Анатолий Логинов - Первый император. Эндшпиль

Наконец дверь распахнулась в нее буквально ворвался благоухающий свежестью и морозом Вильгельм. Извинившись за задержку, вызванную, по его словам, тем, что на улице оказалось довольно скользко из-за недавней оттепели, император приказал Таппену доложить обстановку на фронте. Что тот немедленно и выполнил, тем более, что ничего существенного на линии соприкосновения германских войск с англо-французскими не произошло. Если конечно не считать за крупные новости прибавление в английской экспедиционной армии в виде корпуса из двух англо-индийских дивизий, обнаруженное разведкой. В остальном войска по-прежнему стояли на достигнутыми ими к началу декабря рубежах. Причем сплошной фронт тянулся лишь до Лис, а далее до берега моря тянулась цепь кавалерийских дозоров.

- Что известно о русских планах? – требовательно спросил кайзер, смотря на карту.

- Пока никаких новых известий получить не удалось, за исключением точного количества требуемых составов и запросов о запасах фуража и продовольствия на станциях выгрузки, - браво доложил Таппен. – Исходя из маршрута и вместимости вагонов, а также требуемых запасов можно предположить, что они готовятся перебросить не менее двух кавалерийских корпусов. Такое решение русского командования представляется вполне разумным. Вторжение больших и подвижных кавалерийских масс на Венгерскую равнину приведет к дезорганизации тыла австро-венгерских войск. В результате станет возможным прямой удар русских войск на линии соприкосновения в Галиции. Представляется, что результатом русского наступления окажется поражение Австро-Венгрии, а также отказ от планов высадки десанта Антанты на юге России… Поражение же османских войск в битве у Сарыкамыша позволяет предположить, что эти войска могут быть брошены для поддержки разбитых османских войск… либо останутся в Константинополе, как гарантия против возможного десанта русских.

- То есть на французском фронте они в любом случае не появятся, - удовлетворенно констатировал Вильгельм. – А разгром неблагодарных азиатов и австрийцев может быть нам полезен…

Несомненно, Ваше Величество, -вступил в разговор Мольтке - Мы получаем возможность снять с востока еще два корпуса, которые перебросим против Франции. При этом не поднимая оружия недавно бывших нашими союзниками, единых с нами по крови, солдат…

- Да, вы правы, Юлиус[9], - согласился с ним кайзер, непонятно почему вдруг назвавший начальника генштаба шуточным прозвищем. – Мы не поднимем первыми оружия против союзников единой с нами расы, пусть даже они и предали нас. Это все англосаксы! Нация лавочников! Из-за того, что Англия слишком труслива, чтобы вести прямую и честную войну. Из-за того, что она так нам завидует и так нас ненавидит, из-за этого она интригами оторвала от нас единокровных братьев! Из-за этого они сами, тайно, словно воры, несмотря на все заверения данные Маршаллю фон Биберштейну и Лихновскому, напали на нас, чтобы лишить нас флота. Баланс сил! Выдумка! Подумать только, англосаксы в союзе с галлами и немцами против германской нации! И из-за расового предательства этих лавочников и этого австрийского недоумка Карла, по недоразумению ставшего императором, мы вынуждены взять в союзники славян и воевать против родственных народов! Австро-Венгрия, этот «больной человек» Европы своим предательством общегерманских интересов, потаканием своим внутренним реакционным славянским и азиатско-венгерским народам потеряла всякое право на существование. Император Карл, ставший монархом по недоразумению, лишь благодаря проискам англо-саксонской разведки, не может быть нашим союзником и не может считаться легитимным владыкой. Он предатель не только своей нации, своего народа, но и своей династии. Но, - тут кайзер поднял вверх правую руку и резко махнул ей, словно невидимым мечом разрубая нить судьбы, - но, повторю я еще раз, но мы не имеем права бросить наших братьев по крови на произвол славянских, варварских народов! Мы должны защитить немцев и другие культурные нации Цислейтании[10] от варварского господства русских. Для этого Генеральному Штабу необходимо заранее подготовить войска, которые должны при первых признаках развала Дунайской монархии выдвинуться вплоть до Средиземного моря и занять земли, населенные родственными нам по крови народами. Пусть русские забирают себе славянские племена Галиции, даже поляков. Пусть сами решают судьбу венгров и прочих румын. Нам должна достаться земля, населенная нашими родственниками…

- Корона Габсбургов должна перейти к способным править наследникам, - добавил Бюлов.

- Что? … – похоже канцлер сбил императора с мысли, которую он только собирался произнести. Но Вильгельм сразу все понял и отреагировал. – Да, да… вы правы, Бернхард. Для меня не существует разделения на провинции, классы и чины, для меня существуют только немцы. Один народ. Один рейх. Один кайзер. Хорошая мысль… Стоит использовать ее… Что сообщают с моря, Хеннинг? – неожиданно сменил он тему, обращаясь к фон Хольцендорфу.

- Ваше Величество, сражение еще продолжается. По пришедшим сообщениям нами и нашими союзниками уничтожены не менее двух линейных крейсеров, броненосный крейсер и два броненосца противника. Наши потери – бронепалубный крейсер «Любек» и броненосец «Верт». Его Высочество передал, что линкоры при поддержке линейных крейсеров вступают в бой с линкорами неприятеля.

- Сообщайте последние новости с моря постоянно, Хенниг, - благосклонно попросил кайзер, не обратив внимания на сообщение о потерях.

- Так точно, Ваше Величество, - адмирал изобразил из себя тупого солдафона, в душе радуясь, что избежал неминуемой, как казалось, выволочки за потерянные корабли. Впрочем, все могло измениться в любой момент… или кайзер решил отложить разбор на потом, к возвращению флота после битвы.

- Майнен херрен, я надеюсь, что вы все, как и ведущий сейчас бой флот, выполните свой долг перед Империей, -закончил совещание Вильгельм. Когда же, дружно распрощавшись все отправились к выходу, он сказал в спину уходящему Тирпицу:

- А тебя, Альфред, я попрошу остаться…

Северное (Немецкое) море. Район Доггер-банки. Январь 1910 г.

Линкоры «Нассау», «Вестфален», «Рейнланд», «Ингерманланд» и «Андрей Первозванный» выскочили из очередной полосы тумана прямо на ведущую огонь по кораблям Ингеноля английскую эскадру. И идущий первым в строю союзников линкор «Вестфален» немедленно открыл огонь. Отряд Милна оказался между линейными крейсерами Ингеноля и линкорами Генриха Прусского. Теперь в тяжелое положение попали линейные силы англичан, все три линкора – «Беллерофон», «Агамемнон», «Темерер» и поврежденный, потерявший часть артиллерии, но продолжающий вести бой линейный крейсер «Инфлексибл».