Гранд Джордж - Другой мир. Степная угроза

А я уже вытер саблю, вложил её в ножны, снял шлем, мешавший озираться по сторонам, и побежал дальше, вдоль дороги. Крестьянский обоз растянулся на полторы сотни шагов. Я осматривал трупы убитых людей. Это были незнакомые мне люди, убитые возле обычных крестьянских телег, а через полсотни шагов я даже узнал одного знакомого торговца, который иногда приезжал в Игву, чтобы продать там зерно и овощи. Дед нагнал меня и присоединился к поискам.

Моя тревога вышла из-под контроля, когда я узнал телегу с рессорами. Такое модифицированное средство передвижения могло принадлежать только Игве, отчего моё сердце бешено застучало, а виски сдавило, словно моя голова оказалась в тисках. Я побежал вперёд, к знакомому телу. У телеги лежал Светозар, его сразили двумя стрелами, но я искал свою любимую.

Я будто услышал себя со стороны, я орал чужим диким голосом:

– Олеся!

– Тише! Тише! – Забеспокоился Дед. Что было дальше, я помню смутно. Такой стресс я переживал впервые. Я смотрел вокруг себя, голова крутилась так быстро и резко, что позвонки жалобно трещали, а мои отросшие до плеч волосы хлестали меня по щекам.

Я метался из стороны в сторону, а потом помню, как Дед позвал меня. Я метнулся к нему и только тогда увидел тело. Оно лежало недалеко от обочины за густыми кустами. Босые женские ступни торчали из-под какого-то плаща. Дед сдерживал меня, по его лицу я понял, что там тело моей любимой.

– Олеся! Что с ней, она жива? – Вместо ответа Дед опустил свой взгляд.

Я вырвался и отбросил плащ с лица женщины. Бледное грязное лицо и гримаса боли, которые отразились на нём, изменили мою Олесю до неузнаваемости. Бледное лицо, кровь в углу рта, безобразный страшный неровный разрез на шее и красные волосы в огромной луже крови. Такой я не видел свою Олесю никогда, мне хотелось бы, чтобы я ошибся, и это была бы другая, просто немного похожая женщина. Но это было не так, я узнал её карие глаза, светлые волосы, удивительные маленькие ушки, и конечно, большой семимесячный живот беременной женщины. Осознание того, что я навсегда потерял её и ту зародившуюся в ней маленькую жизнь, привело меня в полное отчаянье.

Я упал и горько заплакал. Сколько я так просидел над телом, я не помню. Дед пытался тянуть меня, но я не слышал его. Как будто мой мозг отключился от внешнего мира. В нём осталась только одна мысль – Олеся и мой не рождённый ребёнок были убиты, погибли в этой бессмысленной попытке Светозара убежать и спрятаться от надвигающейся беды. Наконец, я на ватных ногах поднялся и пошёл к телегам, отыскал в одной из них обычную лопату, вернулся к телу своей невесты и принялся рыть могилу. Дед пытался отговорить меня, но это было бесполезно. Я повернулся к телу женщины, которую любил и дрожащими пальцами закрыл её остекленевшие глаза, Дед набросил на её лицо плащ и помог мне подняться с земли.

Со слезами на глазах я с помощью Деда опустил в неглубокую яму тело своей женщины, затем Дед помог мне засыпать её тело землёй и придавить камнями. Я не видел и не слышал ничего, слёзы туманили мой взгляд, а в ушах я слышал только свой пульс. Он бился в моей голове как барабаны «там-там», голова от этого шума раскалывалась, дыхание сбилось, я не мог спокойно выдохнуть.

Когда Деду, наконец, удалось достучаться до моего сознания, в нём уже обитала жгучая ненависть ко всем тем, кто начал эту войну. Враги поплатятся за то, что совершили! Сказал ли я это вслух? Не знаю, возможно я говорил вслух с того самого мига, как увидел искажённое болью лицо своей невесты.

