Александр Михайловский - Операция «Яростный полдень» [СИ litres]

– Первоначально мы предполагали, что немцы и хорваты будут находиться по одну сторону Савы, а мы по другую, – сказал генерал-лейтенант Матвеев. – Но эти мерзавцы почти сразу принялись обстреливать Белград из стопятимиллиметровых дальнобойных пушек-гаубиц образца тридцать пятого года, произведенных в Чехословакии и доставшихся хорватскому домобрану в наследство от старой югославской армии. Сделают несколько выстрелов, потом сразу же цепляют пушки к тягачу и меняют позицию, чтоб не попасть под ответный обстрел артиллерии экспедиционного корпуса. Корректировать огонь и рассчитывать установки для стрельбы с большой точностью при этом не надо, потому что югославская столица – чертовски большая цель. Такая вот мерзкая месть за надранные задницы…

– В связи с этим безобразием югославские товарищи обратились к нам с просьбой форсировать Саву и отогнать усташей от Белграда, – добавил Василевский. – Пехоту для этой операции предоставит югославская народно-освободительная армия, у нас просят поддержки артиллерией, десантно-штурмовыми и понтонными частями для наведения переправы. А дальше они сами, тем более что земли по другую сторону Савы тоже заселены сербами, и хорваты там не хозяева, а насильники и оккупанты…

– И как далеко вы планируете «отгонять» хорватскую армию от Белграда? – с некоторой иронией спросил Верховный.

– Югославские товарищи просят, чтобы фронт был отодвинут от Белграда еще примерно на сто километров, – сказал Василевский. – Если продвинуться еще дальше, примерно до линии Осиек-Винковцы-Жупанья, а еще лучше – до предгорий массива Папук, то можно получить хорошие исходные позиции для наступления на Будапешт вдоль правого, то есть западного берега реки Дунай. А чтобы адмирал Хорти не встревожился раньше времени, можно будет широко объявить, что мы наступаем на Загреб и только на Загреб…

Широко улыбнувшись, Сергей Иванов сказал:

– Тогда в том самом Загребе в штаны навалит уже Анте Павелич. А если серьезно, то такое наступление – конечно, при условии его надлежащей подготовки – будет крайне полезно для укрепления доверия между советским и югославским руководством…

– Мы это тоже понимаем, – резко сказал Верховный, – но сомневаемся, что это ваше дополнительное наступление местного значения можно провести в необходимые для этого сроки. А вдруг случится так, что нам надо немедленно наступать на Будапешт, а необходимая для этого подвижная группа товарища Лелюшенко втянута в бои местного значения? Тем более что товарищ Матвеев только что доложил нам, что это соединение после сражения за Белград в значительной степени утратило свою боеспособность…

– Основные потери в ночном бою понесла российская 27-я Севастопольская мотострелковая дивизия, – терпеливо произнес генерал-лейтенант Матвеев. – Советские танковые, самоходные штурмовые и механизированные стрелковые части мехкорпуса товарища Лелюшенко, как не подготовленные к боевым действиям в темное время суток, участвовали в сражении за Белград только на его завершающем этапе, и поэтому ни в малейшей степени не утратили своей боеспособности.

– К тому же подвижное соединение товарища Лелюшенко, за исключением отдельных артиллерийских и штурмовых самоходных частей непосредственной поддержки пехоты, не планируется задействовать в наступлении против хорватской армии, – сказал Василевский. – Основной ударной силой в этом наступлении будут части народно-освободительной Югославской армии, поддержанные нашей артиллерией и действиями авиации. Иное для хорватов будет слишком жирно.

– Я вижу, что наши генералы между собой хорошо сговорились, – хмыкнул Сталин, обращаясь к Сергею Иванову. – Мне только непонятно, что для них главное – укрепление военных связей с югославским руководством или возможность провести наступление на Будапешт сразу вдоль обоих берегов Дуная?

– Я думаю, что это ярчайший пример военной диалектики, единства тактических и стратегических целей операции, – улыбнулся посол Российской Федерации в Советском Союзе. – Союзнические отношения с югославским руководством и обеспечение безопасности Белградского транспортного узла – это тактические цели, а возможность синхронного удара подвижными соединениями по Венгрии вдоль обоих берегов Дуная – цель стратегическая. Чтобы ни у кого не было никаких иллюзий, что, взорвав мосты, он хоть на какое-то время окажется недосягаем для длинной руки Москвы. Ну и, кроме всего прочего, когда до венгерского командования дойдет, что все это «шу-шу-шу» в Хорватии неспроста, это будет для него дополнительный повод еще сильнее растянуть свои войска, чтобы их фронт можно было проткнуть просто пальцем, а не только механизированной подвижной группой…

– Мы вас поняли, товарищ Иванов, – с некоторым сомнением в голосе произнес Сталин, – и поскольку ваши оценки ситуации до сих пор оказывались верными, то мы, пожалуй, согласимся с этим небольшим исправлением первоначальных планов.

– Кое-какие аспекты политической ситуации в Венгрии я бы хотел обсудить с вами позже, с глазу на глаз, – с серьезным видом сказал Сергей Иванов, – ибо строить военные планы на основании этих сведений преждевременно.

– В таком случае я бы предложил закрыть наше совещание в расширенном составе, – сказал Верховный. – Товарищи генералы должны удалиться к себе в Генштаб, чтобы через трое суток представить нам точный план: где, чего и когда следует вешать в граммах. А мы с вами, товарищ Иванов, поговорим о тех самых политических аспектах, ибо политические факторы в войне раз от разу оказываются старше и тактических, и стратегических соображений. Ведь это политика определяет цель, а тактика и стратегия – лишь средства ее достижения…

Пять минут спустя, там же. Товарищ Сталин и Сергей Иванов.

– Итак, товарищ Иванов, мы вас слушаем, – сказал лучший друг советских физкультурников. – Надеюсь, упомянутый вами политический аспект не потребует от нас еще раз менять все планы наступательных операций.

– На ваш последний вопрос можно ответить скорее отрицательно, чем положительно, – сказал тот. – В любом случае, в назначенный Ставкой срок подвижные соединения Рыбалко и Лелюшенко начнут свое продвижение в направлении венгерской столицы. Успех или неуспех задуманной нами политической операции определит лишь то, в каких условиях будет проходить это наступление, и что будет ожидать наших танкистов в его конце: сражение за город или мирная передача власти…

– Мы вас поняли, – с некоторым сомнением произнес Верховный, – вы нашли способ разагитировать венгерского регента Хорти так же, как уже разагитировали болгарского царя Бориса…