Василий Панфилов - Дипломная работа [СИ]

– Да уж будьте уверены, – крякнул Аксель Генрихович, набивая трубку с мрачным видом, – в серьёзных государствах подобные схемы веками отрабатывались. Это мы, сирые, всё давно открытое заново переоткрываем.

– Вы правы… и поводу Кантонов тоже.

– Извините, – вздохнул Суви, – я несколько перегнул…

– Не стоит! – перебил я, – Всё верно! Проблема только в том, што наши разведслужбы, равно как и контрразведка, находятся в состоянии младенческом. Да, у нас хорошие перспективы благодаря поддержке значительной части социалистов по всему миру, и поддержка их ощущается уже сейчас. Но…

– … Аксель Генрихович, попробуйте только представить, какое количество документации потребуется для оформления судёнышек, достаточных для охвата региона? Как их провести должным образом, не привлекая внимания десятков… скорее даже сотен любопытных глаз? Официально, вне частной инициативы?

– Н-да… – только и сказал капитан.

– Вы правы, Аксель Генрихович, вы абсолютно правы! Нельзя пытаться подменять собой государство, да и глупо это. Но надеюсь, ход моих мыслей станет немного понятней после этого разъяснения. Я, Аксель Генрихович, меняю деньги на время…

– Вира! – заорал Никандр Ильич истошно, избавляя Суви от неловких извинений, а меня от не менее неловких выслушиваний оных, – Левее помалу!

На палубу «Эос» с парового катера перенесли пушку…

– Везёт нам на орудия, – перервал наше молчание медик, усмехаясь неловко, – экий милитаризованный регион!

– Да, Адольф Иванович, – охотно поддержал я, – самому удивительно!

Судно разобрали, насколько это вообще возможно, вплоть до медной обшивки днища. За три недели отработали такие вещи на «Ѣ», вот что энтузиазм животворящий делает! И жадность.

Не без несчастных случаев, но смертельных пока не было, и…

… очень боюсь, что это ненадолго. Не раз и не два объяснял экипажу, что такое техника безопасности, и что мы де-факто первооткрыватели морской стихии со всеми втекающими и вытекающими. Вроде бы прониклись, но чую, Океан ещё возьмёт своё…

– Заканчивать пора нашу эпопею в этих водах, Егор Кузьмич, – сказал Суви после обеда, раскуривая свою неизменную трубку, – Свою задачу здесь я вижу выполненной, дёргать смерть за усы просто ради молодчества не вижу смысла.

– Согласен, Аксель Генрихович, – поддерживаю капитана, – мне, право, и самому кажется, што мы здесь подзадержались. Экипаж сплочён, подводная стихия стала частью их сути, а резидентура, как я понимаю, начала работать.

– Так, Егор Кузьмич, – кивнул Суви, дипломатично пуская дым в сторону. Он искренне не понимает моего неприятия полезного для здоровья табака (рекомендовано лучшими врачами!), полагая его скорее влиянием староверов, но как человек воспитанный, принял это мелкое чудачество спокойно.

– Я бы попросил остаться на пару дней, – неуверенно сказал штурман, пригладив ус, – агент из малайцев сообщил о затонувшем судне, и мы уже провели разведку, выглядит оно и правда многообещающе. Да и… хм, среди экипажа информация уже разошлась.

– Н-да…

– Но главное даже не это, – заторопился Карл Людвигович, поняв неудовольствие капитана, – Судно богатое, если верить поднятым в архивах документах, часть груза составляет нефрит.

– Нет-нет, Аксель Генрихович! Егору Кузьмич! – засмущался штурман при виде выразительной мимики капитана, – Не из-за денег, хотя и это, хм… Совпадение интересов получилось, так уж вышло ненароком. «Святая Ипатия» изрядно занесена песком, и механикусы наши придумали размывать песок через рукав с воздухом. Очень уж удачной мне эта идея кажется, да и вообще для портовых работ применима. Не хотелось бы, знаете ли, энтузиазм трудовых масс охлаждать, тем паче творческий.

Суви поглядел на меня, на что я только плечами пожал.

– Два-три дня погоды не сделают. Если наше присутствие не будет излишним дёрганьем тигра за усы, то можно и задержаться. А потом…

Бью решительно ладонью по подлокотникам.

– … в Дурбан! Нужно передать промежуточные результаты испытаний поплавков и торпед, да и… кое-какие идеи.

– Хорошо, – согласился со мной Суви, – Карл Людвигович, можете пообещать экипажу задержку на три дня. Не более!

Встали на якоре неподалёку от затопленного судна. Глубина хоть и не самая маленькая, но вполне приемлемая. Где-нибудь в Балтике груз подняли бы достаточно быстро, при помощи обычного водолазного колокола. Здесь же, лет полтораста назад, подъём «Ипатии» был экономически невыгоден, как бы странно это не звучало.

Обученные ныряльщики такого класса, способные работать на предельной глубине без водолазных костюмов, товар штучный, равно как и колокол соответствующего качества. В регионе они, разумеется, наличествовали, но движение судов в Малаккском проливе и в те времена было оживлённым необыкновенно, так что всегда находился куда как более дорогостоящий груз. А иногда и НЕ находился, а просто – война, конфликт интересов и прочие интересности большой и малой политики.

– Интереса ради сплаваю, – сообщаю мужикам, собирая водолазное снаряжение и…

… замечаю лёгкое, почти неуловимое напряжение. Народ в экипаже вменяемый, но очевидно, ожидания от подъёма грузов слишком велики. Хотя… вспомнить если, сколько добра мы подняли, и сколько придётся на членов экипажа (раз уж я отказался от своей доли) по самым низким расценкам, сумма набегает приличная. На особняк в Дурбане не хватит, а вот на дом с садом где-нибудь в предместье – вполне!

– На долю не претендую, – добавляю как бы невзначай, и напряжение рассеивается, – но это последнее судно! Не забывайте, што я не ставил задачу сделать вас богатыми, а всего-то испытываю водолазное снаряжение, это-то вам ясно?

– Ясно, Егор Кузьмич, – выступил вперёд один из признанных патриархов в экипаже, Никандр Ильич, которому натикало ажно тридцать шесть годиков, – Не беспокойся, всё понимаем!

Спускаясь в катер, старательно не замечаю, как особо напряжённых расслабили тычками по рёбрам и подзатыльниками товарищи. Воспитание через коллектив, ети! А потом злые, сдавленные шепотки воспитательного характера…

Через пару минут мы прибыли на место, где уже качалось на волнах несколько буёв, и я натянул снаряжение.

– А… не стоит, – отмахиваюсь от Саньки, – кхекаешь вот как старый пёс, неча в воду лезть! Полушарие хоть и Южное, а на глубине прохладенько!

– Одного не пущу! – упёрся брат.

– Да давай хоть… – я зашарил глазами по экипажу, – Фотий, ты гороха и капусты давеча не жрал?

– Не, – заулыбался тот рисованным солнышком, – после тово раза, когда ажно живот под водой резать начало, ни-ни! Ни капусты перед погружением, ни хлебушка чорново, ничиво таково!

– Давай тогда, одевайся.