Владимир Панин - Сталинградская метель [litres]

– Казакову приказать, чтобы на каждое орудие было по полтора комплекта снарядов или только один? – уточнил Малинин.

– Лучше по полтора, Михаил Сергеевич, – ответил комфронта. – Думаю, дело будет жарким.

Поднятые в воздух по приказу Рокоссовского истребители успели не только нанести удар по начавшим переправу немцам, но и определить приблизительное месторасположение их ледовой переправы. Это удалось сделать благодаря фотокамерам, установленным на двух самолетах. Проколдовав около часа над полученными снимками, специалисты из авиаразведки передали генералу Малинину карту с координатами ледовой трассы немцев.

Одновременно с этим в штабе полка бомбардировщиков началась интенсивная подготовка к нанесению бомбового удара по врагу. «Пешки» и «сушки» загружались бомбами, заправлялись горючим, пополняли свои боезапасы, чтобы утром обрушиться всей своей мощью на врага, но человек предполагает, а Господь располагает. Уже к полуночи метеорологи предупредили об изменении погоды в виде густого тумана.

Могучее серое одеяло прочно приковало к земле самолеты 16-й воздушной армии, скрыв от глаз советских летчиков вереницы немецких войск, медленно ползущих с юга на север. Не видели врага и корректировщики артиллерийского огня гаубичного дивизиона, прибывшего на передовую в районе берега моря.

Неожиданное вмешательство в военные дела матушки-природы незамедлительно вызвало вопрос, что делать в сложившейся ситуации. То, что под прикрытием тумана враг обязательно предпримет попытку перебросить свои войска через залив, ни у кого не вызывало сомнения. Расстояние почти в тридцать километров не было непреодолимым препятствием для немцев даже в условиях густого зимнего тумана. Было шесть часов утра, когда в штабе фронта началось совещание.

– Следует исходить из того, что за вчерашний день немцы успели проложить трассу по льду залива и с наступлением рассвета начнут по ней движение. Не такое интенсивное, как бы им того хотелось, но обязательно начнут. Сначала малыми силами, а потом будут увеличивать их число, – уверенно заявил генерал Малинин, и все присутствующие командиры дружно с ним согласились. Ни у кого из них не было сомнения, что непогода не остановит такого матерого противника, как немцы.

От ночного недосыпания под глазами начальника штаба появились черные круги, но, вопреки ожиданиям, держал он себя твердо и уверенно.

– Единственное, чем мы можем помешать противнику, – это огнем нашей артиллерии. Генерал Казаков уверяет, что гаубичный полк полковника Ворожейкина сможет накрыть своим огнем предполагаемое место скопления войск противника и часть ледовой дороги. Большой минус этого варианта – то, что мы будем вести огонь вслепую, по площадям, не видя противника. В этой ситуации главный вопрос, куда следует нанести основной удар, по берегу или по предполагаемому участку ледовой дороги? – Малинин вопросительно окинул взглядом приглашенных командиров, как бы предлагая им высказываться.

У приглашенных на военный совет командиров со стороны тот факт, что совещание ведет Малинин, а не Рокоссовский, вызывало недоумение и даже смущение. Обычно командующие фронтом громогласно ставили перед подчиненными боевую задачу и требовали доложить о её исполнении, тут же все было совсем иначе. Комфронта тихо сидит за столом и всем своим видом показывает, что обратился в слух, и это было для них весьма непривычно и необычно.

В отличие от приглашенных командиров, постоянные члены команды Рокоссовского сразу откликнулись на предложение Малинина и принялись жарко спорить. Генерал Казаков предлагал раздать всем сестрам по серьгам – вести огонь и по берегу моря и по ледовой трассе. Главный его аргумент в споре заключался в том, чтобы наносить удары сразу в двух направлениях, и предполагалось, что немцы от этого огня обязательно пострадают.

Ему активно оппонировал генерал Орел. Танкист предлагал обрушить всю мощь гаубиц исключительно на ледовую переправу врага.

– Даже если огонь наших орудий обрушится не на врага, а на пустое место, каждый снаряд, упавший на лед, нанесет ущерб трассе, так как от их взрывов будет разрушен лед. Повреждение хотя бы части ледового покрова трассы ставит под угрозу существование всей переправы противника. В условиях тумана немцам будет крайне трудно организовать новую переправу, и они будут вынуждены временно остановиться.

– Товарищ Руденко, – обратился комфронта к командующему 16-й воздушной армией, – нет ли возможности в столь непростой обстановке помочь нашим артиллеристам в решении этого вопроса?

– Использование обычных истребителей-разведчиков в этой ситуации полностью исключено, но можно попробовать наши тихоходы У-2, – моментально откликнулся Руденко. – Они хорошо работают на низкой высоте, а в случае необходимости могут садиться на поле. У нас есть один такой ас – майор Булочкин, думаю, он справится.

– Передайте майору Булочкину мою личную просьбу внести ясность в этом непростом и очень важном вопросе.

– Слушаюсь, товарищ генерал.

– А что нам скажут синоптики? Как долго будет стоять непогода? – обратился Рокоссовский к метеорологу, старшему лейтенанту Красовой. Худенькая и высокая девушка сильно смущалась, находясь в столь высоком окружении.

– К сожалению, дать точный прогноз, опираясь на данные, которые есть у нас на этот момент, не представляется возможным, товарищ командующий, – отрапортовала метеоролог и густо покраснела.

– Кто бы сомневался, – язвительно отреагировал Руденко, но Рокоссовский был настроен на иной разговор.

– Хорошо, я вас понимаю, – кивнул головой командующий, приободряя Красову, – что можно сказать в общих чертах о грядущей погоде? Нам это очень важно знать.

– Основываясь на сведениях, которые на мой запрос поступили из Махачкалы, Сталинграда и Астрахани, можно предположить, что в ближайшие сутки будет метель.

– Вы в этом уверены?! – недовольно воскликнул Руденко.

– Да, товарищ генерал, уверена, – метеоролог мужественно выдержали тяжелый взгляд летчика, – равно как и в том, что к обеду туман начнет понемногу рассеваться. Все исходные указывают на это.

– Если так, то это меняет дело. Сейчас же иду к Булочкину и прикажу держать в полной боевой готовности эскадрилью бомбардировщиков капитана Архипцева.

– Хорошо, – Рокоссовский кивнул головой и неторопливо продолжил разговор с Красовой: – Метель – значит, грядет потепление? И разрушенный лед уже не будет крепким?

– Да, товарищ командующий. Даже если будут кратковременные морозы, то вряд ли ледовый покров будет прочным и крепким.

– Спасибо, товарищ старший лейтенант, вы нам очень помогли, – командующий повернулся к Малинину. – Думаю, что первые два световых часа нашей артиллерии следует работать по варианту товарища Казакова, а потом по варианту товарища Орла. Надеюсь, что к этому времени майор Булочкин сумеет разогнать «туман неизвестности». Возражения есть? Тогда сверим часы.