Михаил Ланцов - Конунг Руси [litres]

– Эти люди не подданные Василевса. И меня конунгом они выбрали добровольно. Добровольно, понимаешь? Надо быть дурным на всю голову, чтобы принять это предложение. Ты думаешь, они оценят эту глупую шутку? Давай я сейчас им скажу, что вы предлагаете им преклонить колено перед Василевсом за горсть зерна? И отойду в сторонку, наблюдая за тем, как они вас рвут в клочья. Давай? Что же ты?

– Это… это какой-то позор.

– Позор? – удивился Ярослав. – Почему же? Просто тот, кто это предложил, не знает местной жизни. Наивно судить о варварах, не зная того, чем они живут.

– Это предложил он сам.

– А кто у него был советник? Кто ему рассказывал о жизни и обычаях этих людей? Кто его держал в заблуждении в силу злого умысла или собственного скудоумия?

Выяснилось, что один из священников, что пытался в этих краях проповедовать. И вроде даже в чем-то преуспел. А потому считался в Константинополе серьезным знатоком жизни славян в частности и северян в целом.

– Так что же, нам уезжать? – Несколько растерянно и обескураженно спросил магистр, на которого Ярослав очень плотно наезжал, прессуя фактами и указывая на слепоту, глухоту и откровенную наивность.

– Уезжайте. Я не могу взять ваши подарки, не давая ничего взамен.

– А что ты можешь дать?

– Только союзный договор…

Лишь спустя полчаса после начала общения Ярослав разрешил византийским кораблям подойти к причалу и начать разгружать мешки с просом. Распустил ополчение Гнезда. Оставив, впрочем, в полной готовности всю свою дружину. И удалился с небольшой делегацией в крепость – беседовать.

– Присматривай за ними, – тихо произнес конунг, подойдя к Трюггви. – Не нравятся мне они. Очень не нравятся.

– Уже присматриваю, – так же тихо ответил тот, смотря при этом глаза в глаза Мануилу, что приметил его. Очень пристально и напряженно.

– Вы знакомы? – заметив это, поинтересовался Ярослав.

– Грабил его как-то, – отшутился Трюггви.

– Не переживай, – хлопнув по плечам скандинава, произнес конунг, – с Гнезда выдачи нет. А те, кто служат мне, под моей защитой. Даже если ты там всех его девок перепортил – то прошлое. Сейчас ты служишь мне и важно только это.

– Я понял, – очень серьезно произнес Трюггви, чуть поклонившись. После чего удалился…

Ярослав выступал только как дука Гнезда и эпарх крепости [42] Дука – византийский вариант латинского слова «дукс», которым обозначали военного вождя. С III века этот титул встраивается в систему поздней Империи, становясь одним из титулов военачальников, которые имеют только военную власть. Применительно к среде восточных славян и скандинавов титул дука можно примерно перевести как военный вождь. Эпарх – это считай комендант крепости, именно крепости, а не глава поселения. . И заключал договор в весьма осторожных формулировках. Никаких явных обязательств. Просто союзный договор.

Со своей стороны Ярослав гарантировал свое неучастие в военных походах против Василевса и обещал предотвращать походы викингов на юг. Большие, во всяком случае. Что немало. Да, еще оставался обходной путь через Волгу и Дон. Но основной и самый удобный, через Днепр таким образом перекрывался для масштабных набегов северян.

Византия же обязывалась обеспечивать ежегодную продовольственную поддержку Гнезда и не чинить препятствий в торговле всем, кто приходит в земли ромеев от Василия. Самым же ценным во всем этом деле было, конечно же, просо, которое должны были ежегодно завозить по Днепру в изрядном количестве. Для Византии это пусть и не самая удобная, но операция, не требующая больших затрат. Выгоды же несущие значительные. Во всяком случае, несколько крупных набегов викингов на бассейн Черного моря учинили там страшные разорения. И платить такую небольшую цену за относительный покой региона – вполне разумный вариант.

Чтобы закрепить этот договор, наш герой собрал тинг и озвучил всем предложение Василевса. И оно всех устроило. Да, воевать за непонятного мужика где-то на юге никому не хотелось. Но идея в целом пришлась по душе. Поэтому договор был составлен в двух экземплярах, на латинском и греческом каждый, записан на бумаге и засвидетельствован самыми уважаемыми людьми. И кто мог, вписывал себя своей рукой…

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – тихо произнес Мануил, подойдя к Трюггви.

– Мир полон неожиданностей.

– Мы думали, что ты погиб.

– Я рад, что ваши надежды не сбылись.

– Думаешь, что тебя защитит нобилиссим?

– Думаешь, что нет?

– Ты так в нем уверен? – криво усмехнулся Мануил.

– Боги благоволят ему. А они не любят тех, кто много врет.

– Вот именно.

– Как там Глафира?

– У нее все замечательно. Вышла замуж. Счастлива. Родила пятерых детей… Твоего выродка я утопил лично.

Трюггви едва заметно дернулся, вроде бы как намереваясь атаковать Мануила. Но сдержался.

– Хороший пес, верный пес, – продолжил дразнить его магистр.

– А кто ты, что убил собственного внука? – скривился в гримасе отвращения Трюггви и ушел. Точнее, не ушел, а отправился к Ярославу, чтобы все ему рассказать. Лучше он первым это сделает, чем Мануил завернет что-то с три короба…

862 год, 2 октября, Константинополь

– Я так понимаю, моя держава новой фемой не приросла? – скептически хмыкнув, спросил Вардан у стоящих перед ним людей, имеющих довольно жалкий и подавленный вид.

– Нет, – почти шепотом ответил Мануил.

– Почему?

Все как-то резко замялись и постарались прикинуться ветошью.

– Может быть, ты расскажешь, почему Василий не принял мое предложение? – обратился Вардан к такой же потупившейся Кассии. – Все-таки это твой сын.

– Дело не в нем, – тихо прошептала она.

– А в чем?

– Твои советники ввели тебя в заблуждение. Местные племена не желают никому покоряться. Даже такому великому правителю, как ты.

– Вот как? И почему же ты мне раньше о том не говорила?

– Я говорила о том, что Василия нужно спасать. Что его нужно забирать оттуда. И просила ему место стратига в какой-нибудь удаленной от столицы феме.

– В Хелласе. Там, где и так практически правят твои родственники. Я помню.

– В этой Венедии все очень неспокойно. Пока меня не было, на него вновь совершили покушения. Два. Один раз обстреляли из луков, а второй – пытались отравить.

– Да там страсти кипят не хуже, чем в Константинополе! – хохотнул Вардан. – В этот раз удалось выяснить, кто злоумышлял?

– Да, – вместо Кассии ответил Мануил. – Василий смог вскрыть заговор. Оказалось, что это хазары. Они подкупали старейшин, чтобы те мешали делам нобилиссима. Также именно хазары были причастны к попыткам устранения Василия.

– Тот удар отравленным ножом тоже их рук дело?