Михаил Шелест - Араб Пётр Великий. Книга вторая

- Нас точно сегодня отравят, а пить хочется, - пробормотал я, глядя на Болейна старшего и его дочь, стоящую с ним рядом. Лица у обоих не отличались здоровым цветом.

Крис носилась по залу самозабвенно и радостно. Генрих рядом с ней казался радостным щенком, прыгавшим под ногами и заглядывавшим снизу в глаза хозяйке. Увидя эту картину, я сначала чуть не расхохотался в голос, а потом загрустил.

Виолы отзвучали и передо мной остановился Говард с Ларисой и тут же припрыгали Крис и Генрих.

- Питер, с вашим клавесином никто не может справиться. Вы можете показать моим э-э-э... Короче, они уже все попробовали, но получается какая-то чушь.

- Да, милый, сыграй мою любимую.

- Она не танцевальная, дорогая. Это песня.

- Ну тогда спой.

Я посмотрел на Генриха.

- Ты поёшь? - Спросил он меня.

- Какой рыцарь не поёт в дороге? - Ухмыльнулся я.

Говард одобрительно хлопнул меня по плечу.

Я прошёл к клавесину и заиграл Юрия Антонова, переведённого мной на английский ещё в девятом классе для нашего школьного ансамбля. В нём я тоже играл на электро-клавесине, звук у которого, кстати, был не лучше, чем у этого.

The moon sat on the throne again

To rule its starry land.

I remember as a sweet dream

The same evening, and your hands.

На моё удивление король подхватил Крис, они попытались станцевать "павн", и у них получилось. Я немного замедлился, и всё вообще пошло, как по маслу. Краем глаза я заметил и Говарда с Ларисой.

Я прищурил свой левый глаз, и Лорис рассмеялась, поняв мой намёк, но показала мне кончик языка.

- "Вот-вот", - подумал я. - "Сколько девушек у меня увели, пока я играл на танцах".

Английских песен, кроме Битлз я больше не знал, и закончив "Моё Богатство", я ударил по клавишам, извлекая "A Hard Days Night".

Кристина с детства знала все мои песни и запрыгала вокруг Генриха, увлекая его в незнакомый ему ритм. Крис не танцевала рок-н-ролл. Она просто двигалась в такт музыке и у них с Генрихом вскоре получилось вполне слаженные движения. Я повторил мелодию ещё два раза, потому что и остальные гости решили подвигаться.

Следом за "Ночью..." я заиграл вальс из фильма "Берегись Автомобиля": Татс, татс, та-ра-ра-ра-ра-ра татс, и Кристина подхватив короля, закрутила его в танце.

Честно? Я убоялся, что Генриха стошнит. Однако, обошлось. Кристина периодически переходила с вращения на простые "переступы" из стороны в сторону, но потом я увидел, как уже сам Генрих повёл мою дочь в вальсе.

Больше никто из гостей повторить этот танцевальный вихрь не осмелился.

После вальса я встал из-за клавиш и буквально мне на руки упал Генрих. С него рекой стекал пот, капая с жёстко накрахмаленного жабо. Что характерно, моя доча даже не взмокла.

- Вы сумасшедший, Питер. А ваша дочь ещё сумасшедшее вас. Я в восхищении от неё. И от такого бала. Вы сломали весь церемониал. Сначала своим клавесином, а потом своими песнями.

- Прошу извинить меня, мой король и мою дочь. Ничто не мешает продолжить бал по заведённым традициям. Я моряк, сир, и плохо знаю традиции моей новой родины.

- Да, Питер, вы дикарь! И это мне в вас нравится. Пошли и свергли русского царя! Господа, - обратился король к гостям. - Вы знаете, что сэр Питер сверг Императора Московитов и сейчас на троне Московии наш царь и с ним наши советники. За это мы передали ему графство Стаффордшир.

В зале стояла абсолютная тишина. Хоть бы одна млять отреагировала. Нас в этом обществе любили всё больше и больше.

