Владимир Панин - Карельский блицкриг [litres]

Конечно, слова вождя не содержали всей той правды, что сплелась в хитрый узел, который было невозможно развязать, а только разрубить. Стоя на кремлевской трибуне, Сталин был вынужден открыть своим военачальникам только часть правды, но и этого было достаточно, чтобы создать цельную и правдивую картину.

– Третий вопрос. Правильно ли разместили военные руководящие органы наши войска на фронте? Как известно, войска были размещены на фронте в виде пяти основных колонн. Одна самая сильная колонна наших войск – на Карельском перешейке. Другая колонна наших войск действовала в районе северного побережья Ладожского озера с основным направлением на Сердобль. Третья колонна – меньшая – имела направление движения на Улеаборг. Четвертая колонна получила направление на Торнио, и пятая колонна шла с севера на юг – на Петсамо.

Правильно ли было такое размещение войск на фронте? Я думаю, правильно. Чего хотело добиться командование таким размещением наших войск на фронте?

Если взять Карельский перешеек, то первая задача такая. Ведь на войне надо рассчитывать не только на хорошее, но и на плохое, а еще лучше предусмотреть худшее. Наибольшее количество наших войск было сосредоточено на Карельском перешейке для того, чтобы исключить всякую возможность наступательных действий на Ленинград со стороны финнов.

Мы знали, что финнов поддерживают Франция, Англия, исподтишка поддерживают немцы, шведы, норвежцы, поддерживает Америка, поддерживает Канада. Знаем хорошо. Надо в войне предусмотреть всякие возможности, особенно не упускать из виду наиболее худшие варианты. Вот, исходя из этого, надо было создать на Карельском перешейке большую группировку, которая, прежде всего, должна была обезопасить Ленинград от всяких возможных случайностей.

Во-вторых, эта группировка нужна была для того, чтобы разведать штыком состояние войск противника на Карельском перешейке, их силу и расположение. В-третьих, создать плацдарм для того, чтобы подведенные из тыла войска могли быстро и стремительно наступать в глубину территории врага. И, в-четвертых, взять по возможности Выборг.

Следующий участок – севернее Ладожского озера. Наши войска преследовали две, точнее сказать три цели. Это разведка территории противника, затем штыковая разведка – это наиболее серьезная и верная разведка из всех видов разведки. И наконец, создание плацдарма для дальнейшего выхода в тыл линии Маннергейма.

Третья группа имела такую же цель – разведка территории, населения, создание плацдарма и при благоприятных условиях выход к Оулу. Это была возможная задача, но не вероятная, не вполне реальная. Четвертая группа наступала в сторону Торнио – с задачей выяснить расположение войск противника, создать плацдарм и при благоприятных условиях подойти к Торнио. Пятая группа – петсамовская. Разведка – создание плацдарма и удар по городу. Все эти группировки преследовали одну конкретную цель – заставить финнов разбить свои силы, ослабить их армию, стоящую на линии Маннергейма, и не дать финнам возможность нанести свой удар в Карелии по направлению на Архангельск.

Мы не раскрывали карты, что у остальных группировок имеется задача по отвлечению на себя сил противника. Если бы мы все карты раскрыли, то сильно расхолодили бы наши армейские части и вряд ли добились того, что смогли охватить Финляндию с пяти сторон. Мы так осторожно и с некоторой скрытой целью подходили к вопросу войны с Финляндией, потому что война в Финляндии – очень трудная задача. Царь Петр Первый двадцать один год воевал со Швецией за Выборг, но так и не смог захватить полуостров Ханко. Его дочь Елизавета воевала в Финляндии два года, но у нее так и не получилось взять Гельсингфорс. Мы знаем, что Екатерина Вторая два года вела войну, но так ничего и не добилась, и только царь Александр Первый за два года войны смог присоединить всю Финляндию к России.

Все это мы знали и не исключали такой возможности, что война с финнами продлится до августа или сентября 1940 года. Вот почему мы, на всякий случай, начали войну сразу на пяти направлениях, но дальше дело не дошло.

У нас было всего пятьдесят дивизий. Резерв в десять дивизий так и остался не тронутым, но это потому, что наши войска хорошо поработали, разбили финнов и прижали их к стенке. На переговорах мы поставили перед финнами два вопроса – выбирайте: либо идете на большие территориальные уступки, либо вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Финны испугались и предпочли уступки, и теперь мы можем угрожать их столице сразу с двух сторон – Выборга и Гангута. И добились мы всего этого за три месяца и двенадцать дней благодаря хорошей работе нашей армии.

Вождь сделал паузу и стал негромко хлопать, и сейчас же весь Кремлевский дворец наполнился громким и дружным рукоплесканием, переходящим в овации. Не желая, чтобы дань уважения к армии перешла в его личное прославление, Сталин требовательно поднял руку, и зал быстро стих.

– Еще несколько вопросов, товарищи. В ходе боевых действий и продвижения наших армий в глубину территории Финляндии выяснилось, что наши войска и командный состав наших войск так и не сумели приспособиться к условиям войны в этой стране. Вопрос: что помешало сделать это? Мне кажется, что особенно помешала созданная предыдущей кампанией психология в войсках и среди командного состава – шапками закидаем. Нам страшно повредила польская кампания, они избаловала нас. Писались целые статьи и говорились речи, что Красная армия непобедима, что ей нет равных, что у нее все есть, нет никаких нехваток и просчетов.

Это помешало нашей армии сразу понять свои недостатки и перестроиться применительно к условиям Финляндии. Наша армия не сразу поняла, что война в Польше – это была военная прогулка, а не война. Она не поняла, что в Финляндии будет настоящая война, а не прогулка, и только когда поняла это, когда перестроилась, мы смогли добиться серьезных успехов. А где командный состав не смог быстро перестроиться, успехи были минимальные, полученные дорогой ценой.

Вот к чему приводит хвастовство о том, что наша армия непобедима. С этим хвастовством, с этим невежеством надо кончать самым решительным образом. Надо вдолбить нашим людям в голову, что непобедимых армий не бывает. Бывают победоносные, но чтобы армия стала победоносной, нужно много труда и старания. Сама она победоносной не будет, хотя и бьется за справедливое дело на земле – за победу коммунизма. Надо вдолбить в голову, начиная с командного состава и кончая рядовыми, что война – это игра с некоторыми неизвестными и что в ней могут быть и поражения. И потому надо учиться не только, как наступать, но и как отступать.