Михаил Ланцов - Консул Руси [litres с оптимизированной обложкой]

– Чудо будет, – хмуро заметил представитель халифата, – если наша беседа даст хоть какие-то плоды.

– Чудо уже то, – улыбнувшись, произнес тот самый раввин, что навещал Ярослава, – что люди книги впервые собрались и обсуждают сообща, как бороться с язычеством. Это уже само по себе – чудо…

866 год, 6 июня, Двинск [85] Двинском была названа небольшая крепость на левом берегу Западной Двины, напротив впадения реки Полоты. На берегу Полоты, то есть на правом берегу Западной Двины, стояла небольшая укрепленная усадьба площадью 40х75 м. Укрепления – земляной вал 1,5 м высотой и частокол поверх. Плюс распашные ворота. В этой усадьбе проживал местный военный вождь с семьей.

– Может быть, хватит? – тихо спросила Пелагея у супруга. Они стояли на носу джонки, удалившись туда, чтобы хоть немного побыть вдвоем.

– Что хватит?

– Ты весь год провел в походе. И собираешься снова. И не в один. Опять хочешь все бросить на меня? Думаешь, мне легко одной?

– А ты думаешь, я сам хочу мотаться по этим далям?

– Ты бы людей своих посылал, а не сам бродяжничал. Вон – по прошлому году тебя сколько дома не было? А как вернулся, что, сел в покое? Нет! По всей округе как бездомный какой-то бегаешь.

– Ты прекрасно понимаешь, зачем я это делаю, – нахмурился Ярослав.

– Конечно. Прекрасно понимаю. Сначала одна беда. Закончишь с ней – хватаешься за две новые. Потом за четыре. И так далее. И этому нет конца края. А ты обо мне подумал?

– Не я себе эти проблемы выдумываю.

– А кто? Зачем-то с северянином тем задумал воевать… Чем тебе не угодил этот Хрёрик? Ну пришел бы. Ты бы под его руку пошел. Чай, с такой армией никто не решился бы драться. И стал в его дружине. Тут бы и сидел. И жили бы мы тихо и хорошо. По-людски. Вот не хотела я за воина идти. Как чувствовала, что покоя не будет.

– Ты в себе? – повел бровью Ярослав.

– Я устала… просто устала… – покачала головой Пелагея и обхватила себя за плечи руками. – Я хочу быть женой, а не тем, кто тебя постоянно подменяет. У меня голова кругом от всего того обилия дел, что ты творишь. Веришь? Я по ночам иной раз тихо плакала, так как ничего не понимала. А решение принимать надо. Я просто так больше не хочу.

– Я понял… – мрачно произнес Ярослав, отвернувшись.

– Ты обиделся?

– Я тружусь как раб на торговом дромоне. Стараюсь. Пытаюсь обеспечить крепкое будущее нашим детям. А ты – устала. Просто устала. А я не устал? Ты думаешь, я всю жизнь мечтал нестись через полмира да разорять города?

– Думаю, что да.

– Тогда ты заблуждаешься. Я хочу тихого покоя.

– Тогда зачем ты все это делаешь?

– Потому что ни меня, ни тебя в покое не оставят. Ты думаешь, если бы я уступил Хрёрику, мы бы жили спокойно? Очень наивно. Он бы меня либо убил, либо взял в плен и попытался выручить выкуп. Выкупи меня Вардан – сгнил бы в подвале в лучшем случае. Или бы просто пытали, а потом придушили от греха подальше. Или оскопили и отправили в какой-нибудь монастырь. А тебя бы просто пустили по кругу и прирезали бы. Продавать в рабыни тебя уже поздно. Старовата. Да и кто жрицу купит? Разве что для показательной казни.

– Ты сгущаешь тучи.