- А если вы, Питер, научите моих музыкантов играть на вашем клавесине также хорошо, как и вы, можете просить у меня что угодно. Всё, господа, перерыв. Играем в фанты. Вы Питер, свой фант уже исполнили. Я назначаю фант для вашей дочери.

Крис сделала книксен.

- Вы, Крис, можете петь?

- Могу, Ваше Величество.

- Тогда пойте! Попросим, господа!

Король захлопал и его поддержали хилые хлопки. Крис затянула "Аве Мария" и жена, толкнув меня к клавесину, дала свой носовой платок.

Я вступил на второй фразе и сделал хороший проигрыш после первого куплета, чтобы Крис отдышалась. Она тянула песню в замедленном темпе с хорошим вибрато, и я видел, что она ещё не отошла от танцев, поэтому дал ей отдохнуть. Зато последнюю ноту Крис тянула восемь тактов.

И зал не выдержал. Король начал хлопать уже на третьем такте, а зал с шестого. У меня эта тема вызывала странные чувства, вероятно связанные с прошлой жизнью. Я до последней ноты был строг и сосредоточен, а на последней ноте слёзы из меня выбрызгивались в буквальном смысле.

Лорис знала об этом и её платок мне пригодился. Пока все взоры были обращены на Крис, я успел привести себя в порядок.

- Доча, что ты думаешь о вчерашних событиях? - Спросил я Кристину утром.

- Ты про внимание ко мне Генриха?

Я взял её за плечи, развернул к себе и посмотрел ей в глаза.

- Доча, это не Генрих. Это - король Англии. Ты крокодила в Бразилии видела?

Кристина посмотрела мне в глаза и часто захлопала длинными ресницами.

- Генрих - это крокодил, готовый схватить добычу, когда захочет есть. Особенно, когда добыча сама подошла близко к водоёму и не чувствует опасности. В его руках жизни всех англичан. Он убил или казнил столько подданных, сколько не съели наши индейцы. По его капризу начинаются и заканчиваются войны. Вот только что он воевал с франками.

- Зачем ты мне это говоришь? Мне он безразличен, - фыркнула дочь.

- К сожалению, не безразлична ему ты. Хотя.... Почему к сожалению? Может быть и к счастью, если ты будешь себя правильно вести. Ты хочешь стать королевской наложницей?

- В смысле? - Переспросила меня дочь. - Королевской шлюхой?!

- Именно.

- Нет, конечно! - Возмутилась она.

- А женой?

- Королевой?

- Нет. Не королевой. Женой короля. Жёны королей только внешне считаются королевами, а на самом деле они просто жёны. И как были подданными короля, такими и остаются, до старости. Если не начинают считать себя равными королю.

Я замолчал.

- И что происходит тогда? - Спросила дочь.

- Жёны теряют свои головы, - ответил я. - Король их съедает. Как у нас в Бразилии. Король может съесть любого своего подданного в любой момент. Особенно если кто-то начинает вредничать.

На лице дочери стало проявляться понимание. Она выросла среди индейцев, и как мы не оберегали её от местных традиций, она их знала и не удивлялась. Когда слышала про ритуальные убийства, с которыми я и не собирался бороться.

- Ты поняла, да? Что мы все пленники Генриха Восьмого которых он может...

- Ну, хватит, папа... Я всё поняла.

- Молодец.

- И что мне дальше делать? Он ещё вчера ко мне приставал. Пошли, да пошли...

- Я, почему и спросил тебя... Ты девочка взрослая. Мария Болейн была официальной наложницей Короля несколько лет и даже родила от него нескольких детей. Потом она ему наскучила. Сейчас он добивается Анны Болейн, но её отец, который думал, что Мари, отдавшись Генриху, сможет стать его женой, изменил тактику и запретил Анне вступать в связь с королём до женитьбы. Поэтому Анна строит из себя недотрогу. Они с Генрихом встречаются только в присутствии родственников Анны.