Стюарт Слейд - Наковальня неизбежности [ЛП, СИ]

- Даже с именной гравировкой... Добавлю к своей коллекции.

- Победителю достаётся всё.

Рядом возникло движение. Женщина поставила на стол две бутылки, одну с водкой, другую со шнапсом, и две маленькие рюмки. Наполнила их и исчезла в тени. Роммель перехватил взгляд, которым она обменялась с маршалом. Очевидно, одна из его подруг.

- За мир.

Они взяли рюмки, выпили. У Роммеля перехватило дыхание. Теперь - самое сложное.

- Как приказано, я сдаю вам армейскую группу "Висла". Безоговорочно. Но капитуляция как таковая это одно, а причина, почему я на неё согласился, совсем другое. Слишком много было убийств. Давайте перестанем впустую тратить жизни на закончившейся войне. Мы обязаны людям, которые сражались за нас, и договариваемся о сдаче ради того, чтобы не потерять ещё больше. Но чтобы этого достичь, у моих солдат должно быть что-то ощутимое. Надежда обрести дом.

- Что заставляет вас думать, будто у них есть куда возвращаться? Вы знаете, что американцы сделали с Германией?

- Насколько мне известно, разрушения непредставимо ужасны.

- Не более, чем вы заслуживаете, не более, чем вы заслуживаете... Но существуют... варианты. Для тех, кто их достоин.

Роммель смотрел, ожидая продолжения. При всём своём очаровании Рокоссовский был русским военачальником, о чём нельзя забывать.

- Для тех, кто выполнил последний приказ и сдался, действительно есть варианты. Вопрос лишь в том, кто получит такую привилегию, а кто нет.

Он внимательно слушал. Ловушка была очевидна с порога. Надо бы поосмотрительнее .

- Маршал, надеюсь, мы можем определить начальные позиции нашего соглашения. В таких сложных вопросах стоит сначала договориться о белом и чёрном. Потом мы составим список всего, что сочтём серым, и отложим для размышления. Возможно, когда мы встретимся снова, получится определиться с частью. А при должном терпении со всем.

- Очень хорошо. Начну с белого. Для немецких военнопленных у нас уже сложилась определённая политика. Те, на ком нет вины, кто просто служил как честный солдат, могут искать себе любое убежище, где их примут. Норвегия или Швеция, Финляндия, Нидерланды, Дания или Великобритания. Они могут попробовать вернуться в Германию и что-нибудь восстановить. Мы будем считать, что солдаты, против которых у нас нет проверенных сведений, невиновны. Но только солдаты. Офицеров и унтеров мы задержим для детального расследования. За это белое я потребую чёрного. Есть те, кто совершал против русских самые серьёзные преступления. Егеря, айнзацкоманды и айнзацгруппы [25] Под егерями подразумеваются контрпартизанские части. Айнзацкоманды и айнзацгруппы - специальные подразделения, нацеленные на уничтожение всех, кто согласно гитлеровской доктрины о расово неполноценных подлежит уничтожению. Для действий на территории СССР было заранее создано целых четыре группы от A до D, по основным стратегическим направлениям. , и прочее отребье этого рода. Собакам собачья смерть.

Роммель позволил себе немного расслабиться. Начало было положено. Хорошее начало, лучше, чем он надеялся.

- Маршал, в этом вам не откажет никто из тех, кто носит фельдграу. И не помешают искать. Но я должен предупредить, что все эти люди находятся вне армейской субординации. Даже части СС, которые приданы "Висле", технически мне не подчиняются.

- Получается, вы не можете обеспечить выполнение договорённостей. Так к чему тогда наш разговор?

- Чтобы разобраться, как мы можем их выполнить. Я соврал бы, сказав, что любое наше соглашение легко претворить в жизнь. Есть задача, которую нужно решить, есть долг перед нашими людьми. Они хорошо служили, и мы обязаны найти для них наилучшее решение. Но эсэсовцы - это действительно проблема. Если они захотят продолжать сопротивление, я не смогу их остановить. Нечем.

- Завтра прибудут представители Красного Креста. Они доставят сведения, сколько ваших солдат могут принять те или иные страны. Как только у нас на руках будут эти данные, можно начинать сдачу первого из ваших подразделений. Когда они будут на месте, то дадут о себе знать. Такие весточки помогут решиться остальным. Но для СС, если больше ничего не поможет, всегда наготове вот это, - Рокоссовский достал из планшета снимок, сделанный бомбардировщиком "Роксана". Поднимающийся ввысь атомный гриб, и B-36 на дальнем фоне.

Роммель печально посмотрел на фото.

- Да, это всегда наготове. Пусть бог поможет нам избежать такого исхода.

- Аминь.

Россия, Шереметьево, B-36 "Техасская леди"

- Теперь на войну ходят с удобствами? Вы летали так на Берлин?

Вопрос вышел не очень разборчивым - мешали кофе и бутерброд со стейком и швейцарским сыром. Кофе был хорош, но сэндвичи, приготовленные на земле, получились не настолько вкусными, как на высоте. Гвардии полковник Покрышкин ещё ни разу не пробовал "высотного", и вряд ли получится - ведь он летал не на B-36, а на перехватчиках МиГ, аскетичных даже по истребительным меркам. Поэтому летающий отель в кормовом отсеке изумил его.

- Вовсе нет, сэр.

Вообще, Дедмон и Покрышкин были равны по званию, но гвардейский статус придавал ему дополнительное старшинство. А стать командиром гвардейского истребительного полка - для этого требовалось совершить нечто выдающееся.

- Сейчас ''Техасская леди" - в одной из самых облегчённых комплектаций. Ради снижения веса снято всё что можно. Мы даже лишились способности нести обычные бомбы. Все замки и кабели демонтированы. Одна только проводка дала почти четыреста килограммов экономии. Хотя у нас сейчас всё-таки самолёт мирного времени. Камбуз, койки, кофеварка и чуть-чуть прочей роскоши по мелочам. Чтобы все эти удобства снять и полететь на настоящее боевое патрулирование, надо минут двадцать. Видите, здесь всё модульное, легко снимается. На Берлин мы ходили с армейскими пайками, кофе пили из термосов, спали здесь, на палубе, в мешках, а туалетом было ведро.

- А как высоко вы забираетесь? Я слышал, бомбили больше чем с шестнадцати тысяч. Как вы оттуда попадали?

Дедмон на мгновение заколебался. Да чёрт возьми, ему даже не сообщили, что можно говорить, а что нет.

- Сбрасывали по радару. Более того, мы уже не тренируемся бомбить визуально. Обычно держимся между двенадцатью и четырнадцатью с половиной. Прежде всего, чтобы снизить износ фюзеляжа от циклов герметизации. По паспорту наш потолок шестнадцать, но эту высоту мы набираем, когда скороподъёмность падает до шестидесяти-семидесяти метров в минуту. На самом деле, над Берлином, выжав из "Техасской леди" всё, что можно, мы забрались на семнадцать пятьсот. Думаю, если ободрать самолёт до предела, можно на восемнадцать залезть. RB-36 летают и выше, но это надо с кем-то из них поговорить. Разведчики с нами, бомберами, не очень-то общаются. А на чём вы летаете?