Виктор Тюрин - 1918 год: Расстрелянное лето [litres]

– Здравствуйте. Я все думала: куда вы пропали? А вы вот где.

Я пожал плечами и виновато улыбнулся, не собираясь отвечать, решив, что так быстрее она от меня отвяжется. Очередь двинулась вперед, увлекая за собой девушку. Я подумал, что самое время распрощаться, как она сказала:

– Не уходите. У меня к вам важный разговор.

– Хорошо. Жду.

Спустя короткое время она подошла ко мне с чайником в руке и выразительно на меня посмотрела.

– Разрешите вам помочь? – озвучил я ее мысленное требование.

– Разрешаю, – и она со снисходительным видом вручила мне чайник с кипятком.

Когда мы пошли к вагону, я сразу спросил:

– Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– Для начала я хотела вас поблагодарить. Только потом, уже в купе, я смогла осознать, что со мной могло случиться. Нет, я потом хотела вас найти и сказать спасибо, но меня сначала не пустила Катя, а затем раздались выстрелы и мы с ней очень испугались, а утром вас уже не было. Вы уже знаете, что произошло?

– Знаю.

Мы подошли к вагону, я протянул ей чайник. Она удивленно на меня посмотрела.

– Погодите, а вы разве не поедете дальше?

– Поеду. Только я встретил старого товарища, вон из того вагона, – и я показал на вагон в конце поезда, – и мы решили ехать вместе. Он меня ждет. Я пойду. До свидания.

Девушка с расстроенным видом взяла чайник, судя по всему, она рассчитывала на продолжение разговора.

– До свидания, милая барышня.

Для большего правдоподобия своей версии я неторопливо пошел вдоль вагонов, к хвосту поезда, при этом отметив для себя, что арестованных уже увели, да и чекистов на перроне больше не наблюдается, зато вместо них появился вооруженный винтовками патруль, по виду состоявший из местных рабочих. Мои выводы исходили даже не из их потрепанной одежды и невоенного вида, а из возраста дружинников. Двум из них было далеко за пятьдесят, а третий дружинник по возрасту и обличию больше походил на хулигана-старшеклассника, чем на сурового патрульного. Они проходили мимо, но почему-то изменили свой маршрут и направились ко мне.

– Предъявите документ! – потребовал у меня худой рабочий с желтыми прокуренными усами, в потертом картузе.

Я достал из внутреннего кармана пиджака мандат на имя чекиста Медведева, осторожно развернул и отдал патрульному. Тот медленно и внимательно его прочитал, потом отдельно осмотрел печать, после чего отдал мне обратно бумагу.

– Извиняй, товарищ. Вид у тебя… не совсем рабочий.

Широко улыбнулся, показывая тем самым, как я им рад:

– Прекрасно понимаю вас, товарищи. Я часовщик. Работал в артели «Честный труд».

– А-а, – протянул понятливо пролетарий. – Все равно свой брат, рабочий.

– Табачком не богаты, товарищ? – спросил меня второй патрульный.

– Не курю. А вы мне не поможете, товарищи, сесть на поезд? Можно, конечно, мандат показать, только бы не хотелось мне лишний раз показывать документ.

– Митька, – позвал старший патруля стоящего позади него паренька, самого молодого из них, а когда тот вышел вперед, сказал: – Слетай к проводнику этого вагона.

Спустя пять минут из вагона выскочил испуганный проводник, подталкиваемый Митькиной винтовкой.

– Что опять случилось, товарищи? – испуганно спросил он.

– Посадишь этого человека к себе. Понял?

– Понял. Что тут непонятного? Сделаю, – забормотал проводник. – Сделаю, товарищи.

– До свидания, товарищ.

Каждый из патрульных пожал мне руку, после чего они пошли дальше, я полез за проводником в вагон. План до этого момента у меня был весьма простой. Перед самым отходом поезда подойти к любому проводнику и сунуть ему под нос мандат московского чекиста, а так как после этой проверки они будут в достаточной степени запуганными, то должны без вопросов пустить меня, но так получилось даже лучше. Несмотря на то, что все места были заняты, проводник сумел раздобыть мне место, так что последний участок до Москвы я ехал в относительном комфорте, несмотря на злобные взгляды мешочников, которых потеснили. За время пути я набросал план, по которому собирался действовать. Мне дали в Москве три адреса. Два были получены от отца Татьяны: адрес Елены Скокиной, подруги Тани, и человека Ватрушева, который сейчас занимался поисками девушки. Третий адрес дал мне барон – на самый крайний случай.

Выйдя из вагона, я огляделся. Если в той жизни мне не приходилось быть ни в Ростове, ни в Волгограде, сейчас Царицыне, то столицу я знал неплохо, вот только не то, что предстало моим глазам. Двух-, трех-, четырехэтажные дома и золотистые купола многочисленных церквей. Впрочем, свое знакомство с Москвой 1918 года можно было отложить на более позднее время, а пока меня заинтриговала толпа, которая брала чуть ли не штурмом поезд. Впрочем, это было не совсем правильное впечатление, так как поджидавшие поезд люди кинулись именно к пассажирам. Помимо встречающих, носильщиков и извозчиков, которые метались в поисках выгодных клиентов, как я заметил, здесь было немало людей, бегающих туда-сюда, а некоторые из них были даже с самодельными тележками.

«Перекупщики?» – мелькнула мысль, но сразу пропала, уж больно вид у них был не напористый и наглый, да и суетились они бестолково, подбегая то к одному, то к другому пассажиру. Уже позже узнал, что это были москвичи, которые, стоя часами в ожидании прибытия поезда, пытались купить продукты у спекулянтов, приехавших поездом. Поезд пришел с юга, с хлебных краев, а значит, была возможность купить дешевле. Правда, у них здесь было мало шансов, так как у них хватало профессиональных конкурентов, перекупщиков и жуликов, которые небольшими группами обступали мешочников, пытаясь скупить у них продукты оптом. Спекулянты, не обращая на них внимания или зло и матерно огрызаясь, пробивали себе среди них путь, пытаясь как можно быстрее добраться до ближайшего рынка, зная, что там они получат настоящую цену. В противовес этому накалу страстей, по разные стороны перрона, стояла парочка патрулей, которые равнодушно смотрели на суетящихся вокруг них людей. Я ждал, пока рассосется толпа, но пара жуликов, видя, что стоит молодой человек с туго набитым заплечным мешком и оглядывается по сторонам, очевидно, решили, что парень топчется в растерянности, не зная куда идти.

– Эй, гражданин!

– Чего надо?

– Что так грубо? Что везем? Продукты? Так мы купим! Очень дорого! – мошенники сразу в два голоса начали обрабатывать меня.

– Обойдусь без помощников! – отрезал я. – А вы как шли, так и идите мимо.

– Эй! Мы к тебе по-свойски, а ты морду воротишь! Или ты из белогвардейских шпиенов? Так мы тебя живо сдадим кому надо! Там тебя к стенке живо поставят! – видя, что не получается уговорить, жулье решило меня запугать.