Алексей Булатов - Гаремы. Все зло от баб?

– Это моя помощница, Салем, она помогает мне по хозяйству.

– Чего хочет мужчина? – обратилась она ко мне, а я немного растерялся. Что за вопрос, уж не хочет ли, чтобы я и ее того?

– В смысле, «чего»?

– Ну, есть ли у тебя желание по кухне или по вину?

– Ну, я бы хотел супа, если есть такая возможность, давно я первого не ел.

– Первого? Похлебки что ли приготовить?

– Ну да, похлебки, – осекся я. Все-таки мои пристрастия реально могли оказаться несбыточными для данного мира.

– Я сварю тебе похлебку сегодня, мужчина.

– Меня Алексей зовут!

– Хорошо, Алексей.

Салем кашеварила и убиралась. Потом она ушла и вернулась с двумя евнухами, которые принесли продукты и поменяли воду в ванной, и я продолжил свое наслаждение. Пять дней наслаждения и покоя. И именно пять дней, не больше и не меньше. Они не успели надоесть, мы много болтали. Я обещал Лейле золотые горы, и что буду теперь приходить только к ней. И буду любить ее одну. Она мне рассказывала про тонкости жизни в гареме. Что жизнь тут не так проста и безоблачна, как кажется на первый взгляд. Что ей очень непросто и что, если бы не покровительство Мазура, который, по неведомым для нее причинам, помогал ей, она давно бы уже была бы в бронзовой части, а то и вообще уже вертелась на ножах. Выражение «вертеться на ножах» было для меня новым. Я решил пока не расспрашивать ее, что это значит. Но за эти дни я узнал много имен, которые, влетев в мое левое ухо, вылетели из правого и навсегда забылись. Но одно я понял, что интриги в женской части города плетутся везде и всюду. И женщины крепко тут воюют за место под солнцем. И что Лейле просто повезло, что она все еще в серебряной части.

– А ты правда будешь приходить только ко мне?

– Ну, пока я тут у вас, только к тебе!

– А ты знаешь, что на это не очень хорошо церковники смотрят?

– Знаю, но я не боюсь их, я хочу быть только с тобой, и мне никто этого не запретит.

Тут Лейла перешла на шёпот, как будто боялась, что ее услышат:

– Говорят, что бывают вот так пары на всю жизнь, что один мужчина ходит к одной женщине и больше никого к ней не пускает. Вот Мазур ходит к одной, а до него Сафий ходил. И вот Сафий и прожил столько лет поэтому, что к одной и той же ходил! Это у нас как легенда уже. Но Первосвященник в ярость приходит от этих слухов, говорит, богохульство это, и что доберётся он до Мазура. А я вот думаю, а может оно и правильно-то к одной, а что по всем-то бегать? Вот и ты пришел тоже говоришь, что только ко мне ходить будешь. Хотя девчонки говорят, что все вы так говорите. Вон и Мазур, перед тем как к Лилии идти, обязательно в Золотой ходит.

И вот в таких вот разговорах и нежности и прошли наши пять дней. Конец пятого дня и конец нашей романтики оборвал удар колокола. Мрачный удар, который означал, что мне пора. По правилам, которые объяснила мне Лейла, и совсем забыл рассказать Мазур, колокол ударит пять раз. И если я окажусь внутри периметра после пятого удара, то прощай, мои яички, они будут отрезаны, а я смогу носить воду или топить печки тут до конца своих дней. Я оделся во все свежевыстиранное. Даже мой комбинезон явно был выстиран, и я надеялся, что ему это не повредило, памятуя, как погиб мой прошлый комбинезон в Техно. Но в Гаремах не было ядовитой химии, и все стирающие вещества были натуральными и спокойно переваривались моим комбинезоном без вреда для его уникальных свойств. Мой комбинезон привел в восторг и Лейлу и Салем. Они хотели себе платья из такой ткани. И Лейла умоляла принести ей кусочек такой ткани, если у меня будет такая возможность.

– Ну, ткани мне такой тут взять негде, у меня только этот комбинезон. Но, если получится моим родственникам весточку передать и они привезут, я обязательно тебе его дам.

– Мой хороший, спасибо тебе. Это необязательно, но это было бы так здорово!

Ну, как можно отказать девушке? Это просто невозможно, но где можно раздобыть такой ткани в этом измерении, я не имел ни малейшего понятия. Может мотнуться до Родного и взять там для нее ситца или шелка? Но смогу ли я вернуться? Я живо себе представил, как пришел к Элронду с куском ткани с просьбой вернуть меня в это измерение. Нет, пожалуй, это чересчур. Ладно, что-нибудь тут придумаем в качестве подарков.

– А ты не оставишь мне немного денег?

Вот этот вопрос застал меня врасплох, денег у меня-то тут еще и не было. Я должен был, вроде как, получать жалование от города, но события последних дней не дали мне разобраться в тонкостях начисления заработной платы в Гаремах. И сейчас, конечно, мне было неловко, я не думал, что тут могут понадобиться деньги.

– Я тут недавно совсем, и еще не получил жалования, но я обязательно найду способ, как тебе денег передать.

– Да мне много не нужно, чтобы ты в следующий раз пришел, а я тебе и вина с мясом бы побольше подкупила. Так-то мне ярлыка хватит серебряного, но в следующий раз, если выйдет, возьми еще пару серебряных монет.

– Да, обязательно!

И я двинул к выходу. Я расставался с девушкой уже не в первый раз, но по-новому, наверное, понимая, что ощущают капитаны дальнего плавания, уходя. Я не увижу ее четыре месяца, и это было невыносимо тоскливо. Я хотел к ней возвращаться каждый вечер и каждую ночь! И четыре месяца мне казались немыслимым сроком, очень далеким, прямо-таки бесконечным…

Я вышел из домика Лейлы и встретил Мазура, который ждал меня около входа. Взгляд его было сложно понять, но мне показалось, что на этот раз в нем было больше благодарности. Все-таки, видимо, не простая связь у Мазура с Лейлой.

– Приветствую, Алексей, ну как, у тебя тут все в порядке?

– Да, всё просто отлично! Лучше Лейлы нет никого!

– Ну, хорошо, хорошо…

Мазур явно был смущен и пытался найти оправдание тому, что ждал меня тут, и не мог его найти.

– Нас, это, Сафий ждет, на выходе, – неясно было, придумал он или нет.

Но Сафий и правда ждал нас за большими воротами и был сильно взволнован. Как только мы прошли через них, он тут же подошел и повел нас за собой, рассказывая по пути новости.

– Алексей, твой дом готов, тебе там должно понравиться. Но у нас есть одна проблема: видать Фатий сильно тогда на Милла разозлился и проклятым шипом его поцарапал. Милл теперь одной ногой в могиле. Алексей, ты сможешь ему помочь? Он очень нужный нам человек и верный.

– Что за проклятый шип?

– Священники носят на правой руке перстень, который заканчивается острым шипом, смоченным трупной кровью. Когда они решают наказать кого-то, они царапают его этим шипом. Это называется: «Его Бог коснулся». Если человек выживает, то это означает, что Бог смилостивился над ним, а если нет – наказание было правомерным. Фатий поцарапал Милла в ночь, когда тот не рассказал ему правды о здоровье Мазура. Верно, священник заподозрил что-то неладное. Сейчас царапина превратилась в большую гнойную рану, Милл может умереть. Ты сможешь ему помочь, Алексей?»