Ольга Елисеева - Огненный рубеж [сборник litres]

Воевода окликнул по-татарски Нур-Девлета, скакавшего рядом, стремя в стремя:

– Хан Нур-Девлет! Тебе уже случалось биться с Ахматом?

– Было такое, воевода! Нападал он две весны подряд на мои земли!

– А слыхивал я, что ты успел ему шерть принести допреж?

– Нет, воевода, шерти я ему не приносил – я просил хана Ахмата выдать мне ярлык, как давали раньше вашему государю! Ярлык он мне дал, а потом предательски напал на земли Крымского юрта, убил и поработил многих моих людей! Женщин, стариков, детей… Клянусь Аллахом, я отомщу этому шайтану!

Через несколько часов впереди показались берега Оки. «Успели!» – с облегчением вздохнул Холмский. Князь сейчас же приказал занять берег лучникам и пищальникам. Конные разъезды татар Нур-Девлета поскакали дозирать берег.

Сатылган с Джанаем и сотней воинов отправились на восток от Серпухова. Здесь было несколько нешироких бродов, где нукеры Ахмата могли легко перейти реку. Возле одного из бродов Джанай спешился, лег на землю и стал слушать.

– Ну что там, брат? – спросил Сатылган.

– Тихо! – бросил Джанай, продолжая слушать. Наконец он медленно поднялся с земли. Покачивая головой, сказал:

– Они здесь.

Сатылган свистнул, обращая на себя внимание, и приказал коннице рассыпаться вдоль берега. Вскоре он увидел всадников на другом берегу.

– Алга! – отдал команду Сатылган, и сотни стрел взмыли в воздух, чтобы обрушиться на врагов. Крики раненых людей и лошадей заглушили карканье огромной вороньей стаи, кружившей над ними.

Часть ордынцев на другом берегу спешилась и открыла стрельбу из луков. Другие попытались спуститься на конях к воде, отыскать и перейти брод. Лучники Сатылгана быстро положили этих глупцов, не сразу понявших, что они сражаются с такими же степными воинами.

Вскоре ордынцы разглядели татар Сатылгана и стали окликать их.

– Эй, правоверные! Чьи вы воины будете? Отзовитесь! Я оглан Исмаил, темник войск великого султана Ахмата!

– А я царевич Сатылган с братом Джанаем, сын хана Нур-Девлета.

– Зачем вы служите неверным? – закричал на другом берегу оглан. – Хан Ахмат всегда уважал вашего отца, он готов дать вам кров и войско! Переходите на нашу сторону, чтобы вести джихад с неверными урусами!

– Мы на службе русского государя и поклялись ему в верности, принеся шертную клятву. Мы не предадим его! А вот твой господин клятвопреступник хуже любого неверного стократ – он нарушил свое слово, напав на наш юрт! Аллах покарает его за грехи!

– Слуги шайтана! – закричал оглан. – Мы вынем из вас кишки и повесим за них на дерево! А потом привяжем кишки к лошадям и притащим ваши останки в Крымский юрт! Чтобы все видели, как поступает великий хан Ахмат с прислужниками неверных!

– А может, ты перейдешь ко мне сюда, сын мула и верблюдицы, и мы изопьем с тобой смертную чашу? – крикнул Сатылган.

Оглан Исмаил пришпорил пятками коня и стал спускаться к реке. Сатылган повернулся к брату.

– Если я погибну, скажи отцу, что я бился за честь нашего рода!

– Ты не погибнешь, брат!

– Иншаала!

Сатылган встретился с огланом посреди реки, в самом мелком ее месте. Оглан направил коня на царевича и стал колоть копьем шею лошади Сатылгана.

– Ах ты, мерзавец, – закричал Сатылган и принялся отбивать саблей удары копья. Воины приблизились друг к другу. Оглан бросил копье в воду и стал надвигаться на Сатылгана, стараясь оттеснить его на глубину. Сатылган маневрировал и отражал все удары противника, но постепенно его лошадь стала захлебываться, погружаясь с головой под воду. Оглан злобно ухмыльнулся.

– Я отошлю твою голову твоей матери в Чуфут-кале, царевич! Ха-ха!

Это были последние звуки, что оглан успел издать. Раздался оглушительный выстрел. Через мгновенье голова оглана раскололась на куски как хаджитарханский арбуз, обдав Сатылгана брызгами крови. Затем загремели еще выстрелы, и десятки ордынцев упали в воду с высокого берега. Через несколько мгновений остатки отряда оглана Исмаила в панике бросились бежать. Бой закончился.

Когда Сатылган выбрался на берег, то увидел около сотни русских пищальников вместе с князем Ноздроватым.

– Князь, рахмат, но я бы сам справился с этой змеей, – начал было Сатылган.

– Царевич, прости, но государь велел мне всячески за вами приглядывать. Случись с вами какое лихо – меня в опалу навек! Так что давай, царевич, отдышись. Нам еще с десяток верст скакать вдоль берега и ордынцев привечать.

– Якшы, – кивнул Сатылган и вскочил на коня, – а ты научишь нас стрелять из этой железной палки?

– Ежели государь укажет, научу, царевич, – усмехнулся в бороду Ноздроватый, – а пока давай оборону держать как ты и сам умеешь – луками, стрелами да вострой саблею… В этом деле вы истинные умельцы!

На большом совете в Москве в июне тысяча четыреста восьмидесятого года великому князю Ивану Васильевичу требовалось решить многое. Какой полк первее отправить на Оку, куда выдвигались основные силы хана Ахмата? Что делать с западными землями, откуда угрожали рати короля Казимира? Нужно ли направлять войска в псковские земли для защиты от Ливонского ордена? Не поставить ли заслон у границ с Казанским ханством? Да много чего еще нужно было обсудить с лучшими людьми земли русской. Потому позвал государь на совет матушку свою великую княгиню Марию Ярославну, дядю – князя Михаила Андреевича Верейского, сына-соправителя, великого князя Ивана Молодого, митрополита московского Геронтия, архиепископа ростовского Вассиана, князя Холмского, на время вызванного в Москву с Окского берега, касимовского хана Данияра и многих бояр.

– Ну что, Даниил Дмитриевич, толкуй дело, – обратился к воеводе великий князь.

– Государь, – ответил Холмский, – на Оке, в Серпухове и Тарусе нынче стоят полки наши с князьями Андреем Меньшим и Василием Верейским. Да царевич Нур-Девлет с татарами своими. Отбили они вражьи разъезды, и ушли восвояси ордынцы.

– Стало быть, войны не будет? – обрадованно спросил окольничий Ощера. – Может, меха послать Ахмату соболиные, глядишь, и отстанет пока?

– Боярин, – усмехнулся Холмский, – хан Ахмат идет со всей Ордой вдоль Оки в устье Угры, навстречь дружинам короля Казимира. Прознал, видать, он, что наши полки крепко Оку держат. Не пройти ему там. А Угра помельче будет, думаю, Ахмат оттуда на Москву пойдет.

– То-то и оно, воевода, – вздохнул Ощера, – не было б той же беды, что при великом князе Дмитрии, когда хан Тохтамыш Москву сжег дотла. Уплати дань, государь, а мы поможем… Верно, бояре?

– Об том речи уже нет! – одернул Ощеру архиепископ Вассиан. – Государь, не слушай их советов. Что они советуют тебе? Одно лишь – побросать щиты и, нимало не сопротивляясь окаянным сыроядцам, предав христианство и отечество, изгнанниками скитаться по другим странам!