– Я говорю, как есть. Ты действительно связала свою жизнь не с тем. Незаконнорожденный сын Василевса – это проклятие. Как и вообще – хоть какое-то отношение к этому августейшему дому. Думаешь, я просто так кручусь? Я хочу выжить. Я хочу, чтобы ты выжила. И чтобы наши дети выжили. Поверь – я тебе рассказываю лишь малую толику тех интриг, что кипят там, на юге.

– А с этими священниками ты зачем сцепился? Нельзя было по-человечески договориться?

– Они враги, – холодно и жестко отрезал Ярослав.

– Враги?

– Подумай, к чему ты сама стремилась, когда была просто жрицей Макоши. Вспомни. Разве не к тому, чтобы у тебя всегда имелась хорошая одежда и обильный стол? Разве не к тому, чтобы к твоему слову прислушивались, а твоего гнева боялись?

– Я служу Макоши и…

– Ты жрец, – перебил ее Ярослав. – Точнее, жрица. Они тоже. Хуже того – они не просто жрецы, а целая организация, скованная единой дисциплиной и иерархией. Как легион. Их цель – власть и деньги.

– Тогда, выходит, и у меня такие цели.

– То, что ты жрица Макоши, уже не важно, ибо ты моя супруга. Мы – заодно. И ты стоишь и будешь стоять за интересы наших детей. А они – нет. Им наши дети интересны только в том ключе, в каком помогут им в получении прибылей.

– Погоди, – нахмурилась Пелагея. – При чем тут деньги? А как же вера? Как же спасение души? Как же слово Божье?

– Если бы я был простым обывателем, то да, мне это было бы важно. Но я – правитель. И мне важно то, что, продавая людям веру в спасение их души когда-нибудь после смерти, они хотят взять их деньги уже сейчас. В принципе, это было бы не так и важно. Каждый сам волен творить глупость на свое усмотрение. Было бы, если бы не одно «НО». Они таким своим поведением суют руку в мой кошелек.

– А жрецы Перуна? Велеса? Я никогда не думала, чтобы ты к ним выказывал антипатию.

– Они одиночки. Много ли они возьмут? Да и, если начнут выступать, их всегда можно успокоить. За ними силы нет. А если и есть, то заемная. А за церковью – есть сила. И за христианской, и за исламской, и за иудейской. И… если честно… я просто не знаю уже, что делать.

– А что делать? Ты здесь, они там. Рядом с тобой я и мои родичи. Ты же сам говоришь – наши объедают не сильно. Так и зачем тебе с этими церквами какие-то дела иметь?

– Они нас не оставят в покое. Поверь. Это ведь не отдельные люди. Это мощные и хорошо организованные легионы, готовые годами драться за паству. Если бы я восемь лет назад не пришел в эти земли, то уже Хрёрик бы все здесь завоевал по Днепру и Неве с Волховом. А его правнук крестил бы эти земли. Огнем и мечом крестил бы. Выжигая и жрецов Макоши, и Велеса, и Перуна, и даже обычных травниц, ибо в них ваше наследие будет сохраняться.

– Почем тебе это знать?

– Я – знаю, – очень твердо и жестко произнес Ярослав, взглянув ей прямо в глаза. – Я много знаю… из того, что было, и из того, что будет. Из-за чего прекрасно понимаю, с КАКИМ врагом мне приходится бороться. И если врагов обычных я разбить могу, то с этим чудищем я не справлюсь…

– Все настолько плохо?

– Все ОЧЕНЬ плохо. Самое страшное, что пускать этого «козла» в огород нельзя, ибо сожрет всю капусту, но и не пускать не получится. Ну я свою жизнь как-то продержусь. Может быть, наши дети еще как-то справятся. А внуки? У них моих знаний не будет. У них не будет моего понимания ситуации. Ее просто не передашь словами. Для этого нужно вырасти ТАМ, чтобы у тебя голова иначе думала.

– А если мы все объединимся?

– Кто «мы»?

– Жрецы Макоши, Велеса и прочих богов.

– Вы или не сможете им противостоять, или превратитесь в чудовище, ничуть не менее опасное.