Сергей Васильев - Стальная империя 4 с илл.

Японский флот разведка тоже не обходила вниманием. Если материально-технические возможности особого интереса не представляли, поскольку английские корабли более-менее были изучены, то организация службы японского императорского флота была объектом пристального интереса. Агент “Холстомер”, являясь работником английской компании “Барр энд Струд” и занимаясь техническим обслуживанием аппаратуры дальномерных постов на японских кораблях, побывав на учениях японского флота, сообщал:

“Расчеты по установке прицела и целика выполняются артиллерийским офицером вручную, по таблицам, а затем данные передаются наводчикам орудий по переговорным трубам. Обмен информацией между носовым и кормовым мостиками выполняется посыльным матросом или голосом с помощью рупора. Задающие и принимающие электромеханические циферблаты той же фирмы «Барр энд Струд», хотя и были установлены на японских броненосцах, на практике, по словам английских военных советников, почти не применяются. В итоге, система управления стрельбой в техническом плане ничуть не превосходит ту, что существует в русском флоте, но японские моряки благодаря интенсивным тренировкам научились с ее помощью вести эффективный централизованный огонь с очень высокой скорострельностью.”

Как ни странно, британский флот, считающийся самым мощным, на фоне немцев и японцев не выглядел передовым и высокотехнологичным. Агент “Гамлет” сообщал: все данные о дистанциях англичане брали с дальномера Барра и Струда, расположенного на носовом мостике. Но дальше начиналась архаика. Командир корабля выбирал цель и офицер, определяющий расстояние, передавал пеленг и дистанцию до нее помощнику, который, в свою очередь, передавал их в мегафон на носовую надстройку, и снова по мегафону, в кормовую надстройку. С этих двух пунктов по переговорным трубам приказ передавался на батареи. Когда стрельба становилась более быстрой, матрос на носовом мостике отставлял мегафон, и его заменял проворный юнга с указанной на доске дистанцией. Ни секстантов, ни телескопических прицелов, ни механических телеграфов не использовалось. Результаты были ожидаемыми. Как только скорость стрельбы возрастала и грохот выстрелов начинал заглушать крики репетеров, ни у кого уже не было времени обращать внимание на бешеные движения юнги с доской, каждый плутонг вёл свою собственную войну, мало согласовывая её с коллегами и с обитателями рубки.

Эта информация отразилась в планах боевой подготовки морских артиллеристов России усиленным изучением дальномеров, срочной организацией резервированной телефонной связи между дальномерами, рубкой и плутонгами, форсированной разработкой и внедрением отечественной ЦАС, моментально ставшей самой популярной “игрушкой” среди флотской продвинутой молодёжи.

— Степан Осипович, — старший офицер столкнулся с адмиралом у самого мостика, — кают-компания просит!

— Ну раз просит, — улыбнулся в бороду адмирал…

---

(*) В реальной истории скандал произошел уже во время боевых действий:

"Вместо того чтобы продолжить успешно начатый поход, начальник эскадры повернул к корейскому берегу, а позже штормовая погода* и небоеспособное состояние корабельной артиллерии (в стволах орудий замерзла вода, попавшая туда через неплотно закрытые дульные чехлы) и вовсе вынудили возвратиться во Владивосток"

https://istorja.ru/articles.html/russia/vladivostok-cruiser-squadron/

В это же время. Персидский залив. Броненосец Ростислав

Великий князь Александр Михайлович лёгким кивком головы поприветствовал собравшихся в кают-компании и быстро прошел на свое место, стараясь не потревожить присутствующих.

Кают-компания — особое, самое демократичное место на корабле. Здесь не существует привычной субординации, все члены экипажа обращаются друг к другу не по званиям, а по имени отчеству, дозволяется курить без разрешения капитана, а сам капитан, “первый после Бога”, посещает кают-компанию только по специальному приглашению. Происходит это потому, что корабль для истинного моряка всегда был домом, но особенным, имеющим две половины, строго разграниченные морским обычаем — палубу, где моряк на службе, и кают-компанию, где он дома. Это разграничение, присущее только флоту, обусловило ряд неписаных правил жизни кают-компании. Так, например, считалось дурным тоном говорить за обеденным столом о службе, бестактным делать выговоры и вообще все то, что не принято в хорошей семье. Последний год тоже внес изменения в эти неписанные порядки. Они начались с летних военно-морских учений, где Александр Михайлович выполнял роль посредника вместе с императором.

Июнь 1901. Учения Балтийского флота:

— Карл Петрович, “неприятельская эскадра” сейчас откроет огонь. Почему вы на мостике? — поинтересовался монарх у Иессена, наблюдающего за сближающимися корабалями.

— Отсюда удобнее, чем из рубки, руководить боем, Ваше Величество, — лихо отрапортовал капитан, не прекращая отдавать команды.

— Ну-ну, — пробормотал император, хмуро поглядывая на пожирающих его глазами молодцеватых офицеров корабля, собранных Иессеном для инструктажа.

Грррахххх — раскатился по морю залп салютных пушек, изображающих начало пристрелки.

— Слушайте вводную, господа офицеры, — глуховато, но четко произнес монарх. — В результате прямого попадания в мостик из строя выведены капитан корабля, старший офицер, главарт, главный механик, — далее шел длинный перечень присутствующих в количестве двенадцати человек.

Мостик погрузился в молчание. Первая минута учебного боя… первый выстрел…. Ну как же так? Иессен протянул руку к внутренней связи.

— Отставить, — уверенно пресек его попытку император. — Вы находитесь в бессознательном состоянии, а значит, не можете отдавать распоряжения….

Грррахххх — рассыпался по волнам Маркизовой лужи очередной залп салютных пушек.

— Карл Петрович, — смешливо прищурился император, — а ведь Бойсман сейчас раскатает вас в блин, — как у вас на корабле со взаимозаменяемостью?

— Ваше высокопревосходительство! — на мостик буквально взлетел растрепанный лейтенант, — разрешите…

— Не разрешаю! — отрезал монарх. — Вы видите на мостике лужи крови, своего командира и других офицеров без сознания. Понимаете, что Вы — единственный оставшийся дееспособный офицер крейсера на мостике! Ваши действия?

Гррраххх!..

— Долго думаете, лейтенант, вы тоже ранены. Будем ждать следующего….

— Ваше превосходительство… Простите, Ваше Величество…