Ольга Елисеева - Огненный рубеж [сборник litres]

Димитрий оглянулся. Нукер стоял с обнаженной саблей, а оба сопровождавших его воина выставили копья. Тогда Димитрий медленно развёл руки в стороны, улыбнулся и выпустил свою саблю. Клинок с глухим стуком ударился оземь. Беркен жестом приказал Димитрию подойти, и его тут же схватили с двух сторон за локти воины.

Нукер подошел к корчившемуся в пыли хану, заботливо помог подняться, отряхнул его одежду и сказал:

– Ну как, уважаемый Юлчи, убедился, что этот урус не годится тебе в услужение?

– Ты забываешься, Беркен! Почему ты не убил уруса?.. Я тебе ещё это припомню! Ахмат-хан не вечен и милость его не безгранична!..

– Я обязательно передам твои слова великому хану, – ухмыльнулся Беркен.

Посрамленный хан побагровел, прошипел что-то и, прихрамывая и морщась, быстро пошел прочь, расталкивая толпу. За ним устремились и слуги, а в спины им неслись смех и оскорбительные выкрики.

– Ты смел, но глуп, урус, – с ноткой сожаления в голосе сказал Беркен, подходя к Димитрию. – Ты ещё не воин, а у тебя уже есть смертельный враг. Берегись!..

Беркен провёл Димитрия прямиком в шатер великого хана. Ахмат сидел в окружении нескольких вельмож и советников и пил чай.

– А-а, Беркен! – приветствовал он припавшего перед ним на колено нукера. – Садись, мой дорогой племянник, угощайся!..

– Великий хан, я нашел для тебя прекрасный подарок, – с гордостью сказал Беркен и указал на стоявшего позади него Димитрия. – Этот юный урус – смел и ловок не по годам! Из него выйдет отличный воин, стоит только тебе повелеть!..

Ахмат с лёгким презрением оглядел пленника.

– А ты не ошибаешься ли, Беркен? Он же почти мальчишка!..

– Этот мальчишка только что на площади едва не убил твоего любимого Юлчи, великий хан!

Брови Ахмата полезли на лоб.

– Юлчи?!.. Не может быть!

– Это правда. Весь базар видел… Урус владеет саблей как взрослый воин!..

– Почему же он не убил Юлчи? – прищурился Ахмат. – Не смог?

– Не захотел, великий хан. – Беркен слегка улыбнулся. – Думаю, он сделал для себя правильный выбор.

Ахмат ещё раз, на этот раз пристально, осмотрел Димитрия, который, хоть и недопонимал их разговор, но суть уловил верно: Беркен уговаривает хана взять его, Димитрия, в обучение воинскому делу. Поэтому он стоял спокойно и глядел на грозного хана Большой орды открыто и смело.

Ахмат же не торопился с решением. Он выпил ещё чаю, переговорил вполголоса с одним из своих советников – пожилым, седоусым, с умным, но каким-то жестким лицом. Беркен тоже не спеша потягивал ароматный напиток и помалкивал. Наконец Ахмат жестом приказал Димитрию приблизиться и сказал по-русски, с сильным акцентом, коверкая слова:

– Ты будешь учиться быть воином, урус. Это великая честь для тебя. Учить тебя будет сам Тимур Многомудрый, мой беклербек! Пади же ниц, урус, и поклянись верно служить мне до самой смерти!..

Тогда Димитрий, внутренне содрогнувшись и сглотнув предательский комок в горле, опустился на одно колено, прижал руку к сердцу и произнёс:

– Сиңа хезмәт итәргә ант итәм, олуг хан!.. [5] Клянусь служить тебе верно, великий хан! (татар.)

Ахмат удовлетворенно откинулся на подушки и взмахом руки отпустил Димитрия и Беркена. Татары были явно довольны, и никто из них не обратил внимания на то, что пленник, произнося клятву, прижал к груди не правую, а левую руку – жест, отменяющий всё сказанное при нём!..

Лето 6987-е. Вересень

Они прибыли в Сарай на рассвете, аккурат к началу одного из двух главных праздников в году – Курбан-байрама. Город было не узнать. Всюду толпы празднично разодетых людей, улицы и дома украшены разноцветными лентами и треугольными стягами на высоких шестах. На торговой площади на высоком помосте играли музыканты, по кругу горели костры, на которых в больших казанах готовили праздничный плов, из-под навесов пекарей растекались ароматы корицы, тамаринда и карамели – там готовили традиционные сладости. Отовсюду неслось: «Аллаху акбар!.. Ид мубарак!.. Ид аль-Адъхьа мубарак!.. Такъаббаля-Ллаху минна ва-мин-кум съалихьу ль-а’маль!..» [6] «Аллах велик!.. Благословен праздник!.. Благословен праздник жертвоприношения!.. Да примет Аллах от нас и от вас праведные дела!..» (араб.) Традиционные поздравления у мусульман.

Тимур с Димитрием и сопровождавшие их нукеры спешились у коновязи на краю площади. Беклербек жестом отпустил косившихся на праздник воинов, и те, радостно улыбаясь и переговариваясь, устремились в гущу торжества.

– Идем, Дамир, – сказал Тимур, обнимая воспитанника за плечи. – Нас ждет великий хан Ахмат. Он повелел привести тебя именно в канун Курбан-байрама. Это – великая честь для тебя!..

– Да будет благословен его род во веки веков! – привычно откликнулся Димитрий, сложив руки в традиционном жесте.

Они обогнули площадь, миновали порядком обветшавшую за последние несколько лет церквушку – Димитрий украдкой покосился на всё ещё гордо и прямо стоящий на луковке святой крест и быстро обмахнул себя православным знамением за спиной беклербека – и приблизились к знакомому огромному шатру, увешанному по случаю праздника яркими, дорогими коврами.

Стража внимательно оглядела обоих, и старший сделал недвусмысленный знак: сдайте оружие! Тимур и Димитрий отстегнули свои сабли и кинжалы, оставив лишь короткие ножи, которые использовались во время еды, и вошли под прохладный полог.

Великий хан восседал на высоком троне с искусно вырезанными спинкой и подлокотниками. Перед ним был расстелен праздничный ковер, на котором расставили блюда с пловом, лепешками, мясом жертвенного барана, всевозможными сладостями и фруктами. Двое слуг подавали господину то одно, то другое угощение. Вокруг дастархана, на почтительном удалении, сидели на атласных подушках несколько приближённых сановников и младшие ханы – сыновья Ахмата Муртаза, Сейид и Ахмед.

– Аллаху акбар, великий хан! – приветствовал Ахмата беклербек, преклоняя колена и опустив голову. – Мир твоему дому!..

Димитрий последовал примеру наставника, исподлобья внимательно оглядывая присутствующих.

– А-а, мой дорогой Тимур! – улыбнулся Ахмат. – Садись и прими мое скромное угощение!.. А это кто с тобой?

– Мой воспитанник, великий хан. Твоим повелением семь лет назад я принял в обучение молодого уруса, которого подарил тебе доблестный Беркен. И сегодня в священный Праздник жертвоприношения [7] Праздник жертвоприношения, он же – Курбан-байрам. я привел тебе нового нукера Дамира – стремительного, сильного и беспощадного, готового служить тебе до последнего вздоха.

Ахмат заинтересованно уставился на Димитрия, явно не узнавая в статном русоволосом воине того парнишку, что семь лет назад опозорил одного из его приближённых. Зато злопамятный хан Юлчи признал обидчика. Он вскочил с подушек, красный от гнева, и возопил: