Астралия Дик - Правда

Выслушав саламандру, журналист уловил в своей голове проскользнувшую мысль о связи души с деревом. Он сосредоточился на ней, и понял, что теперь она касается его души и сломанного им дерева. Он ощутил тогда, что это и был тот конец, до которого он хотел дойти, и в нем была пустота.

Ощущая глубокую печаль, журналист не заметил, как из леса переместился на песчаный берег, и как вместо саламандры с ним заговорила Морена:

– Теперь ты сам ощутил, насколько широка может быть душа, и до какой степени она может быть уменьшена. И когда ты ругаешь людей за их безнравственность и безответственность, ты забываешь о том, что истинные качества каждого, отдельно взятого человека раскрываются только в критической ситуации. Потому, случись еще одна мировая война, в большинстве людей снова проснулась бы отвага и самоотверженность, потому что эти качества не зависят от изменений в культуре и традициях, они не зависят от уровня знаний и образования. Они зависят только от уровня души. Потому так важно первично обращаться именно к ней, ведь именно там скрыт корень человеческого естества в слиянии с божественной искрой. И именно это сочетание формирует столь необъятные для познания широты и глубины.

Рассматривая Мировое древо с позиции мифологий разных стран, можно заметить, что оно всегда растет корнями вверх, устремляясь в небо, потому что именно оттуда оно получает подпитку для своей жизни и жизни всех нас. Душа в тело человека спускается также из небесных миров и, благодаря своей извечной связи с ними, является главным помощником человека и его проводником во всех духовных делах.

В этот самый момент журналист вспомнил, что Древо на острове растет корнями вниз, и, исходя из слов Морены, следует, что оно перевернуто. Но так как остров был давно потоплен, то значит, в данный момент он и Морена находятся под водой. А если это Древо поддерживалось только атлантами, но сейчас мертво, значит, есть еще одно такое же, которое живет благодаря всем остальным людям и обеспечивает жизнеспособность мира. Эта мысль была странной и необычной для привычных представлений журналиста о мифологии, потому он не мог объяснить причину такого явления.

Морена ощутила этот мысленный вихрь в голове журналиста и, когда он уже успокоился, она продолжила говорить:

– Культуры и цивилизации как погибали в войнах, так и будут продолжать погибать. Твоя война, как и война других людей, идет за собственную душу.

Каждая культура – такая же тень истины, как и созданные мифы в рамках этой культуры. То, что волнует тебя, происходит у тебя внутри, и никакая культура не властна над этим. Но если ты и каждый другой успокоит себя, то и войны никогда не будет, и культура будет расцветать.

Вовлечение душой это не просто вера, это ощущение того, что ты находишься внутри всего, что происходит с тобой, что ты абсолютно защищен. Когда ты знаешь при этом, что тонкая нить ведет тебя, и только от твоих поступков зависит, потеряешь ты ее или нет, это уже духовность. Находясь в этом состоянии, ты видишь, как реальность, полностью соприкасаясь с твоими ощущениями, непрерывно формируется вокруг тебя.

Услышав слова Морены о погибели культуры, на журналиста внезапно снизошло озарение. Он вдруг понял, о каком центре мира она говорила раньше. Достигнув на мысли о нем максимальной концентрации, он почувствовал снова, как когда-то давно, сильное волнение. Душа его встрепенулась и ожила, и он не мог сдерживать ее порыв:

– Я сам был свидетелем падения культуры. Я помню все, что происходило во время последней революции в России, – сказал он и убедился в том, как сильно продолжает его будоражить судьба русского народа.

– Все началось с появления множества теорий, разоблачающих истинность исторических событий и документов, их описывающих, а также сомнений в верном определении времени создания многих памятников архитектуры, – журналист начал свой рассказ, целиком погружаясь в воспоминания. – В них говорилось о том, что русских людей намеренно лишили прошлого, чтобы управлять ими, и только теперь обман оказался раскрыт.

Все это подстрекало людей к сомнениям и поискам правды. Им, долгое время находившимся в мысленном застое, вскоре стало нравиться быть критическими настроенными и поддерживать разрушительные идеи. Это позволяло им постоянно находиться в пассивном противостоянии с тем, что было неугодным.

Людям легче было признать, что их во всем обманули когда-то давно, и последствия этого необратимы, чем начать изменение своей жизни, взяв за основу ее текущее на тот момент положение. Важнее было ругать того, кто не дает им жить желанным образом, и ощущать превосходство над другими людьми, когда все-таки получали возможность жить более достойно, согласно своим представлениям.

Общая неуверенность в самих себе и своей силе кричала через неудовлетворенные души людей. Недоверие к людям с отличными взглядами, пренебрежение насущными проблемами создавало для них иллюзорный мир.

Далее начался период осуждения и гонения историков. Люди, жаждущие правды, стали собирать по крупицам факты, оставленные когда-то ими без систематизации. Они были уверены, что это было сделано намеренно, чтобы скрыть совершенную некогда подмену истории. Но люди не задумывались о том, что специалисты оставили разрозненные и выбивающиеся из общего порядка пласты информации, чтобы не создавать относительно их происхождения ложных теорий.

Вскоре случилось ожидаемое. Люди поняли, что историки лишь пешки в игре власть имущих, что они просто исполняли их заказ о переписывании истории, потому свергли правящие верхушки и поставили вместо них своих людей со схожими представлениями. Получив доступ ко всем строениям и артефактам, люди стали расчищать подземелья храмов и соборов по всему миру, чтобы найти древние технологии и сведения об их использовании своими великими предками.

Откопав фундаменты древних белокаменных русских храмов и церквей, так тщательно закопанные религиозными служителями, люди обнаружили на их месте каменные колонны высотой в несколько метров, на которых принято считать стоящими здания древнегреческой или римской архитектуры. Изучив историю этих зданий, стала известна их принадлежность к романскому стилю, но изначальная дата их основания начала находиться под сомнением, так как было обнаружено множество фактов бывших пожаров, обрушений купольной части, перестроений, пристроев.

Все это лишало исследователей возможности узнать изначальный облик здания. Лишь сопоставления найденных сведений с данными этимологии навели их на собственные выводы относительно происхождения и древности изучаемых сооружений. Дело в том, что все названия, используемые в церковном обиходе, как ладан, алтарь и даже сама церковь имеют латинское происхождение, а не греческое, как могло бы быть, учитывая преемственность православия от византийской традиции.