Иосиф ибн Забара - Книга увеселений

– А-а-а, – только и протянул муж, восхищенно глядя на жену.

Ювелир вновь придвинул к себе инструменты и благородного металла слиток, и вдохновение пришло к нему, и он сотворил дивное диво. А жена его поступила, как и замыслила. Принцесса несказанно обрадовалась чудной статуэтке и, не думая долго, отдарила своим головным платком.

– Глянь-ка на меня, муженек! – с порога выпалила примчавшаяся из дворца женщина.

– Вижу, вижу… – рассеянно пробормотал ювелир, не отрывая глаз от работы.

– Да ты и не смотришь, мужлан! Этот платок мне подарила благодарная принцесса!

– Тряпка эта не стоит и ногтя на пальце серебряного юноши. Лоскут сей и есть обещанное богатство?

– Тугодум! Вот-вот царь пошлет за тобой и наградит!

Тем временем счастливая принцесса поспешила к отцу показать серебряное чудо. Увидав статуэтку, царь пришел в гнев неописуемый. “Кто сотворил эту мерзость?” – возопил монарх. “Ювелир такой-то…” – трясущимися от страха губами ответил придворный и поддержал готовую упасть в обморок юницу. “Доставить сюда богохульника! Прилюдно отрубить ему правую руку! Пусть знает народ, как карает вера наша за ваяние образа человеческого!”

И исполнили палачи царский указ, и отрубили ювелиру правую руку, и несчастный чудом жив остался. Быстро обнищал без заработка. Всякий день, в ненастье и в ведро, выходил калека на городскую площадь и вопил, что было сил: “Люди добрые! Не слушайте глупых жен своих! Зло от них!” Раз кричал-надрывался, и кровь хлынула из горла, и он умер в страшных муках. Спасет от несчастий и бед круговерти голос призывный ангела смерти.

“Будь я в Багдаде в то время как лекарь, помог бы бедолаге, – вздохнул Забара, – однако история эта поучительна для мужчин. А вот послушай-ка, Эйнан, другой рассказ, тоже о человеке мастеровом.

Столяр из Дамаска

Известен был в славном городе Дамаске столяр-краснодеревщик, и многие слыхали о великом его умении. Вот, как-то стоит он за верстаком, с головой в работу ушел. Напротив супруга его сидит, пряжу прядет. Мужчина молчит, и скучно женщине.

– Помнишь ли, муженек, моего отца, мир праху его? – начинает она разговор.

– Помню, – скупо отвечает столяр.

– А ведь он, как и ты, деревянных дел мастером был.

– Знаю.

– Ты правой рукой работу делаешь, левой только помогаешь. А отец обеими руками все умел.

– Отродясь такого не бывало, женушка! У всякого мастерового одна рука главная, другая подсобная.

– Жизнью клянусь, у отца обе руки на равных трудились, и мастер он был поискуснее тебя!

В сей момент покинуло столяра обычное его благоразумие, и он переложил резец из правой руки в левую, дабы показать жене, что и он не лыком шит. Неловко строгать левой рукой, непривычно. Скользнул резец мимо дерева, и столяр отрубил себе большой палец правой руки. В страшном гневе он хватил этим резцом жену по голове, и та залилась кровью и умерла. Дошла до властей весть об убийстве, и притянули столяра к суду, и порешили лишить жизни посягнувшего на чужую душу. В чистом поле связали ремнями и до смерти забили камнями.

“Прискорбно! – заметил Э йнан, – не гоже мужчине женский вздор слушать. А сейчас расскажу тебе повесть о верной любви и низком коварстве. Слушай внимательно, Забара.”

Любовь и вероломство

Некой восточной страной правил мудрый и добрый царь. Говорили, однако, что к женщинам он не расположен и ценит их невысоко. А царские визири держались другого мнения. Как-то собрались они в диване, и вошел монарх, и они поклонились ему, и завязался разговор на приятную тему. Визири восхваляют женщин. Они-де умны, скромны, мужей любят и верны им, достойно детей растят, сплетен чураются и тайны надежно хранят. Царь не согласен решительно. Мол, если и являют женщины добрый нрав, то притворство это, и они лишь ради выгоды стараются, и над страстями своими порочными не властны, и грешницы в душе.

Дабы бесконечный спор сей разрешить, царь говорит визирям: “Найдите мне любящую супружескую чету. Пусть муж будет примерным семьянином и ловким купцом, а жена – обладательницей мнимых добродетелей, кои вы приписываете женскому племени. С помощью этих двоих я покажу вам, кто из нас прав в разумении женской природы.

Потрудились визири и, наконец, сообщили царю, что искомое обнаружено. Царь призвал к себе примерного семьянина и ловкого купца и с глазу на глаз повел с ним разговор.

– Я наслышан о твоих достоинствах, добрый человек! – начал царь.

– Благодарю. Твой раб склоняет голову перед повелителем, – с трепетом произнес купец.

– Отчего же раб? В другой ипостаси ты нужен мне.

– Весь в твоей воле, о, царь!

– Слушай, славный купец и любящий муж, какова моя надобность. Есть у меня единственная дочь, и она дорога мне больше жизни. Пришло ей время идти под венец, и не хочет она ни принца, ни вельможу в мужья, а желает честного торговца, человека простого, но с добрым сердцем и умной головой. Слово дочери непреложно. И вот, я нашел тебя, и прошу стать мне зятем.

– О, владыка! Да ведь я женат! – воскликнул польщенный монаршим доверием, но донельзя изумленный купец.

– Для царя нет препон неодолимых. Царь рубит узел. Сегодня же ночью убей жену, а завтра сыграем свадьбу.

– Пощади, государь! Я люблю жену, мать деток моих. Не поднимется рука.

– Я сделаю тебя первым визирем. Озолочу и прославлю. Забудешь опасные торговые странствия, станешь жить во дворце, и ложе твое согреет юная красавица – царская дочь. Другим и не грезится, что тебе сбывается!

– Я десять лет женат. Супруга любит и почитает меня, холит и бережет от зла. И убить ее?

– Возвращайся домой, купец, и крепко подумай над царским словом.

Вышел купец от царя, и в душе его негодование, страх и печаль. А дома ждет его нежная жена, тревожится. “Поздно явился нынче. Все ли хорошо у тебя? Здоров ли, муженек?” – спросила. “Все хорошо, любезная женушка!” – ответил несчастный купец.

Наступила ночь, и, убоявшись монаршей мести, купец взял в руки меч, вошел к жене в спальню. Увидал в лунном свете мирно спящую верную подругу, и любовь одолела страх, и опустил меч в ножны, и не совершил греха. В сердце своем проклял всех в мире царей, себялюбцев жестокосердных. А на утро занялся обычными торговыми делами и весьма гордился собой.

Не дождавшись купца, царь вновь послал за ним.

– Убил жену? – спросил монарх.

– Нет, владыка, пожалел ее! – смело ответил купец.

– Прочь с глаз моих! Не мужчина ты, баба!

И ушел купец, доволен, что дело окончилось. Но дело-то продолжалось. Царь велел тайно доставить во дворец жену купеческую. И наедине, но широко распахнувши двери, повел с ней беседу.

– О, чаровница! – начал царь, – я наслышан о твоих добродетелях и восхищен твоей красотой!