Александр Михайловский - Мир до начала времен [СИ]

– Так что же тогда тут со Святой Троицей? – снова вступил в разговор старшина первого класса Дженнаро Пелегрино. – Если, по вашим словам, Сын находится внутри Отца и неотличим от него?

– По моему глубокому убеждению, – вздохнул падре Бонифаций, – все мы являемся участниками Божественного Замысла: ничем иным все происходящее объяснить невозможно. И этот Замысел непременно должен включать в себя Воплощение Сына, ибо только Воплощенный Сын, являясь действующим началом Троицы, в свою очередь способен принести в этот мир Откровение и тем самым воплотить Замысел.

Когда синьор Алессандро перевел сказанное, наступила тишина, и даже у меня, изрядного маловера, по коже побежали мурашки. А что уж говорить о моих парнях, которые как-то даже подзабыли, что сидящий напротив них священник – не простенький падре из церкви на соседней улице, а миссионер, охотник за душами, из тех времен, когда язычники ходили по земле Европы толпами.

– И что же, падре, вы думаете, что кто-то из русских вождей является Воплощенным Сыном? – тихо сказал Флавино Коста.

– Мне это достоверно не известно, – неожиданно дрогнувшим голосом произнес падре Бонифаций. – Сын среди нас, и это факт, но пока он никак не проявляет своего существования. Этот мир, где в силу низкого начального уровня развития еще не случилось Грехопадение, требует себе не Искупительную Жертву, какой был Иисус Христос, пострадавший на кресте за грехи всего человечества. Местные люди нуждаются в Учителе и Наставнике, который бы не только научил людей ковать металл и пахать землю, но еще воспитал их так, чтобы они не были друг другу дикими зверьми. Сначала у меня было подозрение, что Сын воплотится через синьора Сергия-старшего, обладающего подобными качествами, но потом я в этом усомнился. Сейчас я думаю, что этот человек является Предтечей, неким аналогом Иоанна Крестителя, начавшим труды, доделывать которые придется уже Воплотившемуся Сыну, пока Он еще ходит по этой земле, а потом и его апостолам… По крайней мере, я так думаю.

– И почему вы нам все это рассказываете? – спросил я. – Неужели все, что вы сказали, не должно являться тайной для профанов, а особенно для таких как мы – пленных врагов?

– Неужели вы еще не поняли? – ответил падре. – В нашем обществе нет места для профанов, а статус пленного врага – понятие временное. Или вы станете нашими добрыми согражданами, или отправитель прямиком к Престолу Господню, отчитываться за свои грехи, в том числе и за грех неверия в Божий Промысел. Согласно разгаданному нами Господнему Замыслу Спаситель этого мира не будет распят, а принесет себя ему в жертву, поселившись тут и отдав местному человечеству свою жизнь, а также жизнь своего потомства, а для этого ему будет мало дюжины апостолов. Фактически все, кого вы видите вокруг, это будущие апостолы, ученики, друзья и единомышленники Воплощенного Сына. Нам нужен каждый, кто, подобно Савлу из Тарса, отринет свои заблуждения и, превратившись в Павла, встанет в наши ряды. Вы все тут не только званые, так как попали в этот мир, но и избранные, потому что уцелели в бою с защитниками этого народа, а это тоже знак Божий. Подумайте об этом!

Когда синьор Алессандро закончил переводить, падре встал, перекрестил нас всех и, развернувшись, пошел по своим делам. Отправились в свою казарму и мы, причем даже без конвоя (это нам объяснили в первую очередь: если кто-то захочет бежать в местный дикий лес, холодный и сырой, чтобы пожертвовать себя на корм диким зверям, то его никто не будет удерживать). Просто скажут, что он был дурак, и забудут об этом человеке. Изгнание в этих краях можно приравнять к смертной казни: тут не тропический остров, где тепло и еда сама прыгает в рот; тут беглец сам станет чьей-то едой. Дорога тут одна, и заблудиться невозможно. А по пути я помалкивал, а наши парни спорили. Если возвращение в Италию для нас закрыто навсегда, то почему мы должны отвергнуть более чем щедрое предложение, к тому же даже меня, скептика, до мурашек пробирала мысль о творящихся тут делах.

А следующим утром, едва наши парни приступили к выкапыванию могилы для наших погибших товарищей, меня позвали в Большой Дом, где жили вожди. При разговоре присутствовали синьор Сергий-старший, синьор Андреа и еще один человек старшего возраста, которого мне представили как синьора Антона, начальника кирпичного, стекольного и кузнечного производства. Кроме молодого Алессандро в качестве переводчика, больше не было никого. Чисто деловая встреча, и темой ее была наша субмарина, точнее, ее утилизация. Никогда больше «Лоренцо Марчелло» не выйдет в поход, ибо даже если удастся снять ее с мели, то восстановить поврежденный винт и отремонтировать сальник будет невозможно, а кроме того, запас жидкого топлива конечен, и когда баки опустеют, наши великолепные дизели превратятся в обычные куски металла. Так что при общем согласии было принято решение разгрузить субмарину, насколько это получится, возможно, даже частично разобрать ее клепаный корпус, снять орудия и пулеметы, сбивая зубилами головки заклепок. А когда через месяц пойдут проливные дожди и начнется осеннее половодье, облегченная субмарина всплывет, чтобы мы могли отбуксировать ее туда, где можно продолжить разделку.

На работы по разборке субмарины была отряжена и большая часть римского отряда. Пока одни легионеры сколачивали массивный, неуклюжий, но грузоподъемный паром, другие, вооружившись молотами и откованными в кузнице зубилами ( Андрей Викторович готовился к разборке обломков парохода ), принялись сбивать заклепки с палубного настила. Без этого невозможно добраться до массивных механизмов, которые требуется демонтировать для облегчения субмарины. Но в первую очередь, как только был готов паром и грузовая стрела, с субмарины выгрузили боезапас и сняли с палубы пушки и пулеметы. Что делать с двенадцатью вполне исправными торпедами, синьор Андреа пока не знает, а вот пушки и пулеметы уже устанавливают на деревянных платформах за земляными брустверами, обеспечивая береговую оборону местного поселения. Мало ли кто еще приплывет по реке или придет вдоль берега. К сожалению, у нас в живых из артиллеристов осталось только два человека, и оба среди раненых (ведь это они первыми попали под удар разгневанных Основателей). Но в местном племени нашелся русский артиллерист, и он уже осваивает наши пушки. Если неприятности опять приплывут по реке, то у местного ополчения найдется чем им ответить.

Да, постепенно мы, итальянцы, перестаем ощущать себя пленными среди этого странного народа. Человек имеет свойство быстро привыкать ко всему, и теперь нам начинает казаться, что, может, оно и к лучшему, что нас выбросило в этот мир. Ведь там, у себя дома, мы бы непременно сгинули в глубинах Атлантики – если не в том походе, то в следующем. А здесь, чем дальше идет время, тем больше мои парни проникаются задачей разгадать Божий Замысел. Каждый день и час они пытаются угадать, кто из встреченных нам вождей является Воплощенным Сыном, и споры по этому поводу не утихают.