Юрий Панов - Меч Кощея Бессмертного

В августе месяце самозванец ворвался в пределы Донского войска. Одна партия бунтовщиков пошла по берегам реки Медведицы, другая – по Иловле и третья – по Хопру. Мятежники на своем пути разоряли и сжигали все, что попадалось под руку. Жители хуторов без большинства казаков, участвующих на войне, не могли им оказать никакого сопротивления. В станицах оставались только старики, женщины и дети, которые спасались в лесах и болотах, оставляя все имущество пугачевской толпе.

Так 14 августа Пугачев разорил станицы: Березовскую, Малодельскую, Заполянскую, Орловскую и Раздорскую на Медведице. В Березовской станице мятежники потребовали станичный конный табун и выбрали из него самых лучших лошадей, в Малодельской – повесили несколько казаков, а в Заполянской – жестоко избили станичного атамана и двух стариков за то, что они не могли их снабдить овсом и сеном.

Хутор Белавин отчаянно сопротивлялся беспределу мятежников, так как основную массу его защитников составили крестьяне Нарышкиных, которым потом за проявленную храбрость сам Нарышкин предоставил свободу.

Когда Пугачев пошел по Волге к Черному Яру, перешедшие на его сторону донцы быстро начали понимать, что он из себя представляет. Несмотря на то, многие из них считали его своим донским казаком, но, когда узнавали, что он себя представляет государем, начали уходить от него и скоро ни одного донского казака уже не было с Пугачевым.

Так сомнение в том, что делает Пугачёв, и зародилось в головах казаков и казачек Червлёного Яра. Стали рассказывать, что во время переговоров с царицынцами один донской казак, знавший его ещё по службе хорунжим, стоя на валу, кричал Пугачеву: «Здорово, Емельян Иванович!», на что Пугачев стал сторониться донских казаков и, проходя мимо них, даже отворачивался.

Особенность земель Червлёного Яра в эти годы заключалась в том, что незаметная для наблюдателя борьба крестьян со своими угнетателями выливалась в побеги, а часто и в вооруженные конфликты. Как ручейки сливаются в большую реку, так и эти вооруженные столкновения вырвались на поверхность российской действительности грандиозной крестьянской войной. Именно закрепостительные тенденции политики государства и послужили основными причинами недовольства широких крестьянских масс, а учитывая то, что за множество лет появилось и место, куда стекались угнетённые – это была лесостепная зона, где исстари обосновалось казачество. Именно поэтому хутор Белавин, в котором Нарышкины предоставляли своим крестьянам достаточно много свобод, сильно выделялся среди других казачьих слобод.

3.

В 1691 году Лев Кириллович Нарышкин, будучи дядей Петра 1 получил от него во владение огромные земли на Узе, Вороне, Хопре, Медведице и Елани, а также многочисленное «крещёное имущество», т.е. крепостных. Следом за Львом Кирилловичем в Червлёном Яру получили земли и другие Нарышкины.

Лев Кириллович не прогадал: будучи полноводным Хопёр в те годы имел широкие весенние разливы, особенно в устьях рек Кариана и Вороны. По весенней полой воде вниз на Дон ходили барки с зерном и прочими товарами. Круглый год то в одном, то в другом селе бывали шумные многолюдные ярмарки. Богата река была рыбой, водоплавающей птицей, бобрами.

Но больше всего Льву Нарышкину приглянулся хутор Белавин, в котором давно жили казаки. Привезя крестьян из своих подмосковных вотчин в 1721 году, Нарышкин начал строить первую деревянную помещичью усадьбу с хозяйственными постройками.

В 1733 году имение перешло по наследству ко Льву Александровичу Нарышкину (1733-1799 г. г.), придворному кавалеру, камергеру и шталмейстеру двора Великого князя Петра Фёдоровича и обершталмейстера Екатерины-II.

1775 год даже для Нарышкина оказался не простым – началась губернская реформа через преобразование провинциального управления, а они, как правило, в Белавине бывали только летом, зимой проживая в Петербурге в своём дворце.

Дело в том, что манифест 1775 года осуществлял различие между купеческим и мещанским сословием. По Городовому положению в городовую обывательскую книгу вписывались: «имя и прозвание всякого гражданина, в том городе дом, или строение, или землю имеющего, или в гильдию и в цех записанного, или мещанским промыслом промышляющего».

В первую часть книги вносились по алфавиту «состояние и имена настоящих городских обывателей» (т.е. тех, «кои в том городе дом, или иное строение, или место, или землю имеют»).

Вторая часть предназначалась для внесения записавшихся в гильдии.

В четвертую часть требовалось заносить «иногородних и иностранных гостей по алфавиту».

Пятая часть предназначалась для записи именитых граждан (также по алфавиту).

Шестая часть служила для внесения «посадских», под которыми имелись в виду «в том городе старожилы, или поселившиеся, или родившиеся, кои в других частях книги… не внесены, промыслом, рукоделием или работою кормятся в том городе».

Проблема казаков Червлёного Яра, во-первых, заключалась в том, что они считали себя свободными от всех учётов, а, во-вторых, у них были только имена, да у некоторых – прозвища, а как образовывать фамилии, им было непонятно и неприятно. В третьих, у многих из них были полуземлянки, а данный документ не говорил, считать или не считать их домом. То же касалось и земли, которую они обрабатывали. Но следует и учесть, что с 1718 года на хуторе Белавин многих казаков при первой переписи донских казаков записывали по имени и отчеству, а некоторых по имени и прозвищу. Поэтому присвоение фамилий у них осуществлялось по отчеству и прозвищу, что значительно уменьшило недовольство казаков хутора.

Обывательские книги должны были храниться в региональных архивах (фонды шестигласных дум, управ благочиния). Законодательство того времени предусматривало выдачу документов, подтверждавших состояние каждого в отдельности городского обывателя и его семьи. Так «по внесении в обывательскую книгу» каждая семья должна была получать «лист», подтверждающий их состояние, подписанный в Депутатском Собрании «с приложением печати городского общества». Ремесленники, имевшие право на постоянную приписку к цеховому состоянию, получали свидетельства на звание ремесленников.

Полицейская деятельность в уезде – охранение благочиния, порядка и приведение в исполнение решений высших присутственных мест, совершенно непонятная казакам и их семействам, была вверена нижнему земскому суду (исправникам и трём заседателям), появились суды, которые непонятно чем занимались, по мнению казаков, поэтому за порядком они смотрели сами.

Из-за того, что Нарышкины привезли сюда много крестьян, казачий хутор Белавин, ставший потом селом Раздолье, а через некоторое время – селом Пады, более-менее без особых трудностей вписался в новую реформу.