Сергей Чернов - Лицей. Венценосный дуэт

– Я тебе помогу, Юленька, – кое-как выговариваю простые слова, пытаясь встать, – но только советом и вообще…

Влезаю в кресло ползком, долго приходится возиться, чтобы развернуться к компании лицом.

– Юляш, всё не просто так, – втолковываю внимательно слушающей подруге, – ты пала жертвой коварной интриги. Кто-то ведь подвёл к тебе мальчика, кто-то пообещал ему помощь, кто-то первый крикнул: «Жених пришёл! Держи Юльку!». Понимаешь?

Юля напряжённо задумывается, морщит лоб. Вот не идёт ей это… бу-у-м-м-м! Ирочка сваливается с дивана, сменяя меня. Сейчас она так же корчится. Алёнка визжит и колотит ногами по дивану. Девчонки, не исключая меня, впадают в состояние, когда до колик смешит всё. Даже юлькино озабоченное выражение лица. Ледяная ставит чашку на стол, закрывает лицо руками и стонет от сдерживаемого смеха.

Вторая часть. Порочные развлечения.

Вечером в бильярдную за мной зачем-то увязываются все девчонки. И Юлька, не позабывшая взять с собой скучное выражение лица. Владимир Стефанович немедленно впадает в эйфорию. Чтобы потрясти своим мастерством дочку, не иначе, разносит меня в первой партии в пух и прах. Не дав ни одного шанса даже размочить счёт.

Нежно улыбаюсь ему, на первый план выходит Катрина. Очень я не люблю проигрышей. И я сегодня в ударе. Резко стучат шары, один за другим заполняя лузы. Методично веду дело к такому же разгрому.

У стенки Ледяная что-то рассказывает моим одноклассницам, Юля куксится с противоположной стороны. Успеваю услышать первую фразу Вики:

– Дана открыла уникальную методику обучения девушек игре в бильярд…

Она же обещала! Обещала, значит, выполнит. Про Юльку вроде ни слова… и снова моё внимание полностью поглощается зелёным полем, украшенным нумерованными матовыми шарами. Остаётся последняя пара. Останавливаюсь. Задумываю коварный ход. Я промахиваюсь, и Владимир Стефанович вздыхает с явным облегчением. Ну-ну. С наслаждением наблюдаю за вытягивающимся лицом противника, когда он видит, как оба шара прислоняются к стенкам. Оба! В противоположных концах! Одна из самых неприятных позиций или даже самая неприятная.

Ехидно ухмыляюсь и поворачиваюсь к девчонкам. Вовремя! Вижу, как Вика, что-то объясняя девчонкам, водит ребром ладони между грудей, тычет пальцем в бильярдный стол. Расширенные глаза одноклассниц и приоткрытые рты явный признак догорающего запала мины или гранаты.

Слышу удар кия, резко оборачиваюсь. Успеваю заметить филигранный удар Стефановича. Один шар бьётся о смежную стенку, отскакивает и попадает в противоположный шар. Тот неотвратимо ползёт к срединной лузе, и нерешительно падает туда.

Ой, я щас лопну! Торжествующий Владимир Стефанович поворачивает голову к дочке, явно надеясь на какое-то одобрение с её стороны. Ну, хоть дежурное! И вдруг видит на её прелестном личике бурное негодование. Одновременно нас накрывает взрыв хохота от девчонок. Они сползают по стеночке на пол, удовлетворённая содеянным Вика отходит.

– Убью! – слышит потрясённый Владимир Стефанович визг дочки, которая несётся в обход стола к Вике. Надо спасать королеву, а, нет! Самой надо тоже спасаться!

Чинная и благопристойная бильярдная мгновенно превращается в вертеп. Юлька, воинственно размахивая кием, загоняет нас с Ледяной под стол. Улучив момент, когда кий прекращает свою угрожающую свистящую песню, Алёнка с Ирочкой наваливаются на Юлю. Мы немедленно выползаем, и на полу образуется визжащая куча мала, около которой топчется растерянный Владимир Стефанович.

Кое-как успокаиваемся, хотя Алёнка ещё как-то похрюкивает.

– Юленька, зачем ты себя выдаёшь? – спокойно спрашивает Ледяная, – я ж про тебя ни словом. Сказала, что Дана разыграла какую-то девочку из дома отдыха.

– Правда, правда, – подтверждает Ирочка.

Мне ещё приходится долго угрожать и уговаривать девочек не рассказывать в школе. Иначе Юльке житья совсем не будет. Пообещали. Но что-то мне не верится, уж больно сильно у них глазки блестят.

Всё получилось на следующий день. Мы повторили с ними фокус, что проворачивали с Пистимеевым. Девчонки трусили ездить верхом почти так же. Сами бы не справились, конюх нам помог водрузить девчонок в седло.

Нахохотались вволю. Теперь над Ирочкой и Алёнкой. Сначала мы Алёнку подговорили помочь Ирочку на коня затолкать, а после Ирочка с мстительным удовольствием помогла нам с Алёнкой. Настоящая женская дружба!

– Ну, вот, Юля, – удовлетворённо говорю я, – теперь у вас паритет. Если девочки расскажут про тебя, ты расскажешь всем, что они описались от страха, когда на лошадь сели в первый раз.

– Враньё!!! – хором возмущаются девочки.

– А кто вам поверит?

Вот именно! Кто им поверит, если очень хочется верить другому? Вот и поскучнели девочки, зато Юлька веселится. Как бы нам с Викой сделать так, чтобы до нас не добрались?

4 ноября, воскресенье, время 08:30

Квартира Молчановых.

У-у-х! И повеселились же мы у Юльки. До сих пор отойти не могу, и живот болит. Мышцы от смеха перенапряглись. Безудержный смех – слишком мощный способ тренировки пресса.

Приехала я только вчера вечером, так вот мы в гости съездили. Раз, и нет половины каникул! На три дня и две ночи у Юльки зависли. Эльвира начала обижаться, и посуду ей мыть и скучно без меня. Но когда я рассказала про наши фокусы, она чуть не родила раньше времени. Роль Юльки в бильярдном розыгрыше упоминать не стала по рецепту Вики.

Воскресенье или нет, но подъём в 6:00, пробежка в парке. Эльвира в это время дрыхнет. Утренний туалет, приведение себя и комнаты в порядок, Эльвира отлёживает бока. В семь часов завтрак, в пол-восьмого эта пава вплывает на кухню, полусонная и зевающая падает на стул и требует завтрак.

– Данусик, чаю мне! – тоном доброй хозяйки, обращающейся к любимой служанке, требует после ленивого поглощения овсянки.

Грязная посуда исчезает со стола, перед мачехой материализуется чашка с дымящимся пахучим чаем. Почти нецензурно ругаюсь шёпотом. Раздражать и злить беременную нельзя. Папочка очень старался мне всё объяснить и сама вижу, как стоически он сносит все её капризы.

– Данусик, что ты там бормочешь? – подозрительно интересуется Эльвира.

– Ох, мамулечка, и устроим мы тебе с папочкой весёлую жизнь, когда родишь… – закатываю глаза в предвкушении, пальцы страстно сжимаются и разжимаются. Не выдерживаю, вступаю на тонкий лёд туманных угроз и предупреждений.

– Ну, Данусик, я ж ничего такого! – расширяет глаза почти обиженно.

– Так отомстим, что будешь мечтать о следующей беременности…

– Не исключено, – остужает мой пыл своей готовностью окунуть нас снова в состояние клушек, хлопающих крыльями вокруг цыплёнка. – Посмотрим, что получится. Владик привлекательный, я – красивая…