Геннадий Марченко - Второй шанс 4 [СИ]

Зашло… Пусть и не было оваций, но в глазах публики явно читался интерес, даже Высоцкий одобрительно покивал головой. Правда, я вспомнил песню, которую когда-то написал в конце 80-х, в одно время запав на Башлачёва и иже с ним. Особенно затёр до дыр, помнится, «Время колокольчиков». Песню я назвал «Моя печаль светла» [17] https://www.youtube.com/watch?v=lAKxxOXAj6k&t=4s далеко от идеала, но хотя бы ознакомить с мелодией. , но со временем она мне что-то разонравилась, всё-таки это не мой стиль. Возможно, в данный момент времени пришлась бы ко двору, особенно той части собравшихся, что отличалась вольнодумством.

Играется она реально на трёх аккордах, разве что в припеве их «целых» четыре. Главное – добавить в голос побольше безумия, как у того же Башлача или Егорки Летова. Но слова…

Два куплета – дальше припев, который состоял всего лишь из трёх слов, как раз и лёгших в название вещи. Затем ещё по паре куплетов с припевами.

Представил, что в компании собравшихся наверняка затесался стукачок, а возможно и не один. А это может мне грозить очень серьёзными неприятностями, потому как в «сером человеке» любой соображающий человек может угадать, например, Суслова. И если вот такое моё творчество дойдёт до Михал Андреича… Вот тогда меня, пожалуй, не спасут ни Сергей Борисович с Лазаревым, ни их столичные покровители.

Ладно, погодим совать голову в петлю, спою-ка я им лучше «Никогда он уже не вернётся из боя». Главное, спеть с душой, с лёгким надрывом…

Когда закончил – несколько секунд в квартире царила полная тишина, которую первым нарушил Высоцкий. Подошёл и протянул мне руку.

– Неплохо! Извини, думал, ты всякую ерунду для Пугачёвой сочиняешь, а оказывается, есть у тебя и приличные вещи.

– Спасибо, – поблагодарил я его, невольно краснея.

В этот момент меня едва не ослепила яркая вспышка – это незаметно подкрался Плотников.

– И звезда с звездою говорит, – с улыбкой поддел нас он. – Володя, фото с меня. А вам, Максим, как можно отдать?

– Завтра до обеда я в Москве, а потом на электричке уезжаю в Калинин на первенство республики по боксу.

– Так ты ещё и боксёр? – воскликнул Высоцкий.

– Есть немного, в прошлом году выиграл юниорское первенство Европы.

В общем, с Плотниковым договорились, что завтра я сам к нему подъеду часам к 11, а с Владимиром Семёновичем рамы расстались если и не как друзья, то уж точно, как хорошие знакомые. Щербакова попыталась было меня уговорить остаться на ночь, обещала постелить в дальней комнатушке, но когда я представил, как эта нетрезвая женщина полезет в мою постель, а мне, давшему клятву верности Инге, придётся её обламывать… Нет, вдруг и не полезет, шут её знает, но, в любом случае, когда эти гости разойдутся? Мне что, в 4 утра спать ложиться? Нет уже, лучше я на квартире Пугачёвой нормально отосплюсь.

Валерий Плотников обитал вместе с семьёй хоть и в центре столицы, в Пестовском переулке, но ютились в полуторке. А ванную комнату он использовал в качестве лаборатории.

– Мы вчера только под утро разошлись, – посетовал он, моргая воспалёнными глазами. – Но я жену предупредил, чтобы в 8 утра меня разбудила, я же обещал тебе фото отпечатать.

А что, вполне неплохо мы с Высоцким получились. Оба в профиль, я при этом на полголовы его выше, даже учитывая, что бард на тусовке был обут в ботинки на солидном каблуке. Вчера никто не разувался, правда, и ковров на полу в зале, где мы фуршетили, я что-то не приметил. На фотографии Высоцкий слегка улыбается, я тоже, но смущённо, и даже, мне кажется, на чёрно-белом фотоснимке заметно, что у меня покраснели щёки и уши.

И это было ещё не всё. Плотников снимал весь вечер, так что я обнаружился и на других фотографиях. На одной я с маленьким бутербродом в руке стою между Пугачёвой и Стефановичем, слушаю, как Алла мне что-то втирает. Кажется, про «Сопот» разговор шёл, она спрашивала, что там с песней для фестиваля? Ещё на одной фотографии я на заднем плане, тянусь к какой-то тарелке вилкой, а на переднем в камеру улыбается Борис Мессерер [18] Известный театральный художник, вторым браком был женат на Белле Ахмадулиной. .

Когда я заикнулся про деньги, Плотников печально покачал головой:

– Максим, ты о чём? С друзей я денег не беру.

Вот как, мы, оказывается, друзьями стали? Нет, я в общем-то не против дружить с человеком, вхожим в элиту, так сказать, отечественной культуры, потому и не рискнул вставать в позу, мол, у сурских собственная гордость. Поблагодарил и бегом в метро, нужна гнать на Вешняковскую-11, куда Стефанович с Пугачёвой должны были уже скоро подъехать.

Я всё же успел вернуться до их приезда. Кстати, завалившись в квартиру ночью, до кухни я не добрался, разделся и рухнул на уже разложенный диван. А поутру, проснувшись, обнаружил в раковине гору немытой посуды. На некоторых тарелках застывшие куски еды, чашки потемнели от кофе и чая. К своему изумлению, рядом с пачкой соды тут же обнаружил моющее средство «Fairy», знакомое мне по моему будущему. Хотя чего удивляться, Алка катается за границу, может позволить себе привезти оттуда импортное моющее средство. Да и здесь, в Москве, вполне могла приобрести, просто нужно места знать и иметь соответствующие связи. Тут даже нашлась губка для мытья посуды в виде поролоновой рукавицы, которую нужно было надевать на руку. Так что за десять минут, кабы не раньше, все тарелки оказались перемыта и сложены стопкой на столе, как и два отмытых до блеска стакана.

Потом я сунулся в холодильник: несмотря на поздний фуршет, в животе с утра уже урчало. Обнаружил во внутренностях «Донбасса» слегка заветревшиеся ломтики сыра, полкаталки сервелата и пару бутылок кефира. Был бы с похмелья – кефир пришёлся бы к месту. В хлебнице лежала половина нарезного, в стенном шкафчике нашёл индийский чай и сахар. Взял одну из отмытых чашек, заварил себе чай, сделал бутерброд с колбасой и сухим, но ещё не потерявшим вкус сыром, и в общем-то результатами завтрака оказался удовлетворён. А после этого и поехал искать тот самый Пестовский переулок.