Сергей Протасов - Цусимские хроники: Мы пришли. Новые земли. Чужие берега [сборник litres]

Когда, немного погодя, в отсветах горящих судов слева показался остров Орано с горой Нукаяма, обнаружили световую сигнализацию с вершины горы. Одновременно начали принимать знаки японского телеграфирования по радио. Сигнал был сильный, видимо, станция находилась совсем рядом. Крейсера вошли в море Дженкай-Нада, громко заявив о себе.

Сыграли дробь артиллерии, оставаясь по-прежнему в готовности к немедленному открытию огня. Кранцы первых выстрелов пополнялись по усиленной норме, а сигнальные вахты удвоили и лишний раз «накачали» на предмет повышенной бдительности. Пушкарям вставили «фитиль» за стрельбу до сигнала ревуна, что привело к ослеплению верхней вахты, старший артиллерист лично прошел по плутонгам, напоминая правила ночного боя.

Хотя, покинув опасные в навигационном отношении воды, держали максимально возможный ход, к назначенному времени все равно не успели. Это привело к тому, что броненосцы Рожественского были вынуждены начать штурм Симоносеки без поддержки скорострелок своих бронепалубников и без надежной авангардной разведки, так как рассвет застал их в виду неприятельского берега еще до того, как Добротворский достиг назначенной точки рандеву.

Уже занявшие исходные позиции для решающего броска «Орел» и «Бородино», в сопровождении нескольких вспомогательных кораблей и отряда контр-адмирала Небогатова под прикрытием отвлекающих действий минных сил флота в заливе Вакамацу, приблизились вплотную к северному устью Симоносекского фарватера пятого июля, как только начало светать.

Японские дозорные силы у Цусима-зунда были атакованы вечером четвертого июля. В начале седьмого часа пополудни пять русских номерных миноносцев бросились на дежурившие у входных створов истребители первого отряда. Поскольку «Акацуки» находился в ремонте в Мозампо, капитан первого ранга Фудзимото, начальник отряда не решился ввязываться в бой с превосходящими силами противника и предпочел отступить к корейским шхерам, за остров Ару-сому, а затем вдоль берега к северо-востоку.

До того как село солнце, с его кораблей видели дымы крупных паровых судов на востоке, двигавшиеся вдоль цусимского берега к Окочи, о чем все время телеграфировали в Мозампо по радио. Установить численность и состав обнаруженных сил не позволяли русские миноносцы и истребители, атаковавшие всякий раз, как японцы пытались приблизиться. Все прилегавшие к Цусимским островам воды просматривались с русских аэростатов, постоянно висевших над Озаки и Окочи. Возможно, именно по их наводке и действовали контрминоносцы, так как при начале сближения они неизменно оказывались на пути Фудзимото.

Радиотелеграфированию никто не мешал, но эфир буквально трещал от множества отправляемых обоими противниками телеграмм. В конце концов, японцы были вынуждены отступить, так как обнаружили перископ подводной лодки в непосредственной близости от головного в строю «Харусаме». Резким маневром и сосредоточенным огнем из всех стволов артиллерии атаку удалось предотвратить, но телеграмма об этом контакте перед самым закатом вынудила отказаться от немедленного использования тяжелых кораблей для перехвата русского флота, предположительно покидавшего ловушку Цусимы, в которую он сам залез.

Вместо этого в море были высланы все наличные минные силы – от паровых катеров с подрывными зарядами и древними шестовыми минами и минами заграждения до истребителей и миноносцев, даже с минимальными запасами топлива и воды. Чтобы не мешать им, дозорные линии севернее Цусимы в Корейском проливе временно сворачивались. Всем судам, задействованным в этих дозорах, предписывалось укрыться в Фузане и бухте Унковского.

Вскоре после заката был установлен боевой контакт с русским головным дозором, наткнувшимся на катера и шхуны отряда «Кокутай», покинувшего Фузан полтора часа назад. Яростная стрельба из скорострелок и пулеметов, далеко разносившаяся над водой, дала достаточно надежный ориентир для всех остальных японских отрядов, начавших стягиваться к северо-западной оконечности Цусимы.

Звуки боя и вспышки орудийного огня постепенно смещались к северу, притягивая к себе все новые японские силы. Но поскольку на кораблях отряда «Кокутай» не имелось никаких средств связи кроме флажного семафора и сигнальных фонарей, точно прояснить обстановку не удавалось до половины десятого вечера.

Лишь когда в бой на ближней дистанции ввязались истребители капитана первого ранга Фудзимото, стало известно о больших кораблях, прорывающихся на север от Озаки под прикрытием миноносцев и истребителей. Атаковать их не удалось, но было достоверно установлено, что они способны поддерживать высокий эскадренный ход и ведут точный огонь из скорострельных противоминных и среднекалиберных орудий.

Поскольку боевым освещением они не пользовались, контакт был вскоре потерян. Уже глубокой ночью из Мозампо вышли все три броненосных крейсера, а также «Акаси» и «Цусима». К ним присоединились пять вспомогательных крейсеров из состава дозорных сил, после чего японцы двинулись вдоль корейского берега на северо-восток, чтобы с рассветом перехватить русских и навязать им бой, если те все же уцелеют после ночных атак.

Ускользнуть на этот раз у них шансов не было. Для страховки решено было поднять по тревоге и всемерно усилить дозоры у Симоносеки и залива Вакамацу, так как ожидались отвлекающие атаки легких сил или русских крейсеров на этих направлениях. Но из-за трудностей со связью, после потери Цусимы и проходивших через нее кабельных телеграфных линий, исполнить это распоряжение удалось лишь после полуночи.

К этому времени с Икисимы уже сообщили по радио об интенсивной стрельбе в проливе Ики и наблюдаемых всполохах пожаров. Затем все стихло. По сведениям сигнальных постов, противник значительными силами атаковал прибрежное судоходство в проливе, после чего скрылся в неизвестном направлении. Это сообщение, благодаря двум авизо, занявшим позиции на линии между Окиносимой и Фузаном и исполнявших роль ретрансляторов, дошло до Мозампо по радио даже быстрее, чем по проводной телеграфной линии из Сасебо через Чемульпо.

Среди множества донесений о действительных и ложных контактах с неизвестными судами в Цусимских проливах, а также восточнее и даже южнее, совершенно незаметно проскользнул доклад о нарушении работы телеграфной линии Кагосима – Окинава – Формоза, что было, по всей вероятности, делом рук ушедших с Цусимы к югу русских больших вооруженных пароходов. Этот рапорт вполне укладывался в теорию активных отвлекающих действий крейсеров противника, поэтому тревоги и немедленных ответных действий не вызвал. Ограничились продлением запрета судоходства в тех водах, переданным в Гонконг, Шанхай и Манилу.