Олег Таругин - Малая земля [litres]

«Родственник»

Малая земля,

7 февраля 1943 года

Радиограмма от возглавляемой старшим лейтенантом Алексеевым разведгруппы пришла во внеурочное время, что Кузьмина не удивило – подобное было предусмотрено. Неразумно жестко привязывать отправленных в свободный поиск диверсантов к конкретному сроку выхода в эфир.

Удивило ее содержание:

Странник-1 – Хромому. Жег костер квадрате 25–18, оставил много горелого металлолома. Кабинет директора тоже сгорел. Населения мало, вероятно, уехали поближе к пляжу. Воздух! Встретил цыгана из Бухареста, недавно приехал, вез мешок старых газет. Мешок большой, утащить можно, но от помощи не откажемся. Цыган старый, будет звездопад, сравняетесь в возрасте. Утверждает, что родня тому, кого я дома не дождался, двоюродный брат. Говорит, в армии служил. Слезно прошу встретить квадратах 20–15, 20–17, сам может не дойти, устанет. С ним трое местных, остальные остались еще погулять. Здоров, не кашляю. Родственников не встречал. Ответного письма пока не жду, почта плохо работает. Конец связи .

Капитан третьего ранга отложил листок с расшифровкой и задумался. Первая часть сообщения – равно как и последняя – ни малейших сомнений не вызывала. Разведчики провели диверсию в Глебовке, уничтожили много автобронетехники, сожгли штаб местного гарнизона, убедились, что значительных сил противника в поселке нет, вероятно, отправлены в район плацдарма. Потерь не имеют, следов воздушного десанта не обнаружили. А вот насчет «старого цыгана»? Нет, согласно оговоренным с Алексеевым кодовым словам и фразам никаких сомнений, что речь идет о румынском подполковнике, захваченном вместе с какими-то ценными документами. Но вот кто он конкретно такой и отчего Алексеев настаивает на встрече (слово «слезно» как раз и означает категорическое требование о немедленной помощи) возвращающейся из вражеского тыла группы? Еще и эта странная фраза про того, кого он дома не дождался?

Комбат замер: ну, конечно, как же он сразу не догадался! Кого старлей дома, то бишь на плацдарме, не дождался? Контрразведчика, понятно, потому и «родня»! Двоюродный брат, служивший в армии? Двоюродный, то есть двойка или половина. Делим слово напополам, получаем «контр» и «разведка»… твою мать, это что ж получается, Степан подполковника румынской разведки с документами в плен взял?! Да еще и только что прибывшего из самого Бухареста?! Вот так ничего себе… ну он и везучий, этот старлей! А вот группу он зря разделил, вместе больше шансов отбиться, коль фашист на хвост упадет. С другой стороны, издалека легко рассуждать, что зря, а что нет. Алексееву наверняка виднее – раз принял такое решение, значит, имеет на то достаточно веские основания. Видать, хочет все-таки выяснить, что в районе Абрау-Дюрсо происходит – командованию сейчас любая информация оттуда крайне важна, поскольку вообще никакой не имеется.

Ну, что ж, не станем терять времени. Нужно немедленно распорядиться насчет нескольких боевых групп по три-четыре бойца и часика через два выслать в указанные квадраты. Пусть подберут позиции, замаскируются и ждут, времени пока достаточно. Если разведчики все-таки притащат за собой преследователей, прикроют, обрубая «хвост» и обеспечивая безопасный переход.

Олег Ильич на несколько секунд задумался, глядя на лежащий на столе листок с расшифровкой. Сообщить на Большую землю? Нет, пожалуй, рано. Если группа – тьфу-тьфу, через плечо, – не дойдет, этим он только подставит старлея. Поскольку виноватым в любом случае сделают Алексеева – мол, неверно оценил обстановку, разделил отряд, не предусмотрел, не продумал. Так что погодим пока. Вот когда «язык» целым и невредимым окажется в этом самом блиндаже – тогда и радирует. За шифромашиной вон отдельный бронекатер прислали, под прикрытием аж целого эсминца – тут, поди, тоже не пожадничают, обеспечат безопасную эвакуацию.

Обернувшись на стук двери, капитан третьего ранга призывно махнул вошедшему в блиндаж Куникову:

– Где тебя носит, когда нужен, уж хотел посыльного на поиски слать. На вот, почитай, кого наш старлей в плен прихватил.

– Это который? Тот, что тебя у фрицев отбил, а сам вместе с танком подорвался? Фамилию, правда, запамятовал. Постой, Ильич, так он же вроде как в госпитале, с контузией? Или вовсе уже на той стороне бухты?

Кузьмин усмехнулся, протягивая майору радиограмму:

– Ты читай, читай. А фамилия его Алексеев, и не в госпитале он, а где-то в районе Абрау-Дюрсо.

Цезарь Львович быстро пробежал текст взглядом, выслушал пояснения товарища и уважительно хмыкнул:

– Однако! Впечатляет. Добро, что делаем?

– Так понятно, что – распорядись насчет групп для встречи, пусть собираются. И давай-ка мы с тобой пока вот это, – Кузьмин кивнул на листок, – особо афишировать не будем. Цыплят, как в народе говорят, по осени считают, а пленных – по факту их наличия в расположении. Согласен?

Куников, не сдержавшись, фыркнул:

– Сравнения у тебя, однако! Да согласен, понятно. Сейчас распоряжусь.

– Вот и ладненько. – Комбат скомкал бумажку с расшифровкой, чиркнул спичкой. Дождавшись, пока листок разгорится, бросил его в закопченную консервную банку, заменяющую пепельницу. – Надеюсь, ребята и в этот раз не подкачают.

Снова негромко стукнула дверь, и в блиндаж, пригнув голову, спустился незнакомый офицер. Высокий и плечистый, во влажно отблескивавшей плащ-палатке с откинутым на спину капюшоном. «А ведь дождя снаружи нет, – автоматически отметил Кузьмин. – Значит, морем прибыл, недавно как раз суда с Большой земли пришли».

– Здравия желаю, товарищи! – оглядев командиров цепким взглядом, поприветствовал тот. – Капитан государственной безопасности Шохин. Ну, я и продрог, море нынче уж больно холодное! Разрешите?

Не дожидаясь ответа, гость сбросил плащ-палатку и решительно подошел к жарко растопленной буржуйке. Согревая покрасневшие от холода ладони, улыбнулся:

– Ох, здорово-то как…

– Капитан третьего ранга Кузьмин, – переглянувшись с майором, представился комбат.

– Майор Куников.

– Вот, стало быть, и познакомились, товарищи, – вполне дружелюбно ответил тот, отворачиваясь от печки. – Вы уж простите, что так вот ворвался – и вправду до костей замерз. Еще и водичкой при высадке окатило – снаряд немецкий близко рванул. Кстати, мне про вас много чего хорошего рассказывали, мол, настоящие герои, и плацдарм отстояли, и людей сберегли. Чайком-то хоть угостите?

– Это можно, – кивнул Олег Ильич. – И чай имеется, и даже сахар – как раз вчера с той стороны перебросили. А вы к нам по какому делу, товарищ капитан госбезопасности? К Эдуарду Палычу в помощь? Так нет его сейчас, где-то на позициях.

– Ну, с ним я, понятно, тоже повидаюсь, – уклончиво ответил Шохин. – Ладно, к чему вокруг да около ходить? Мне бы, товарищи офицеры, со старшим лейтенантом Алексеевым пообщаться! Желательно немедленно. Подскажете, где его найти можно?