Михаил Ланцов - Консул Руси [litres с оптимизированной обложкой]

Если мусульмане были крайне раздосадованы жертвоприношениями Посейдону и Аресу, что сотворил Ярослав, то того же папу римского больше волновала дружба консула Нового Рима с северными язычниками, которые суть исчадия ада. И плевать он хотел, что именно эти северные язычники помогли вернуть в лоно христианской церкви Египет. В его ведь епархии они ураганили. Патриарх Александрии возмущался тем, что Ярослав сохранил коптам их церкви, что, дескать, это не по законам и обычаям. Иерарх Иерусалима жаловался на то, что сын Феофила не пошел освобождать Гроб Господень. А ведь его так ждали… Патриарх Антиохии был раздражен очередной военной кампанией под стенами города, от которой одно разорение для его небогатой паствы. И раздосадован тем, что если бы Ярослав не заварил всю эту кашу, то этих бед на голову его многострадальной пастве и не упало. И так далее. Фотий же смотрел на все это и пытался хоть как-то диспут урегулировать, загнав в единое русло. Но пока безрезультатно.

Огня подлили иудеи. Ведь тот самый раввин, что навещал Ярослава, проезжал в это время мимо Константинополя и заглянул на огонек. И выдал очередную, свежую порцию «ересей Василия», что тот ему приватно рассказал. Само собой, на том уровне, на котором понял. После чего ругань только усилилась. Однако сказанное раввином не спровоцировало иерархов сосредоточиться на делах духовных. Отнюдь. Они как пытались с самого начала разрешить свои политические и хозяйственные вопросы, так и продолжили это дело.

Василевс наблюдал весь этот хаос с едва заметной блуждающей улыбкой. Он смотрел, а в голове крутились слова Ярослава о том, что пусть лучше двадцать церквей между собой конкурируют, чем одна борется за влияние с самим монархом.

– Как же он был прав… – наконец, покачав головой, произнес он.

– Что ты говоришь? – спросил Владимир Болгарский, сидевший рядом.

– Ты посмотри на это. Что ты видишь?

– Уважаемых людей, которые ругаются из-за многих бед, что им причинил вероотступник.

– Нет, здесь происходит отнюдь не это, – покачал головой Вардан и засмеялся. Громко. Заливисто. Все резко замолчали. А он отсмеялся и, вытирая слезы, вышел из зала. Следом за ним удалился и князь Болгарии, которому стало очень интересно. Он терялся в догадках, не понимая поступка Василевса.

– Довольны? – холодно спросил Фотий у иерархов.

– Почему он смеялся? – спросил представитель халифата.

– Во время личной встречи наш Василевс предостерег Василия от ересей, в которых тот упорствует. На что тот рассмеялся и рассказал, что произойдет, если мы вдруг соберемся на Собор. И то, что он сказал, в точности и происходит. Мы переругались, как свора собак. Я тогда в эти слова не поверил, но теперь вижу – сын Феофила в очередной раз оказался прав.

– Так он это все спровоцировал специально? – удивился тот самый раввин, что возглавлял делегацию к Ярославу.

– Судя по всему, да, – произнес Фотий. – Но точно я это сказать не могу. Его душа для меня потемки. Я не знаю, чем живет этот человек.

– Но зачем он приносил в жертву людей? – вновь заладил свою шарманку представитель халифа. – Может быть, вы знаете?

– Знаю, – нехотя кивнул Фотий. – Для поднятия боевого духа людей. И он его поднял. Кроме того, он просто не хотел себя сковывать пленными.

– Это он сказал?

– Да. Василевсу. Василия воспитывали атланты. И это наложило свой отпечаток. Он явно знает про высшие силы очень много. Вы ведь не станете отрицать, что небеса на его стороне.

– Или преисподняя! – взвизгнул раздраженный папа римский.

– Он может без последствий посетить храм. Он не боится святой воды. Он может перекреститься и прочитать молитву. И делал это не раз прилюдно. Как на латыни, так и на греческом. Совершенно очевидно, что тот, кто имеет дело с преисподней, на это не способен, – возразил Фотий.

– Так что же выходит… – тихо спросил раввин. – Его слова – правда? Но это – кошмар!

– А ты, кстати, зачем к нему ездил? – поинтересовался патриарх Константинополя.

– Рабов выкупать, тех, что из нашей общины…

– И как? Выкупил?

– Если бы. И рабов не выкупил, и без денег остался, – начал прибедняться глава делегации под с трудом скрываемую улыбку Фотия. Он-то знал, что корабли этого человека забиты товарами.

– Я предлагаю отлучить Василия от церкви! – громогласно произнес папа римский.

– Очень интересное решение, – с грустной усмешкой заметил Фотий. – Но, боюсь, несвоевременное. Я бы для начала его крестил.

– Но он был крещен при рождении!

– И что? Он давно не посещает церковь, не исповедуется и вообще воцерковленным человеком его назвать язык не повернется. Особенно после всех этих жертвоприношений и поклонений языческим идолам. Таких, как он, надобно заново крестить, ибо вышел он из лона церкви.

– А что будет с коптскими церквями? – вновь спросил иерарх Александрии, которому все эти отлучения были до малины. – Может быть, Собор постановит передать их законному владельцу?

– Василий с коптскими общинами договаривался, – заметил патриарх Иерусалима. – Ты хочешь оспорить его решение?

– Мы здесь для того и собрались, чтобы оспорить его решение!

– Его ересь, – поправил собрата патриарх Иерусалима. – Сохранение церквей за коптами позволило заручиться их лояльностью и занять дому Сарантапехос весь нижний Мицраим [84] Мицраим – старое название Египта на иврите. практически без боев. Ты хочешь спровоцировать там восстание? Хочешь, чтобы пролилась еще кровь христиан? Или желаешь, чтобы Василий вновь навестил Александрию и пообщался с тобой лично? Лично я – сильно бы подумал, прежде чем оспаривать решение такого человека. Тем более что оно не касается его ереси.

– Да кто он такой?! – раздраженно воскликнул папа римский. – Почему я или кто-либо из нас должен его бояться?

– Кто? Как минимум соправитель Империи римлян, – тихо произнес Фотий. Почти шепотом. Но слова его услышали все и очень отчетливо.

– ЧТО?! – вскинулись все иерархи разом, вскочив, но, видя абсолютно серьезное лицо Фотия, отшатнули и упали на свои места, побледнев.

– В это самое время на всех площадях Константинополя зачитывают указ о том, что нобилисим Василий, сын Феофила, и князь Болгарский Владимир, сын Бориса, объявляются цезарями-соправителями при Вардане.

– Нет… – покачал головой папа римский. – Нет. НЕТ!

– Да, – с едва заметной усмешкой произнес Фотий. – И в наших интересах, чтобы Василий прекратил свою ересь, вернувшись в лоно церкви. И в ваших тоже, – кивнул патриарх Константинополя в сторону представителей халифата и иудеев. – Именно для этого я вас всех и собрал. Боюсь, что Василий всколыхнул очень страшные силы и поднял важные вопросы. Он и раньше писал, что церковь ныне выступает истинным злом, что опустошает земли, вытягивая из людей последнюю горсть зерна. А священники непомерны в своей алчности и жажде власти.