– Быстрее! Он ещё жив! Стонет и шевелится. – Дошли до моего сознания слова моего охранника.

– Кто? – Переспросил я, поскольку не понял, о ком он говорит.

– Светозар. Посмотри сам. – Дед показал пальцем в ту сторону, где находилась телега.

Я в последний раз посмотрел на небольшой каменный холмик у дороги и решительно отвернулся.

– Я ещё спляшу на костях этих варваров, которые совершают такое с беременными женщинами!

Мы направились к отцу Олеси. Светозар стонал, его раны были не смертельные, но весьма болезненные. Обе стрелы прилетели с разных сторон. Одна из них ранила Светозара в грудь. Немного пробив доспех, вражеская стрела не смогла проникнуть под рёбра и повредить внутренние органы. Эта рана оказалась поверхностной. Вторая стрела торчала в бедре и выглядела очень опасно. Потому что в бедре находятся большие кровеносные сосуды, повреждение которых чревато смертельной потерей крови. Также имелись мелкие шишки и ссадины от падения с телеги. Крови было много, но Светозару, в то время как все другие оказались мертвы, вновь удалось пережить нападение врага. Он был живуч и везуч. Хотя разве можно было назвать везением смерть близких людей?!

Мне захотелось бросить его тут же, на дороге, но с другой стороны, я понимал, что это будет слишком лёгкая смерть для того, кто своим бегством погубил свою беременную дочь. Каково будет ему выжить, а затем всю свою оставшуюся жизнь мучиться в одиночестве, страдая от угрызений совести.

– Надо уходить, мастер Игорь! – Напомнил о себе мой опытный спутник.

– Дед, мы уходим, но возьмём его с собой! – Брови Деда взметнулись вверх.

Видимо он не ждал с моей стороны такого милосердия. Я не стал объяснять ему, что думал вовсе не о милосердии.

– Хорошо! Но возвращаться обратно в Каменец очень опасно! Конные враги повсюду!

– Да, ты прав Дед! Скорее всего, враги берут Мстислава в кольцо. Они отрежут всякую попытку прийти Каменцу на помощь. Только в Туре достаточно войск, чтобы помочь воеводе снять осаду Каменца.

Мы привели три лошади, которые принадлежали мёртвым мародёрам, погрузили на одну из них Светозара. От этого он перестал стонать, при перемещении мы причинили ему боль, и он опять потерял сознание. Но мне не было его жаль, в память о своей возлюбленной я решил в последний раз помочь Светозару.

Когда мы вернулись к своим лошадям, передо мной встал вопрос, куда отправиться дальше. У меня было три варианта: Игва, Каменец и Тур. Хотя, наверно, пробираться в Каменец было бы самоубийством. Решение надо было принимать быстро, и я решил обойти вражеские конные патрули с юга, а потом идти домой, в Игву. Когда мы оказались на расстоянии в несколько вёрст от места нападения на обоз, я решил расстаться с Дедом, напутствуя его в дорогу такими словами:

– Поезжай в Тур. Светозара отдай на лечение при первом же удобном случае. Затем повидай герцога или того, кто сможет передать ему твои слова. Скажи, что враг устроил постоянную переправу на Севере у подножья гор. Он построил у переправы лагерь с земляным валом и частоколом на нём. Кочевники готовятся к осаде Каменца. На севере от города уже строится второй лагерь степняков, южная дорога к Каменцу отрезана конными патрулями. Скорее всего, и на юге тоже поставят заставу или засаду, которая сможет сдерживать войска герцога, если те придут на помощь Каменцу. Пусть учтёт это. Если герцог не придёт на помощь Мстиславу, весь север и центр Междуречья будет отдан на растерзание вражеским фуражирам и мародёрам. – Дед молча слушал меня. Я протянул ему мешочек с деньгами. – Отдай десять серебряных монет тому лекарю, который будет выхаживать Светозара. Остальные для тебя. Когда справишься, возвращайся в Игву, я буду там!