду знать, что, где бы я ни был, дома меня ждет мой журавлик, который лечит.

Джуда Филип Бенджамин, все еще государственный секретарь Конфедеративных Штатов Америки

Центр Ричмонда был покрыт пеленой снега, а в воздухе кружились хлопья, то и дело падавшие мне на шляпу – и на непокрытую голову новоизбранного президента Конфедеративных Штатов Америки, Оливера Джона Семмса.

Подумать только – избранного президента нашей Конфедерации! Причем Конфедерации, которой не приходится защищаться от соседей. Конфедерации, в составе которой уже не тринадцать штатов, а девятнадцать – ведь Кентукки, Миссури, Мэриленд и Делавэр, которым не дали примкнуть к Первой Конфедерации, теперь добились своего. Кроме них, в нашем союзе появилось два новых равноправных штата – Нью-Джерси и Индейский штат. Как и было обещано, индейцы повсеместно получили все права граждан Конфедерации, а также им будет выплачена некоторая компенсация за те земли, с которых их когда-то согнали. Впрочем, ни размер компенсации, ни порядок выплат, ни даже источник этих выплат пока не определен.

Сложнее оказалось с неграми. Согласно нашему договору с Югороссией, рабство не должно возобновиться на территории Конфедерации ни в какой форме. К этому и я приложил все силы. Но сразу после подписания мирного договора вице-президент Стивенс основал новую партию, назвав ее Партией свободы. В ее программе имелось требование – вновь узаконить рабство. Конечно, это было едва ли возможно, но все же заставило многих негров крепко призадуматься. Ведь отношение к ним в большей части Конфедерации было отрицательным после художеств цветных полков – главной опоры Второй Реконструкции. Лишь в немногих городах – в частности, в алабамском Мобиле, где черное население вместе с белым восстало против тирании – это было не так.

Вновь созданная Африканская компания – частично на деньги самих негров, частично с финансовой помощью с самых разных сторон – решила зафрахтовать пароходы, которые доставят всех желающих в Африку. В частности, интерес к переселенцам проявила Либерия, где горстка американских негров-переселенцев жила посреди местных племен. Кроме того, Англия пригласила колонистов определенных профессий вместе с их семьями, а также некоторое количество просто черного населения, в их колонии на африканском континенте – ведь в отличие от местных они говорят по-английски, а многие умеют читать и писать. А вот САСШ отказались принимать у себя черных переселенцев из Конфедерации, даже тех, кто служил в цветных полках. Мне сдается, что Конфедерацию покинут до семидесяти-восьмидесяти процентов черного населения, а возможно, и поболее. Но это покажет время. Я лично считаю, что нам необходимо научиться жить вместе – но для этого нужно, чтобы залечились раны обеих Реконструкций.

Была и еще одна проблема – статус Западной Виргинии, которую Виргиния считала своими землями, незаконно отторгнутыми от нее янки. Первого ноября в этом штате прошел референдум, и пятьдесят семь процентов населения проголосовало за воссоединение с Виргинией. Так что на выборы, прошедшие по всей нашей территории ровно месяц назад, население Западной Виргинии пошло вместе с остальными виргинцами.

Проходили они так же, как и на Севере, с одним большим отличием – изменена была сама система президентских выборов. Конституция Конфедерации отказалась от устаревшей системы выборщиков, и голоса засчитывались пропорционально. Кроме того, впервые за всю историю право голоса получили все граждане Конфедерации – белые, индейцы и негры – участники Третьей Революции.

Одновременно прошли выборы в Палату представителей, а во всех штатах, кроме Нью-Джерси, и в местные законодательные собрания. Подсчет голосов и передача результатов в Ричмонд продолжились неделю, и восемнадцатого декабря было объявлено об их результатах. Олли, как я его называл до того, как он стал мистером президентом, получил на них семьдесят девять процентов голосов. Стивенс – всего лишь восемнадцать, а Коновер – четыре. Оставшийся процент поделили между собой с десяток других кандидатов. Партия возрождения, от которой баллотировался Олли, получила подавляющее большинство как в Палате представителей, так и в каждом законодательном собрании. В конце декабря штаты назначили сенаторов – только двое из них были от Партии свободы, оставшиеся – от Партии возрождения.

Инаугурацию решили провести как можно скорее – кто ж знал, что в Ричмонде неожиданно выпадет снег и станет так неуютно? Но Олли этого как бы не замечал – положив руку на заснеженную Библию, он произнес президентскую присягу. За ним последовал его кандидат в вице-президенты – майор Уильям Льюис из Мэриленда, герой сопротивления в первые дни того ужаса, который янки назвали Второй Реконструкцией. Он не хотел становиться политиком, но его уговорили – как же, кавалер обеих степеней Южного креста, да еще и из штата, не примкнувшего к первой Конфедерации.