Гранд Джордж - Другой мир. Скорбная песнь

Женщина снова заплакала, её тело содрогалось от рыданий, я тоже не смог удержать свои скупые слёзы. После нескольких минут очищения мне стало немного легче. Евфросиния всхлипнула в последний раз, отстранилась от меня и с уверенностью сказала:

– Она любит тебя, не сомневайся!

Не дожидаясь моей реакции, попыток отрицания или чего-то ещё, воительница встала и пошла к огню на вершине холма. Я сидел парализованный её словами, пока ко мне не приблизилась моя лошадка. Травка попыталась обслюнявить мою щёку, я уклонился и перехватил её морду своей рукой. Животное недовольно фыркнуло, я погладил её по голове и по ушам.

– Ты-то точно меня любишь! – С улыбкой констатировал я и поднялся. Следовало хорошенько выспаться и приготовиться к завтрашнему трудному дню.

Как же быстро наступило утро! Ингрид не спала всю ночь, она ждала. И хотя она не хотела себе в этом признаться, она ждала его, мужчину, которого девушка так внезапно и так не вовремя полюбила. Всю ночь она мечтала о том, что он вернётся, и она позволит ему всё, что он захочет. А утром женщина незаметно покинула бы его, ни о чём не жалея, не боясь последствий и смирившись с невесёлым будущим замужеством.

Но вместо последней ночи любви, была бессонная и пустая трата сил, когда с каждым мгновением надежды на то, что он вернётся и запретит ей уезжать, таяли, а сразу после того, как убрали трап и королевский корабль отправился вниз по реке, они и вовсе исчезли. Расстояние между судном и пристанью всё росло и росло, а Игорь так и не появился.

Когда порт исчез, скрылся за стеной её крепости, она с тоской посмотрела на выступ скалы, украшенный маленьким садом. Отсюда, с палубы уходящего в столицу Кварта корабля, она видела лишь одинокую маленькую скамейку на самом краю утёса. Ингрид тяжело вздохнула. Если бы сейчас она могла вернуться в ту ночь, когда на этой скамейке ей было так хорошо, то она бы ни за что не убежала от него. Сейчас Ингрид, как никогда, ценила тот шанс, что выпал ей в ту ласковую ночь, и сжимала в своей руке волшебный фонарик, подаренный Игорем. За всё время, что она успела прожить в этом мире, никто не подарил ей ничего более необычного и волшебного, даже маг Понтиус. Маги не любили расставаться со своим волшебством, но паладин, в отличие от многих, щедро делился волшебными вещами с окружающим его миром.

Ингрид уже сотни раз пожалела о том, что прогнала его из города. На самом деле ей было наплевать на слухи, она просто боялась саму себя, боялась, что одно лишь его присутствие может свести её с ума от желания, заставить её прижаться к нему всем телом, прильнуть к его губам.

– Леди!

Этот болван продолжал называть её как женщину, не имеющую титула. Ингрид повернулась к Хакону с холодным презрением во взгляде. Таракан в ужасе отшатнулся.

– Я просто хотел предложить Вам удобную каюту!

Лишь после того, как корабль увёз её так далеко, что она перестала видеть родную крепость, которая была её домом, девушка соизволила принять предложение посланника короля и ушла в свою каюту.

Путешествие на корабле заняло шесть дней. Хотя обычно, когда корабль шёл вниз по течению, оно длилось не более четырёх суток. Но не в этот раз. Капитан ругался каждый день, встречный ветер не позволял использовать паруса, поэтому приходилось рассчитывать лишь на течение и на десять пар вёсел. Погода будто специально препятствовала попыткам Хакона увезти Ингрид из родного дома.

Впрочем, капитан корабля оказался приятным человеком. Он был обходителен с Ингрид, с удовольствием называл её миледи, и вообще бы вёл себя намного спокойнее, если бы не Хакон, который постоянно вмешивался в его работу. Баронет даже пытался подгонять гребцов, отчего конфликты с капитаном корабля разгорались всё сильнее и сильнее. Этот чёрный таракан считал, что является главным, но капитан приходил от этого в бешенство и грозился сбросить баронета за борт, если тот будет командовать на его корабле.

Эти перепалки неизменно заканчивались тем, что Хакон, высоко задрав нос, покидал верхнюю палубу королевского корабля и прятался в своей каюте. Ингрид они веселили, поэтому она поддерживала капитана, как могла, а тот в ответ баловал её различными интересными историями и сладостями из личных запасов.

Всё остальное время Ингрид грустила о том, что вынуждена покинуть привычную жизнь, свой дом и человека, который пробудил в ней новое и сильное чувство. А на третий день пути Хакон, ругаясь с капитаном, пожаловался на гребцов, которые, по мнению баронета, слабо старались, саботируя путешествие на юг.

– Капитан, твои гребцы опять еле ворочают вёслами! – Заревел он, едва переступив порог капитанской каюты.

– Ничего удивительного в этом нет, баронет! – Капитан с сожалением посмотрел на Хакона. Тот прервал интереснейшую историю, которую приятный собеседник рассказывал Ингрид. Видимо, он понимал, что Хакон решил устроить очередной скандал, поэтому терпеливо пояснил. – Третий день люди сидят за вёслами, а других людей у меня нет! Был бы это военный поход, я мог бы использовать на вёслах воинов. Но сейчас, на борту находятся только матросы, миледи Ингрид и ты! Не желаешь ли размяться баронет!? Твоя помощь мне бы пригодилась!

– Я это слышу уже третий день! Ты бездарный командир и ещё худший капитан! – Зарычал в ответ Хакон. Его взбесили намёки капитана.

– Думай, как тебе хочется! – Парировал капитан. – Я попал на этот корабль не потому, что я чей-то сын, не за красивые глаза, Хакон, а потому, что я обладаю бесценным опытом и безупречной репутацией!

Капитан встал во весь свой рост и небрежно положил руку на оголовье своего меча.

– На что ты намекаешь? – Возмутился Хакон. – Неужели ты решил угрожать благородному господину?!

– Угрожать? – Капитан улыбнулся, он сказал это снисходительным тоном. – Ты намекаешь, на то, что простолюдин не может вызвать чью-то благородную задницу на дуэль?!

– Задницу! – Взбеленился баронет. – Я буду жаловаться королю!

– Ты можешь жаловаться кому угодно! – Тон капитана стал угрожающим. – Но если я ещё раз услышу, что какой-то зарвавшийся баронет, оскорбляет королевского капитана, то буду вынужден наделать в брюхе негодяя дюжину дыр.

– Я, между прочим, тоже являюсь человеком короля! Он послал меня за этой девчонкой, чтобы привезти её на суд. – Хакон уже кричал. – И если по твоей вине мы опоздаем на него, я не стану выгораживать виновников и дармоедов, пренебрегающих своими обязанностями! И ты будешь в числе тех, кого я назову в первую очередь!

– Как тебе будет угодно, Хакон! – Сказал капитан, и его тон был холодным как лёд. – А до тех пор, будь любезен, держись подальше от меня и моих людей!

– Я тебе это припомню, выскочка! – Прокричал баронет и вышел, хлопнув дверью.