Гранд Джордж - Другой мир. Скорбная песнь

Разведчики докладывали также, что туда же недавно прибыли два колдуна и ещё две тысячи воинов врага. Таким образом, только передовой отряд врага состоял из семи тысяч воинов и двух колдунов.

Когда разведчиков отпустили, я, наконец, решился и предложил:

– Мой король, я предлагаю совершить сегодня ночью вылазку во вражеский лагерь и попытаться разгромить передовой отряд вражеской армии, пока основные силы не могут прийти им на помощь.

Сигурд внимательно посмотрел на меня своими карими глазами, а потом спросил:

– Что скажете? – Он обвёл взглядом окружающих его командиров. Никто не желал высказываться по сути предложения. Обычно подхалимы вроде Хакона высказывались после того, как король проявлял своё желание. Пока что, его мнение оставалось загадкой, вот они и молчали, ожидая в какую сторону подует королевский ветер.

– Мы поступим так, как решит наш мудрый король! – Пискнул кто-то из свиты короля.

– Я считаю, что нам следует послушать воеводу Игоря. – Внезапно поддержал меня граф Рэгнволд.

– Почему же? – Спросил король с улыбкой.

– В случае победы, – начал граф, – мы сможем избавиться от приличной части армии врага. Кроме того, если повезёт, мы также сможем сократить число колдунов, что, несомненно, увеличит наши шансы на общий успех в войне. А кроме того, нашим бойцам будет полезно почувствовать из чего сделаны наши враги.

Рэгнволд замолк и все уставились на короля. Тот думал, затем посмотрел на меня и спросил:

– Это твоя идея, воевода Игорь. Поэтому тебе и предлагать план!

Я с облегчением вздохнул. В этот раз усталость короля сбережёт много жизней наших воинов.

В распоряжении Ингрид оказалось не много не мало, а целых шестьдесят серебряных монет. Фрося одолжила подруге все свои и Дедовы сбережения. Причём у Деда деньги взяла без спросу, пообещав уладить проблему с ним позже.

Более Ингрид не теряла времени. Она хотела вернуться ещё до ужина. Быстрым шагом она добралась в респектабельный квартал города, стараясь держаться от бедных кварталов подальше. Тут, среди открытых лавок и гильдейских представительств, ходили стражники, следившие за порядком в городе. Их она всё ещё опасалась, но королевская грамота вселяла в бывшую беглянку надежду на светлое будущее. И женщина дала волю своему душевному порыву. Поход к портному мог бы затянуться до завтра, но к счастью у него нашлось вполне приличное праздничное белое платье. Впервые за последние недели беглянка не чувствовала себя нищенкой. Но богатой с таким количеством серебра она себя тоже не чувствовала. Шестьдесят серебряных монет это даже не один золотой.

Когда Ингрид вышла из магазина с большим свёртком, в котором лежала её обновка, то настроение у неё сильно испортилось. За красивое платье и работу по перекрою платья под её фигуру пришлось выложить пятьдесят две монеты. Оставшихся восьми решительно не хватало на приличную обувь. Поэтому Ингрид пришлось искать магазины для простых людей. Так она оказалась на рыбном рынке, как называли продуктовый рынок для бедных. Рядом с ним располагалась лавка, в которой можно было прикупить недорогую обувь. Так ей посоветовали прохожие горожанки. Тут она на последние деньги купила себе неброскую, зато новую обувь. Ингрид уже собиралась повернуть на улицу, ведущую к военному лагерю, как вдруг сзади послышались быстрые шаги, и сильная боль в затылке выбила её из реальности. Прежде чем она оказалась на мостовой, её подхватили под руки и куда-то поволокли. Вокруг всё плыло, голова раскалывалась, что-то тёплое тонкой струйкой стекало ей за воротник. Во рту чувствовался привкус крови и ещё какой-то гадости.

Ингрид вволокли в рыбацкую лодку, бросили её на дощатое дно и, накрыв её какими-то вонючими тряпками, наконец, оставили в покое. Пока лодка плыла по реке, женщине казалось, что её сейчас вырвет, но не проходившая тошнота, так и осталась лишь отголосками сильной головной боли. А затем мерное баюканье лодки укачало её настолько, что она провалилась в беспамятство и очнулась лишь тогда, когда лодка оказалась у берега. Тут женщину снова подхватили под руки и поволокли из лодки в лес.

Ингрид даже не могла по-настоящему испугаться, голова кружилась, мысли разбегались, ей было очень больно и очень плохо. Ужасное ощущение не проходило, пока она была в сознании, но и оно не могло терпеть эту боль постоянно. Женщина опять потеряла сознание и очнулась уже в каком-то доме. Тут её закрыли в грязной тёмной кладовке, Ингрид слышала, как снаружи опустился тяжёлый деревянный засов. По обрывкам фраз, брошенных похитителями, она поняла, что похитили её дружки убитых Фросей бандитов. А один из них и вовсе был тем самым преследователем, которые гнался за Фросей через двор, где обитала страшная и злая псина. Это подсказывало Ингрид, что ничего хорошего её в ближайшем будущем не ожидало. Надежды на спасение тоже не было, поскольку мстительные и безжалостные бандиты не станут с ней церемониться, позабавятся, перережут ей горло и закопают в лесу. Такие у них правила, и единственный способ возвысить собственную важность – это унизить других. А Ингрид на роль их жертвы подходила идеально. Стоило ей найти своё счастье с Игорем, как она совершила очередную глупость и, похоже, эта глупость будет последней в её жизни. Никто не сможет отыскать её вдали от Хёльма, в лесу. Она не увидит своего любимого, не выйдет замуж, не вернётся домой. От этого ей стало очень грустно, моральные и физические травмы образовали страшный коктейль, замешанный на боли и безысходности. Ингрид с воем свернулась в клубок и горько заплакала, уткнувшись зубами в рукав.

Ваську мы оставили в поле, его люди продолжали подготовку к завтрашнему бою, а также поддерживали огни в лагерях, чтобы противник ничего не заподозрил заранее. А мы тем временем выходили на позицию. Пока Месяц не появился в небе, нам помогала непроглядная темнота. Наиболее деликатную работу, предваряющую нашу атаку, должна была выполнить группа, состоявшая из моих телохранителей и нескольких охотников Вячеслава. Им предстояло бесшумно разобраться с часовыми. В жуткой темноте армия подбиралась к позиции врага.

Лагерь противника находился на другой стороне холма. На вершине холма послышался стон, шевеление и тихое звяканье доспехов. Часовых противника сменили наши люди, имитировавшие караульных врагов. Наши бойцы подхватили выпавшие из рук мёртвых врагов факелы и теперь повторяли их движение. Противник ничего не подозревал, а наша армия подошла вплотную, остановилась у вершины холма и готовилась ударить по расслабившемуся арьергарду армии Фрикса.

– Сколько ещё ждать? – Спросил Сигурд.