Гранд Джордж - Другой мир. Злой рок

За неделю плотницкой работы я заработал пятьдесят четыре медных гроша. Это чуть больше других мужиков, поскольку сил тратил больше, да и силы у меня по сравнению с местными аборигенами побольше будет. Но из этих денег десять ушло на лечение Василия, ещё двенадцать на питание и постой у Марфы. Ещё двадцать грошей пришлось отдать за новую рубаху местного образца. Штаны пока ещё держались, хотя я и латал их уже дважды. Имеем двенадцать грошей в остатке. Выходит, что так я ничегошеньки не наработаю. А когда Васька выздоровеет и станет работать, его вклад будет ещё меньше, чем у обычного мужика. Неважная арифметика получалась, слишком далеко от комфорта, слишком близко к чернорабочему с высшим экономическим образованием.

Пока я так размышлял, ноги сами собой принесли меня в дом знахарки. Я отряхнул с ног снег и снял пуховик. Васька слегка ожил, уже самостоятельно садился, но был всё ещё слаб.

– Привет, Игорь! – Заулыбался он, увидев меня. В этот раз его улыбка уже не выглядела вымученной.

– Привет, медвед! – Ответил я ему в тон своему настроению. – Ты ещё долго в берлоге сидеть будешь? Может, всё-таки попробуешь из дому вылезти? Там столько снегу насыпало, всё белое, красивое!

– Я бы с удовольствием, но Марфа запретила вставать! Говорит, что я ещё слишком слаб.

– Ладно, не бойся Васька, я с тобой! – Я заговорщицки ему подмигнул. – Так что там с пильной мельницей? Чертёж сделал?

– А как я его тебе сделаю, если тут ни ручки, ни карандаша! – Он возмущённо нахмурил брови, надулся. – Бумага, говорят дефицит, что стоит больших денег!

– Ну-ка! – Я подошёл к его кровати и протянул руки. – Давай вставай брат! Пойдём на свежий воздух, косточки твои разомнём и кровь разгоним!

С моей помощью Василий смог одеться в пуховик, который я недавно купил для него. Я придерживал его, пока он шёл к лавке у стены. Я торжественно вручил своему товарищу веточку, затем указал товарищу на белоснежное покрывало у лавки, и предложил ему:

– Давай, черти на бумаге для бедных!

Мой товарищ тряхнул кудрями и хохотнул, затем наклонился вперёд и принялся рисовать. Он тут же комментировал свою работу, а я уточнял детали и старался запомнить всё до мелочей. Вскоре передо мной развернулось изображение реки, неровного берега, прямоугольного фундамента, причала, склада и подъездной дороги. Мой товарищ собирался начертить ещё и подробное изображение привода для пильной мельницы, но я его остановил:

– Мне этот чертёж пока ни к чему. Вначале следует выбрать место, заложить фундамент под здание пильной мельницы, а уж потом потребуется чертёж привода.

Научный сотрудник благосклонно со мной согласился. Я же видел, что он устал, моя голова тоже была забита новой информацией. Поэтому мы ещё немного подышали свежим воздухом, выздоравливающему товарищу это самое то, что требовалось для качественной реабилитации после ранения, а потом перекочевали обратно в комнату. Я помог Василию лечь обратно в кровать, короткая простая прогулка утомила его, и я, заметив, что его клонит в сон, тут же ретировался.

С последнего разговора со старостой Михаилом, я вёл осторожные расспросы на тему магов, гномов и эльфов. О них слышали все, но немногие видели их вживую. Впрочем, меня удивило то, с каким спокойствием местные жители говорят о коротышках и длинноухих. Основная мысль, которая проскакивала у каждого из моих собеседников, звучала примерно так: «Гномы и эльфы живут далеко от нас. И нам до них дела нет. А вот маги – другое дело. Они же свои, они люди. Кроме того, магов уважали и ценили как лучших представителей народа. Пусть не все маги были полезны для простых людей, зато они считались умнейшими и мудрейшими людьми. Тут даже поговорка соответствующая прижилась: «Не знаешь, как быть и что делать? Спроси у мага!»

Васька от одного упоминания о магах, гномах и эльфах оживился и долго разглагольствовал на эту тему. Моего скепсиса он не разделял:

– Выходит, не зря у нас существует столько книг и фильмов об этом! – Глаза у моего товарища горели, как во время лихорадки. – Вот бы увидеть настоящего эльфа! Или хотя бы гнома!

У него на лице появилось мечтательное выражение, уверенность в том, что он на правильном пути, а его мечты вот-вот сбудутся.

– Смотри не разочаруйся! Всё, что нам кажется необычным, при ближайшем рассмотрении может оказаться фальшивкой. – Попытался я вернуть его к вопросам насущным. Но Васька только отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Я не стал с ним спорить – время покажет, кто из нас был прав!

Целую неделю я готовился к разговору с нашей хозяйкой. Я нашёл Марфу возле печи и завёл с ней разговор на всякие разные темы. Надо заметить, Марфа мне нравилась. Эта женщина была внимательна, терпелива и добра к нам. Я ловил себя на мысли, что именно такой, я хотел бы видеть свою мать. Но, увы, моя мама, всегда была занята, на меня у неё не хватало времени. Возможно, в этом не было её вины, поскольку тот бешеный ритм жизни, который был в моём прошлом мире, не предусматривал большого количества свободного времени. Впрочем, я тоже не был прилежным сыном, редко вспоминал о родителях. Как они сейчас там, в моём родном мире? Наверняка, уже похоронили меня без тела, как без вести пропавшего пилота. М-да. Переживают, наверное, что не заставили меня после университета пойти на обычную офисную работу. Я же, в основном, общался с отцом, точнее отец умел интересоваться теми темами, которые были интересны мне самому. Поэтому мне было с ним интересно. Мне не хватало этих разговоров с отцом, в отличие от разговоров с приятелями. Тут, в другом мире, где у меня оказалось много времени для размышлений, я понял, что настоящих друзей у меня не было. Мне, по большому счёту, нечего было терять в моём старом мире. Ничего, кроме неба и полёта. Вот этого мне действительно не хватало.

Марфа, как и все здешние обитатели, жила вполне размеренной и спокойной, до нашего появления, жизнью. Меня удивляло, что Марфа живёт одна. Такая женщина должна была нравиться мужчинам. Она была хозяйственной, в доме у неё было чисто, готовила она замечательно, по местным меркам, конечно, а вид у Марфы был ещё вполне о-го-го. Она не потеряла того огонька, без которого ты уже не можешь наслаждаться жизнью в полной мере. Ко мне она относилась как к младшему братцу. Причём, как к не особо умному, этакому непутёвому младшенькому братцу. Но иногда у меня получалось её удивить. Например, её восхитили некоторые мои знания в области медицины. Для меня, впрочем, понимание того, что рану следует промыть, продезинфицировать и зашить, являлось нормой. Но в этом глухом месте, такие знания ещё не стали догмой.

А вот к Ваське Марфа относилась как к родному сыну. Она улыбалась этому вполне взрослому пареньку, как малышу, этакой снисходительной улыбкой женщины, которая радуется тому прогрессу, которого добился её сынишка. Однажды, когда знахарка ухаживала за Василием, а он спал, я вошёл и застал, как она ласково расчёсывает своей рукой его кучерявые волосы. Увидев меня, знахарка немного смутилась, но это был лишь миг, а затем она улыбнулась про себя и повыше подтянула одеяло, укрывая им своего пациента до самого подбородка. Она искренне радовалась его выздоровлению, проявляла к нему поистине материнскую заботу. Васька, надо отдать ему должное, тоже вёл себя соответственно. А именно, благосклонно принимал её ухаживания и терпел лечебные процедуры с милой улыбкой послушного и спокойного ребёнка. Марфа делала вид, что верит в это послушание, а Васька делал вид, что верит в то, что она поверила в его послушание. Получалась весьма интересная игра, от которой и Васька, и Марфа получали истинное удовольствие.