Алексей Калинин - Якудза из другого мира. Том II [СИ]

Но его ещё нужно достать. С собой не было ни крошки. Поэтому, этот план откладывался. Использовать обычные пытки? Иглы под ногти, утюг на живот и паяльник в жопу?

Не, это слишком жестко. А вот если поиграть с ней? Поиграть так, чтобы она балансировала на грани оргазма и не давать ей свалиться ни в одну, ни в другую сторону? В погоне за удовольствием женщина способна на многое, и если в этот момент задать ей парочку-другую вопросов, то от этого никому хуже не будет… Кроме Сэтору.

Но я пока что могу сделать так, чтобы Сэтору нам не помешал. Да, понятно, что он оказывает влияние на Кимико, поэтому его надо временно устранить. Как это сделать? Да проще пареной репы…

Я не стал делать изысканную лягушку, чтобы та принесла весть и позвала Кимико в нужное место. В ту самую подсобку, где мне сделали минет. Нет, я всего лишь написал записку, брутально плюнул в шею девушки жеваной бумагой из полой трубочки ручки, а после того, как она возмущенно оглянулась, бросил скомканный листок ей под ноги.

Кимико подняла бровки, удивленно покосилась на меня и отвернулась. Ну-ну, посмотрим — надолго ли хватит женского любопытства. Я был больше чем уверен, что через десять минут она уронит ручку на пол и наклонится поднять её. Заодно прихватит и записку. Так и случилось.

Девушка уронила карандаш, а не ручку. Она цапнула записку и заодно подняла карандаш. Её демарш видел Сэтору. Он зло усмехнулся, когда Кимико встретилась с ним взглядом. Я терпеливо ждал. Девушка украдкой развернула записку, быстро пробежалась глазами и кротко кивнула.

Что же, наживка пришлась рыбке по вкусу, теперь осталось дождаться перемены. Колокола Биг Бена возвестили о том, что пришла пора отдыха.

Кимико неторопливо поднялась, кинула на меня взгляд и вышла. Чуть раньше выскочил Сэтору. Я дал десять секунд форы и отправился следом, опираясь на трость. Проходя мимо Кацуми, заставил себя пройти с гордо поднятой головой. Она не окликнула, не кашлянула. Только между лопаток зачесалось, как будто кто-то поскреб тонкой веточкой.

Выйдя в коридор, я отправился в подсобку. Ни Кимико, ни Сэтору не было видно. Что же, это можно было предвидеть. Неторопливо дойдя до подсобки, я стукнул условным стуком. Три раза, потом пауза и два раза. Снова пауза и три раза.

— Да, Изаму-кун, войди. Я жду тебя, — послышался голос Кимико.

Ага, судя по голосу, «она» находится справа, возле стеллажа с моющими средствами. Внутреннее зрение обрисовало прямо стоящую фигуру. Что же, очень хорошо. Чуть подкорректировать рост и…

Я резко рванул дверь на себя левой рукой и обрушил палку на стоящего Сэтору. Послышался хруст ломаемой кости. Набалдашник удачно попал по ключице и заставил улыбку смениться на гримасу боли. Я тут же захлопнул дверь.

— Тут крыса! Я убил большую крысу!!! — что было силы завопил я, играя на камеру и крича стоящим неподалеку ребятам.

За дверью раздалось тоненькое поскуливание.

— Похоже, что не до конца убил. Надо бы вызвать дезоратизаторов, а то расплодятся эти твари и начнут за ноги кусать! — покачал я головой. — Пойду, скажу учителю Окагаве.

Несложно было догадаться, что когда я приглашу Кимико в подсобку для интимного разговора, сюда припрется Сэтору, чтобы снова восхититься своим умом и моей тупостью. Захочет поржать в очередной раз.

Вот только теперь я немного переиграл его. Очко осталось за мной. Неизвестно, как оно мне аукнется, но за сломанную ногу я отомстил. Мог бы и убить, ударь на сантиметр левее…

— Такаги-сан, так что у вас произошло? — в очередной раз спросил директор школы Сайконогакко Митсуру Оказуми.

Я в очередной раз пожал плечами и завел прежнюю пластинку:

— Утром я увидел здоровенную крысу, которая скрылась под крыльцом школы. Я хотел сказать об этом учителю, но так торопился на урок, что забыл. На перемене же снова об этом вспомнил и мне даже показалось, что снова увидел её. По крайней мере, я заметил, как мерзкий голый хвост скрылся в подсобке. Как истинный самурай я решил сам разобраться с этой тварью. Когда я постучал в дверь, то услышал там писк и шебуршение. А потом уже рванул дверь на себя и ударил эту сволочь тростью… Я честно не знал, что там будет Мацуда-сан.

При этом я старательно пучил честные глаза и пытался создать впечатление самого искреннего человека на свете.

Мы сидели в директорском кабинете. Не могу сказать, что мебель была самой дорогой и шикарной, но была подобрана со вкусом. Шкафы с книгами должны подчеркнуть глубину мудрости, а золотые корешки фолиантов ещё и обращали внимание на аккуратность и рачительность хозяина кабинета.

Я чуть ерзал на кожаном сидении кресла, уперев руки в мягкие подлокотники, всё пытался пристроить больную ногу так, чтобы она оставалась в выпрямленном положении. Со стены за моей спиной на кабинет взирал исполненным спокойствия взглядом наш император Нарукато.

— Но вы знаете, что Мацуду увезли в больницу?

— Как же не знать? Я сам и вызвал машину скорой помощи. Как только я понял, какую невероятную ошибку совершил, так тут же попытался изгладить вину. Но откуда же я мог предполагать, что сын старшего комиссара будет прятаться среди швабр и чистящих средств? Слушайте, а он не мог там употреблять наркотики? — я даже руками всплеснул. — А что? Говорят, что дети таких родителей часто слетают с катушек от вседозволенности.

— Нет, Мацуда-сан вовсе не принимал там наркотики… Он…

Что он? Поджидал своего врага, который позвал потрахаться его подружку? Неужели Мацуда такое сказал?

— Неожиданно у него заболели глаза, и он спрятался там, чтобы глаза немного отдохнули… И он точно не догадывался, что получит такое.

— Директор Оказуми, я не предполагал ничего подобного. Я думал только о крысе и о том, что она может покусать и перенести бешенство. Я не мог предполагать, что мой геройский поступок принесет такое несчастье.

Директор вертел в пальцах карандаш, смотря на него так, как будто это было самым важным на свете. И вертел он его с такой скоростью, что ещё немного и обгонит лопасти вертолета.

— Изаму Такаги… Ты первый хинин, который учится в нашей школе… Я не хочу сказать, что ты плохой человек, или что ты дурно учишься. Но к тебе порой относятся так, как будто ты человек второго сорта. Это не так, но…

— Я знаю, господин Оказуми. Но ко мне относятся так, как я позволяю это сделать. Дурное отношение я пресекаю на корню. Любой человек ответственен за то, как его воспринимают. Мне наплевать, что обо мне думают — гораздо важнее то, что говорят в глаза. В глаза не все могут сказать правду. А уж по поводу остального… Я не миллион долларов, чтобы нравиться всем.

Директор так и не взглянул на меня. Карандаш в его пальцах завертелся ещё быстрее. По столу пошел ветерок, как от вентилятора.