Максим Арх - Регрессор в СССР. Лето 1977. Книга 1

Я удивился, резкой смене темы, но был не против и произнёс:

– Я только за…

Мы пробили чек в кассе, и я продолжил разъяснять коллеге «политику партии».

– Ты пойми, – убеждал я коллегу. – Главное сейчас – срочно записаться. Срочно, понимаешь?! Время уходит, а с ним и «Песня года»! Ждать ещё один год я не хочу. Плюс, у меня ещё и учёба начнётся. Дел будет невпроворот… Кстати, учёба ведь начнётся и у тебя. Так что сейчас, эти деньги – это просто инструмент для популяризации нашего творчества. Понял?.. Пошли.

Предъявили чек в отделе, забрали, осмотрели. Гарантия, провода, всё в ажуре – «спасибо».

*****

На базу мы вернулись почти в шесть часов вечера. Ребята репетировали. Спиной к нам сидел мужчина, рядом с ним стояла гармонь.

«Так, ясно», – всё сразу понял я – привезли.

– Оо, приехали?! Саша, Сева, познакомьтесь, это – дядя Лёня. Он гармонист, – проговорил Антон, когда ребята доиграли песню и увидели нас.

– Леонид Ильич Сидоренко, – представился тот.

«Опа… и тут Леонид Ильич, – подумал я, обалдев рассматривая дедка. – Интересно, какое у него воинское звание? Уж не майор ли?..»

Это был невысокий жилистый мужичок, лет 55-60, с полуседыми волосами на голове, не менее седой короткой бородой и усами. Одет он был в несколько помятый, но чистый коричневый костюм и белую рубашку без галстука. На ногах его были светло-коричневые сандалии «прощай молодость», чем-то напоминающие мои.

– Мы, с дядя Лёней поговорили, и он решил нам помочь, – сказал Антон и, немного помявшись, добавил: – На тех условиях, о которых мы с тобой договаривались…

«Точно. Ага. Магарыч… Ясно-понятно,» – вспомнил про условия я. Что ж, условия я помню… осталось выяснить, подходит ли нам его умение играть?

– Ребята, давайте сыграем для дяди Лёни первую композицию – «Тёмная ночь», – скомандовал я ВИА.

Народ пошёл к инструментам.

– Дядя Лёня, вот в этой песни вам предстоит сыграть несколько аккордов. Ваша партия звучит приблизительно вот так, – я сел за пианино и проиграл незатейливый мотив.

Гармонист взял свой инструмент, присел рядом со мной на стул…

Я играл на пианино, он мне подыгрывал на гармони подбирая правильную мелодию. Через десять минут он «въехал в тему». Нужно сказать, играл он очень хорошо и быстро соображал. Это радовало и вселяло надежды. Пододвинув к гармони микрофон, через 20 минут мы исполнили эту композицию всем ансамблем, а я спел.

Мужик молодец, практически нигде не сбивался и играл замечательно! Офигеть – профессионал!

– Очень хорошо. Вы запомнили мелодию? – обратился я к дедку, а затем и к клавишнику. – Сева ты запомнил?

– Ну тык, ага, – сказал Ильич, а Сева мотнул головой.

– Тогда давайте теперь, попробуем сыграть другую песню. Тут аккорды немножко другие, но смысл приблизительно такой же… Аккорды, вот такие – я показал. – Структура композиции простая – куплет припев проигрыш, и всё заново – по кругу. Поехали…

Ну, что сказать – мужик красавец! Ещё полчаса и песня готова.

Затем, проиграли обе композиции… Час – две песни. Приятно работать с профессионалами…

– Вы свободны завтра вечером? – обратился я к дяде Лёне.

– Ну в принципе, да. Вроде, дел никаких нет.

– Тогда пойдёмте, обговорим с вами условия нашего дальнейшего сотрудничества, – пригласил я гармониста выйти в коридор. Тот вопросительно глянул на Антона, типа в смысле – «шкет что-ли командует?».

– Дядя Лёня. Тут главный он, – сказал Антон и негромко добавил: – Как бы странно это ни звучало.

Ильич ухмыльнулся и вышел за мной в коридор.

– И так, – начал я, – как вы договорились с Антоном?

– Он сказал, что если я сыграю всё хорошо, то бутылку красненького (имеется ввиду бутылка красного вина – прим. автора) с него. А если очень хорошо, то две.

– Ага, понял. Значит, так… эти условия отменяются, – обломал я пьянчужку. Тот нахмурился.

– Не расстраивайтесь. Наша фирма, готова предложить вам более выгодный контракт.

Тот посмотрел на меня с удивлением.

– Вы завтра, помогаете нам в записи двух песен. С меня две беленьких (беленькая – бутылка водки – прим. автора) и червонец сверху, так пойдёт?

– А сегодня?..

– Сегодня, вот два рубля, на пиво. Вы завтра нужны нам трезвым и профессиональным. Кстати, послушайте сейчас репертуар. Быть может вам он понравится, и вы решите присоединиться к нашему великолепному коллективу в качестве гармониста… Имеете в виду, нас ждет успех, – окончил я фразой неподкреплённой ничем и продолжил: – Играете вы хорошо, а репертуар у нас прекрасный. Сейчас вы сможете убедиться в этом сами, хотя, наверное, уже убедились. Вам понравились песни? – продолжал наседать я.

– Да. Очень…

– Вот видите! Единственное условие – не пить! Особенно перед ответственными событиями, такие как концерты или запись. Обдумайте это. Если же вы не захотите нам помогать, то я в принципе готов сейчас отдать вам обещанные десять рублей на алкоголь, – сказал я и достал три бумажки.

В одной руке были две жёлтые купюры по рублю, в другой одна красная 10-рублёвка.

«Что же выберет «Нео»?»

«Нео» постоял, подумал несколько секунд и сказав:

– Ладно, давай два рублишка, завтра я приеду, – выбрал жёлтое.

– Пойдемте в студию, – пригласил его я, протягивая честно заработанные.

Пока шли по коридору, раздумывал…

«Если нажрется в хлам или не придёт совсем, то будем искать другого. Там вроде, Юля говорила про какого-то «хорошего мальчика», значит будем искать и «совращать» его.»

К сожалению, было видно, что этот человек перед зеленым змием слаб и сорвется сто пудов, или даже тысяча пудов. Человек-то он видимо неплохой, но любитель выпить, а это для ансамбля очень плохо, ибо такой музыкант может подвести коллектив в любой момент.

Как говорится: «сила есть, воля есть, а силы воли нет».

Естественно, если он завтра придёт трезвый, то с ним можно будет продолжать сотрудничество – звать для «сессий», на запись. Записал, получил, перекур… Но в команду – категорически нет! Мне такого счастья не надо.

Мы прошли в студию и сели на стулья. Ребята «прогоняли» программу.

*****

После репетиции, Сева подвез меня к дому и через полчаса я уже сидел на кухне с мамой, кушал шашлык и рассказывал о выигрыше двух тысяч рублей в лото. Мама охала и ахала… Я выдал ей тысячу из двух тысяч рублей, которых я, якобы выиграл в лотерею.

Мама была очень удивлена и очень обрадована.

– Теперь, мы купим цветной телевизор. Наконец-то, – говорила она, глядя на деньги. – Саша, а зачем тебе оставшаяся тысяча? Это же огромные деньги! Давай их лучше мне, и я тебе буду выдавать по мере надобности. Ведь потеряешь их… – втолковывала непутёвому сынишки родительница.

– Мам, ты же знаешь, я музыкой увлёкся, так что магнитофон нужно купить.