Константин Нивх - Чужой среди своих

Теперь стоит остановиться на собственных возможностях. До катастрофы я числился младшим Новиком адептом Огня и Воздуха и частично ещё по непрофильному направлению школы Жизни. Именно многообразие подвластных магических направлений и предопределило всю дальнейшую мою судьбу. Несколько стихий плохо уживаются в теле одарённого и они как бы тормозят развитие источника. Максимум, что мне светило — добраться до следующего уровня (старшего Новика) и то далеко не факт. Такова цена универсалов — они никогда не становятся великими магами, их удел артефакторика! Именно в этом направлении рунные маги добиваются значительных успехов, превращая свои слабости в достоинства путём создания артефактов, значительно усиливающих их возможности.

К обеду появилась Пелагея.

— Ужас, что творится! — сестричка жадно набросилась на еду. — Говорят, что вчера вечером кто — то пытался поджечь трактир, а Прошка не щадя живота своего встал на защиту и в стычке с супостатами заставил тех бежать. Поговаривают, даже ногу кому — то успел сломать. Вот только не повезло Прохору — поскользнулся неудачно и упал в кучу… э — э… в общем не ко столу это будет сказано…

— Так выходит, сын трактирщика — герой? — не удержался дед.

— Выходит, — хмыкнула Пелагея. — Только вот пацаны уверены, что Прошку кто — то приголубил за грешки его прежние.

— Ну и ладно! — подвела итог баба Маня. — Нашли о ком за столом говорить.

Вечером, расположившись на завалинке дома, отдыхал после бани. Пока наслаждался вечерней прохладой ко мне подсела Пелагея.

— Илья, вот от чего ты от меня бегаешь? — наехала она на меня. — Там, понимаешь, по нём девки сохнут, а он кроме учебников и тренировок ничего видеть не желает.

— Прям — таки и сохнут? — уточнил я.

— Ладно, погорячилась немного, но интерес — то проявляют точно!

— Понимаешь, Пелагея, — попытался я ей объяснить, — у меня осталось не так уж много времени, чтобы восстановить знания. После катастрофы я многое не помню.

— Серьёзно? — удивилась она. — А маменька про то ничего не сказывала…

— А зачем тебе чужие проблемы?

— Так — то оно так, но ты вроде, как и не чужой совсем…

Погостив ещё недельку, Пелагея засобиралась в город — скучно ей стало в деревне.

Последующие полтора месяца меня уже никто и ничто не отвлекало от обучения и тренировок. Удалось полностью осилить гимназическую учебную программу, благо, что по таким предметам, как математика, геометрия, география, русский язык и литература проблем почти не наблюдалось. Некоторые сложности возникли с изучением аглицкого языка, но, как ни странно, помогло прежнее увлечение компьютерными программами и работавшая без сучка и задоринки память. Источник достиг предела своего развития и застыл на уровне старшего Новика. В таких случаях необходимо менять технику работы с источником, но мне таковые не были известны.

Где — то за неделю до начала занятий в гимназии за мной приехал Антон. Прощание со стариками вышло душещипательным. Баба Маня прослезилась, дед Антон насуплено поглядывал по сторонам. Не знаю, вроде бы почти и не родня — седьмая вода на киселе, как говорится, а успели прикипеть друг к другу. Старики не лезли мне в душу и не давали бестолковых советов по случаю и без, но именно к их мнению я всегда старался прислушивался, а они, видя моё уважительное отношение к ним, не стеснялись проявлять ответные чувства. Напоследок баба Маня положила мне в карман небольшую монетницу с «денежкой». Попытался отказаться.

— И не смей даже думать об этом! — возмутился дед Тихон. — Зазря что ли артефакты заряжал? Это за твою работу!

— Да не привык я как — то на шее…

— Ты зря — то не выдумывай! — перебила меня баба Маня. — Али не видел, что теперича у нас и мясцо свежее, и сальце, и соленья какие на столе не переводятся, да и по хозяйству дед много чего справил. Не все смогли денежкой расплатиться. Так что бери и не хорохорься, а то обидимся!

Выгодный отдых в деревне получился: и здоровье поправил, и подучился малость, да ещё и полтора червонца прибыли (вместе с трофейными) заимел!

Торжественной встречи «блудного» родственника не случилось. Дарья Семёновна отсутствовала по причине неразрешимых «производственных» проблем. Тимофей, её сын, закончив ремесленное училище уже где — то нашёл себе работу. Обо всём этом мне сообщила радостная Пелагея. Мои апартаменты по — прежнему находились под крышей дома, правда, несколько увеличившись в размерах. Теперь кроме спальни у меня имелась комнатка для занятий, где расположился старый потрёпанный диванчик, пара кресел и ученический стол. Несколько удивительно в этой комнатке смотрелась дверь, открыв которую я увидел вполне сносную лестницу во двор. М — да… это в смысле, чтобы я лишний раз в доме глаза не мозолил?

— Маменька решила, что так тебе будет удобнее и мешать никому не будешь, — потупив глаза пролепетала Пелагея. — А светёлку за лето утеплили и заодно крышу в доме перебрали, так что холодно не будет.

Ну да, это пока печная труба тёплая, а зимой температура в светёлке к утру мало будет отличаться от уличной. Честно говоря, такое скотское отношение ко мне уже задрало. Надо будет переговорить с опекуншей и расставить все точки над «i».

Вечером пригласили на семейный ужин. Что могу сказать по этому поводу? Сплошное ханжество! Столь открытое пренебрежение к своему родственнику, к тому же будущему дворянину, но больше всего раздражало показное подражание аристократам. Я не скажу, что великий знаток традиций этикета, но в моём понимании за неплохо сервированном столом сидели неразумные обезьяны. Пелагею я не беру в расчёт по причине юного возраста и полного непонимания происходящего. Дарья Семёновна и Тимофей всем своим видом показывали, что я для них никто и наше вынужденное соседство им в тягость. Даже Пелагея в конце концов что — то почувствовала и стыдливо залилась краской. После ужина тётка Дарья пригласила меня в свой кабинет на втором этаже.

— Через неделю начнутся занятия в гимназии. Все документы на тебя оформлены и находятся в приёмной комиссии. Тебе остаётся лишь появиться в гимназии и приступить к учёбе. Всё понятно?

— Мне нужны деньги, — ехидно улыбнулся я ей.

— Зачем?

— За лето я несколько вырос, да и зарос основательно. Мне необходимо сменить гардероб и посетить цирюльника.

Дарья Семёновна задумчиво уставилась на меня и через минуту молчания продолжила:

— Хорошо! Я что — нибудь подберу тебе из вещей Тимофея, а кухарка подстрижёт!

— Не привык ходить в чьих — либо обносках! — огрызнулся я.