Владимир Бабкин - 1918: Весна Империи [СИ]

— Закончилась всенощная в Святой Софии, Николай поехал домой проверить, как там спит наш Тихон, а я вот решила заехать к тебе, поздравить лично и осведомиться о том, как идут дела. Как счастливая мама себя чувствует?

— Сейчас спит наша счастливая мама. Были тяжелые роды. Двойня, сама понимаешь. Тем более первенцы.

Будучи сама молодой мамой, сестра прекрасно все понимала.

— А ты я вижу хандришь?

Хмыкаю. Вот же ж проницательная у меня сестрица!

— А что, так заметно?

— Да. И это нормально. После сильного нервного напряжения такое случается. Беседа спасает лучше всего. Составлю тебе компанию.

— Спасибо.

Ольга отпила вина и бодро приступила к процессу «беседы», пытаясь вывести меня из хандры:

— Как решили назвать близнецов?

— В честь дедов — Александр и Виктория.

— Прекрасные имена! Я так понимаю, что если бы родились два мальчика, то были бы у нас Александр и Виктор? А если бы две девочки, то Александра и Виктория?

Качаю головой.

— Нет, не совсем. Если бы родились две девочки, то они получили бы имена Иоланта и Виктория. Имя Александр я бы все равно постарался приберечь для Наследника, как дань уважения памяти отца и всего что он сделал.

— Понимаю. Александр Четвертый должен занять свое место в славной истории России.

— Да.

— А если бы продолжали рождаться девочки?

Пожимаю плечами.

— Я бы провел изменения в порядок престолонаследия, установив, что корону наследует старший из детей Императора, имеющих право на Престол.

Помолчав, все же решаю добавить:

— Только, весьма вероятно, это изменение я внес бы сразу, если бы родились две девочки. Немыслимо на многие годы оставлять подвешенной ситуацию с престолонаследием. Я сам долгое время был Наследником, пока у Ники рождались девочка за девочкой. Это было ужасное состояние и ужасное ощущение. И для самого Николая, и для меня, и для всей государственной машины. Элиты, чиновники, все посматривали в мою сторону, стараясь на всякий случай навести мосты. Лесть, намеки, подношения. Попытки связать меня какими-то обязательствами. Постоянные интриги. То же самое происходило сейчас и вокруг Павла. Я не мог этого допустить дальше. Хватит того, что Павел был целый год моим официальным Наследником. Впрочем, что тут говорить, другие варианты были еще хуже, ведь тогда я сам с трудом его уговорил не отказываться от этого права.

— Да, я помню эту историю. Отказ Павла повлек бы за собой весьма серьезные осложнения с престолонаследием, а точнее с результатом того, кто мог бы взойти на трон и, главное, что из этого всего бы вышло. Хотя, как мне кажется, после гибели сына Дмитрия в Кровавую Пасху, Павел стал всячески не желать взойти на Престол и отказался бы от короны в случае чего.

— Возможно. Возможно он сейчас облегченно крестится и ставит свечку за здравие Александра. А, может, и нет. Время меняет людей. И власть меняет. Особенно власть.

— О, да, это я могу сказать по себе. И, особенно, по тебе. Ты очень сильно изменился за прошедший год. Порой я даже не узнаю в тебе нынешнем того Мишкина, которого я знала все эти годы.

Разговор в который раз приблизился к опасной теме. Впрочем, Ольга вновь не стала ее развивать, лишь обозначила свое мнение, не пытаясь высказывать какие-то выводы. А какие выводы она могла сделать? Разве она могла заподозрить во мне пришельца из будущего в теле ее родного брата? Хотя, разумеется, какие-то несоответствия должны бросаться ей в глаза.

Киваю:

— Вот я и говорю, что власть меняет людей. Особенно близость к трону, когда до него остается один шаг. У тебя, например, огромная власть в Ромее, и ты сестра Императора. Но наследовать трон ты можешь в очень маловероятном случае, при котором в очереди впереди тебя не станет всех-всех наших родственников мужского пола, имеющих право наследовать Престол. Плюс еще и нашей сестры Ксении. Так ведь?

— Так. Поэтому я сплю спокойно на этот счет.

— Именно! А Павел реально год был в одном шаге от короны. Сейчас он уже в двух шагах. И я постараюсь, чтобы в самое ближайшее время он оказался уже в трех шагах.

Сестра подняла удивленный взгляд.

— Это каким же образом? Вряд ли Маша сможет порадовать тебя мальчиком раньше, чем через год-полтора.

Киваю.

— Да, акушеры настаивают на одной беременности в два года.

— Ну, вот.

— Нет, я не об этом говорю, а о том, что я хочу все-таки внести изменения в порядок престолонаследия в части наследования не старшим сыном, а старшим из детей, имеющих права на трон. Тогда Виктория станет второй в очереди на Престол после Александра.

Ольга задумчиво смаковала вино. Наконец она заметила:

— Это будет непросто сделать. По крайней мере в части наследования российской короны. В Ромее, конечно, ты можешь установить что угодно, ведь Закон о престолонаследии пишешь ты сам. А вот даже в части короны Единства уже могут быть разночтения. Здесь нет однозначного решения. Тем более в России в октябре пройдут выборы в Госдуму, а ты можешь себе представить состав грядущей Думы.

— Именно поэтому я и должен это провести до октября, пока в моих руках вся полнота власти в России.

— А стоит ли колотить воду? Наследник у тебя теперь есть.

— Посмотрим по ситуации. Но я постараюсь. Мне надо подстраховаться, сама понимаешь. Дай Бог Александру богатырского здоровья и ста лет жизни, но чем длиннее будет цепочка моих собственных детей, могущих наследовать трон, тем дальше от короны будут Павел и прочие. Я не могу допустить самой возможности передачи им власти.

Местоблюстительница Ромеи покачала головой.

— Я бы на твоем месте, не Павла опасался больше всего. Он год был твоим наследником и ничего не сделал для того, чтобы стать Императором. Хотя некоторые его подталкивали к этому. Павел — фигура неоднозначная и для многих неудобная. — Ольга сделала паузу, а потом спросила. — Ты уже в курсе, что Аликс родила мальчика?

Я нахмурился. Да, вот только этого мне и не хватало для полного счастья. Вслух же интересуюсь:

— И как она? Как здоровье мальчика?

— Есть ли у него гемофилия — пока неизвестно, если ты об этом. Еще слишком рано говорить. Что касается Аликс, то говорят, что она весьма плоха. Доктора не дают прогнозов, но весьма вероятно, что она так и останется прикованной к инвалидному креслу. Если не случится чего похуже. Но зная характер бесноватой Аликс, я скорее поставлю на то, что она выкарабкается назло нам всем.

М-да, ситуация становится все более забористой.

— Ну, дай Бог ей выздоровления, что тут еще можно сказать. Тем более на Пасху. На все воля Божья.

— На Бога надейся, но сам не плошай. Что ты намерен делать, если случится чудо и мальчик окажется здоровым? А Аликс будет достаточно в силах, чтобы вновь продвигать идею возврата трона «законному Императору Алексею Второму»? Ведь у этой ветви так же сегодня появился законный наследник.