Анастасия Деева - Сеньорита Удача. Игра Случая

– Стало быть вы, сеньор Буэндия, утверждаете, что известная преступница, мошенница и воровка Ирэне де Ла Суэрте является вашей кузиной? – без предисловия начал дон Гарсиа.

– Сеньор судья, я уже это сказал вам вчера вечером, – устало вздохнул вошедший, почтительно снимая шляпу. – Я ищу кузину по всей Аргентине, так как она позорит честь нашей семьи. У меня наказ от её покойной матушки!

– Постричь в монахини, её, конечно, нужно, – покладисто согласился доктор права. – Жаль, конечно, что единственный женский монастырь на все вице-королевство у нас находится в Лиме… Туда, как известно, путь далёкий…

Дон Гарсиа кивнул на скамью, приглашая Аурелиано сесть.

Буэндия замялся. Садиться в присутствии столь почтенного человека, каким был судья, казалось ему неуместным. Кинтера, которому не очень нравилось, что из-за тесноты помещения заключенный словно бы возвышается над ним, раздраженно показал пальцем на скамью второй раз.

– Вы оба из Потоси?

– Не совсем, – уклончиво ответил Аурелиано, присаживаясь. – Мы… приезжие…

Некоторое время дон Гарсиа внимательно рассматривал этого человека, словно бы что-то прикидывая в уме. Потом он произнес задумчиво:

– А чтобы кузину твою постригли в монахини, нужно монастырю за это сделать щедрое пожертвование… Иначе как же эту особу туда примут?

– Есть некоторое наследство, оставленное её покойной матушкой…

Судья кивнул и тонко усмехнулся. Когда он улыбался, его лицо всё больше походило на мордочку хитрой пампасной лисицы.

– Так вот, сеньор Буэндия… Вы – свободны.

Тот вскинул на Кинтеру огромные, горящие глаза.

– Свободен?

– Да… Можете идти на все четыре стороны. Я не нашел в вашей деятельности никакого преступления… В конце концов братьев и сестер мы не выбираем. Не ваша вина, что кузина пятнает честь рода. Но скажите мне, сеньор Буэндия, что делать мне, честному человеку, который должен соблюдать законы вице-королевства? – дон Гарсиа закатил глаза и глубоко вздохнул, словно бы на его плечах было всё бремя мира. – Власти города Потоси очень хотят украсить её телом городскую виселицу… Возможно, предварительно отрубив руку, как воровке. Мне ничего не остается, как выдать бедняжку им… – тут судья сделал большую и многочисленную паузу. – Если…

Аурелиано почесал переносицу, и цепи на его руках зазвенели.

– Если… что?

– Если мы с вами не договоримся, – изящная, лисья улыбка скользнула по тонким губам доктора права.

– Я весь – внимание, ваша милость.

– Свобода кузины Ирэне обойдется вам… в пять слитков серебра… Как обошлось бы принятие её в монастырь Лимы.

Буэндия невольно вскочил, чуть не ударившись головой в низкий потолок.

– Сколько?! Где я в Санта-Фе возьму пять слитков серебра?!

Дон Гарсиа негромко рассмеялся:

– Это уже не мое дело, сеньор. У нас сегодня какое? Восемнадцатое июня. Я даю ровно месяц, на то, чтобы вы нашли выкуп за её свободу и привезли его мне… Но не сюда, а в Буэнос-Айрес, где я живу. До этого времени шее этой красавицы ничего не угрожает. Я буду лично заботиться о том, чтобы ей было хорошо.

Аурелиано подавлено молчал. Кинтера не торопил его.

– Мне сложно найти такую сумму, – глухо сказал пленник.

– Я понимаю. Но войдите в моё положение, сеньор Буэндия… За неё в Потоси серебром платят и за живую, и за мертвую. Так что это тело вздернут, если серебра не будет, – уже без тени улыбки произнес доктор права.

– А если я… найду то, что вам нужно?

– Тогда забирайте эту дрянь и убирайтесь куда угодно, но как можно дальше от этих земель. Лучше – в Испанию, где полно по-настоящему строгих женских монастырей… Сами понимаете, власти Потоси считают, что место вашей кузины – на виселице!

Аурелиано молчал, словно бы осмысливая сказанное.

– Пабло, сними с него цепи и пусть убирается, пока я не передумал, – кивнул судья на пленника.

Стражник отцепил с пояса связку ключей, склонился над узником, открывая замки на кандалах.

– Я могу идти? – спросил тот, когда был освобожден.

Кинтера кивнул, указывая на двери. Буэндия замялся, не зная, стоит ли поторговаться, или лучше убраться, пока судья добрый.

– Проваливай! – стражник схватил бывшего заключенного за плечи и вытолкал из помещения.

Аурелиано споткнулся о камень у порога, и растянулся на земле, ссадив кожу на ладонях об ореховую скорлупу.

Судья, выглянув в окно, любезно кивнул, словно прощаясь. Молодой человек встал, отряхнулся и побрел прочь. Дон Гарсиа проследил взглядом, как тот удаляется, и стал протискиваться из-за стола наружу.

– Пабло!

– Ваша милость, чего желаете? – стражник обернулся.

– Вот тебе пару реалов. Купишь сыновьям гостинцев, – судья бросил на стол несколько монет. – Ты же ничего не слышал, да? – улыбка Кинтеры стала более хищной.

– Я нем, как покойник… Не первый день в тюрьме работаю, понимаю. Только…

– Что?

– Неужели вы верите, что этот проходимец принесет вам серебро?

– Скорее всего этот Буэндия – такой же вор и мошенник, как его кузина. Месяц – это не самый маленький срок найти слитки или что-то равноценное для парня вроде него.

– А если… не принесёт?

– Я ничего не теряю. Выдам эту мошенницу властям Потоси, – спокойно усмехнулся дон Гарсиа. – Пабло, речь идет о двухстах песо за её прелестную голову. Я не знаю, что эта дрянь натворила, но такая сумма – это почти столько же, сколько мы за год податями можем собрать со всей этой гиблой провинции. Неужели ты думаешь, я отпущу эту птичку?

– А если всё-таки этот малый притащит выкуп? Рудник ограбит или ещё чего… Променяете двести песо на пять слитков серебра?

– Если принесет, то… я и в этом случае буду в прибыли, – Кинтера расплылся в широкой лисьей улыбке. – Знаешь, Пабло, двести песо на дороге не валяются!

Стражник недоуменно смотрел на судью, не очень понимая, что тот задумал. Но взглянув в хитрые глаза доктора права все понял и громко, во весь голос, захохотал.

– Вот еще что, – дон Гарсиа без тени улыбки посмотрел на стражника и обвел рукой помещение тюрьмы. – Ты же помнишь, что это я тебя на это место устроил?

– Да, сеньор.

– Если вдруг этот французишка, Отвиль, что-то лишнее начнет болтать… про меня и мои дела… Ты же понимаешь, как надо поступить?

Пабло прищурился, быстро обернулся на вход, словно бы боялся, что их подслушивают, положил руку на нож на поясе и, криво усмехнувшись, кивнул.

Аурелиано побрел в строну дома, в котором снимал комнату. Судя по морщинам на его нахмуренном лбу, освобождение не принесло ему какой-то значимой радости.

Толстая хозяйка, выбивавшая одеяло во дворе, неприветливо глянула на него.

– Явился. Надеюсь, на этот раз ты при деньгах? За комнату уже три недели не платишь.