Роман Злотников - И снова здравствуйте! [litres]

Если честно, я не особенно надеялся на то, что это принесет хоть какой-то результат. Мне просто нечем было подтвердить содержащуюся в письме информацию и этим заставить тех, кто прочитает мое письмо, относиться к нему серьезно. Я ж практически ничего не помнил – ни решений и телодвижений мировых лидеров, ни имен шпионов и предателей. А если кого-то и помнил, например тех же Гордиевского или Калугина, то без каких бы то ни было ключевых дат. То есть совсем не факт, что они УЖЕ таковыми являются. А если еще нет – то как бы от подобных упоминаний не стало бы хуже. Вот возьмут и проверят их по полной, после чего, убедившись, что эти ребята чисты, аки стеклышко, возьмут и допустят их к еще более секретным сведениям… Да я даже из маньяков помню одного Чикатило. Но он – и вот это я знаю точно – орудовал уже в восьмидесятых! Так что с точки зрения подтверждения – полный голяк. Так что скорее всего это письмо сочтут очередным бредом сумасшедшего, которые регулярно сообщают правительствам и компетентным органам о том, что землю захватили инопланетяне или что некие агенты облучают их квартиру невидимыми лучами из соседнего окна. Но не сделать хотя бы попытки я не мог…

Кошице был забит толпами людей, приехавших на марафон, среди которых, к моему удивлению, было очень много иностранцев из капстран – немцев, австрийцев, французов, шведов, американцев и даже финнов. Как их занесло так далеко на юг, я не понял…

После заселения в отель, в котором нас, естественно, разместили в разных номерах, мы с Аленкой и нашими сопровождающими, один из которых был из посольства, а другой от «соцсомольцев», погуляли по городу, центр которого был тоже вполне себе заполнен историческими зданиями, но против Праги, естественно, не тянул. Потом немного посидели в кафешке на улочке, которая, как я помнил, называлась очень забавно – «Главная». Денег у нас было в обрез, поскольку нам разрешили поменять на кроны всего по пятьдесят рублей и большую часть их мы уже потратили на прогулке по Праге, во время которой нам встретилось и несколько универмагов, в которых моя любимая развернулась по полной… но на пару чашек кофе у нас еще оставалось. После чего вернулись в гостиницу. А на следующее утро вышли на старт.

Народу на старте было много. Не меньше тысячи, а то и нескольких… Поскольку мы тут были кем-то вроде VIP-гостей, хотя и, похоже, самого низшего уровня из таковых, к нам «подтянули» нескольких корреспондентов, один из которых был родной, советский. Аленка восторженно прощебетала на камеру, как она восхищена Чехословакией и как ей здесь все нравится, я солидно подтвердил это, но снисходительно заметил, что Пражский Град, конечно, впечатляет, но самая крупная и самая красивая средневековая крепость Европы находится все-таки в Москве. После чего к нам неожиданно подрулил какой-то тип с микрофоном, на котором были крупные буквы DF.

– Извините, – обратился он ко мне с довольно заметным акцентом, но при этом вполне чисто и крайне доброжелательно улыбаясь, – можно мне задать вам несколько вопросов?

– Да, пожалуйста, – так же доброжелательно кивнул я, посчитав, что это кто-то из того пула, который согласован с нашим посольством. Однако следующий вопрос однозначно показал, что это не так:

– Скажите, а вам не стыдно находиться на земле, свободу которой в шестьдесят восьмом раздавили советские танки?

Я замер. Блин, дядя, ты-то откуда взялся? Типа приехал делать репортаж о марафоне? Ну так делал бы – а то вылез тут… мальчика развести захотел? Ну тогда – не обижайся.

– Знаете, – медленно начал я, ловя взглядом нашего куратора от посольства, который уставился на нас, буквально помертвев от ужаса, – я не слишком понял, кто вы и откуда, но должен вам сказать, что теми танками, которые действительно растоптали свободу этой страны, были немецкие танки. Но мы, славяне – русские, словаки, чехи и так далее, самый талантливый, умный, стойкий и свободолюбивый народ Европы, вышвырнули их отсюда. Причем это произошло приблизительно в эти дни – в октябре сорок четвертого. Тогда здесь бушевало Словацкое национальное восстание, на помощь которому именно через эти места прорывались советские танки. Тут неподалеку есть Дуклинский перевал, а рядышком город Свидник, в котором есть музей, посвященный той бойне на перевале, которую устроили советские танкисты нацистской сволочи. Там эти танки представлены. Поинтересуйтесь – до Свидника тут километров девяносто всего…

Дядечку перекосило, и он отпрыгнул от меня, как черт от святой воды. А я зло усмехнулся. Я ж упоминал, что не раз ездил этим маршрутом. Так что и в музее успел побывать, и у памятника на Дуклинском перевале фотографировался. Ну, на котором наша «тридцатьчетверка» давит гусеницами немецкую «четверочку», уныло опустившую вниз ствол орудия… А вот интересно, это все в прямом эфире шло или как? Впрочем, хрен кто там поймет, что я тут болтал на русском… А в следующее мгновение ко мне подскочил наш куратор и оттащил в сторону.

– Фу-ух… молодец! – Он сорвал с головы кепку и вытер вспотевшее лицо. – Молодец – хорошо врезал немцу. Только не надо больше, хорошо? Не говори больше ни с кем… ну кроме тех, кого я сам к тебе подведу. Ладно?

– Да я что, хотел, что ли? – пробурчал я. – Я ж думал – этот как раз из ваших…

Короче, когда мы вышли на старт – меня потряхивало. А адреналин просто из ушей пер. Так что я наклонился к Аленке и тихо прошептал:

– За мной не тянись – беги как сможешь.

Ее глаза сразу же стали испуганными. Одна, среди такой толпы, в чужой стране… Но мне точно надо было сжечь адреналин. Так что я виновато улыбнулся и произнес:

– Выбесил меня этот немец, – после чего наклонился и коротко чмокнул в щеку. – Все будет хорошо, не волнуйся. Если совсем плохо станет – просто переходи на шаг или вообще сходи с дистанции и иди к финишу, хорошо?

Она нервно сглотнула, но затем молча кивнула. А через несколько секунд раздался выстрел из стартового пистолета…

Октябрь в Европе – это совсем не то, что он же в России. Местный октябрь больше напоминает наш сентябрь. Если вообще не август. Потому что здесь пока еще большая часть деревьев стояла зелеными. Хотя вчера наш сопровождающий из «соцсомольцев» рассказывал, что какие-то из Кошицких марафонов стартовали в снегу. Но, слава богу, этот год оказался теплым… Этот молодой чех или словак вообще нам буквально уши прожужжал про этот марафон. Он и такой, он и сякой, он и старейший, и такие известные бегуны в нем участие принимали, и сякие… А с особенной гордостью он привел слова тренера легендарного эфиопского бегуна Абебе Бикила (да-да, того самого, который выиграл какой-то олимпийский марафон, пробежав его босиком), шведа Онне Нисканена: «В Бостоне марафонцы соревнуются. Биться они едут в Кошице».