Владимир Сумин - Байки из Мавзолея. Проза XXI века

У них в кружке был свой интерес. Царские сатрапы не дремали. Всех причастных к марксизму они старательно вылавливали. Чтобы сбить полицейских с толку, кружковцы выставляли на стол выпивку и закуску, на что и собирали по гривеннику. Полицейские неожиданно объявлялись на сходке, а им вежливо и доходчиво объясняли, что это не сбор для подготовки свержения царского строя, а обыкновенная вечеринка по случаю дня рождения. Полицейские видели накрытый стол, мужиков с горящими глазами и, не обнаружив ничего подозрительного, уходили, не солоно хлебавши. А пролетарии продолжали постигать законы развития по марксистскому варианту. Рабочие, в большинстве своем, были люди семейные, женатые, ужинали дома и на занятия приходили сытыми. Естественно, еда и выпивка оставались нетронутыми. И после занятий желающие могли вполне прилично отужинать. На стол закупали из расчета на всех, а доставалось немногим. В этом и состоял интерес толкователей.

Все это разъяснил Владимиру Ильичу сосед по комнате пока они добирались до кружка.

А там уже вовсю шло обсуждение первой главы «Капитала» Маркса. Молодые люди тихонько устроились на лавочке и стали внимать речам окружающих. Книга «Капитал» – толстая. Разговоры даже по первой главе – долгие. А голод не тетка. И стол портится: горячее стынет, а спиртное, наоборот, согревается. Владимир Ильич от нетерпения заерзал по лавочке. Хозяин принял это за желание выступить.

– А что думает по этому поводу молодежь? – спросил он новенького.

Владимир Ильич «Капитал» не читал, мнения своего по этому поводу не имел. Зато вид еды его сильно возбуждал. И он с находчивостью бывалого студента стал, как учил логопед, произносить много слов с буквой Р.

И завершил так:

– Революция близка, – он вытянул руку в направлении накрытого стола, – поэтому предлагаю разойтись по домам и не мешкая приступить к освоению всего первого тома. Иначе мы не успеем изучить Маркса к началу революции.

Пролетариям пришлось по душе горячность молодого человека и его вера в близость перемен. Ему дружно зааплодировали.

– Приглашаем вас завтра! – подвел черту ведущий.

– Непременно приду! – пообещал Владимир Ильич. – А сейчас по домам. И – учиться, учиться и еще раз учиться!

Он придвинулся к столу и взял в руки большую деревянную ложку.

Утром Владимир Ильич проснулся в радостном возбуждении. Только он не заспешил на занятия. Он остался дома. Лежа в постели, он подумал, с каким же удачным делом он познакомился накануне. Это надо ж – внес гривенник, а наел на два, да еще и выпил на пятиалтынный! Вложил – десять, отдача – на тридцать пять. Это какая ж выгода! Любой купчишка от зависти бы свихнулся, похвались ему таким прибытком. И цель посиделок вполне благородная: не обжорка, не пьянка на халяву, а борьба за счастье трудового народа. Красиво, достойно!.. Этим следовало бы заняться. Владимир Ильич выпросил у соседа томик Маркса и нырнул с ним в койку.

Ученье Маркса и его друга Энгельса оказалось простым, как бумазейные носки. Как за закатом солнца неизбежно приходит восход, за ночью наступает день, так же обязательно рухнут и самодержавие, и капитализм, и на земле воцарится коммунизм – полное и безоглядное человеческое счастье. Как все это случится – на это и давало ответы ученье бородатых немцев.

Осуществят эти чудесные превращения посетители кружка – ныне забитые и зачуханные пролетарии. Произойдет это путем революции. И в результате трудяги и работяги волею судеб и исторических зигзагов превратятся из гадких и нелепых капиталистических утят в прекрасных коммунистических лебедей, которые, взмахнув крылами, могучей стаей воспарят над землей.

Если при капитализме прибыль от труда рабочих получал один капиталист, благодаря чему он был богат и счастлив, то при коммунизме эта прибыль будет делиться на всех, делая этих всех богатыми и счастливыми. Кому ж не сладко узнать о подобном будущем? Кого ж не согреет подобная перспектива? И разве жалко какого-то несчастного гривенника, чтобы еще и еще раз услышать о той счастливой поре? И разобраться в том, как ее приблизить своими руками?

Вечером Владимир Ильич снова сидел на марксистском толковище и с тех пор стал ходить туда регулярно. Он умело и сноровисто орудовал большой деревянной ложкой и граненым стаканом. И присматривался, приглядывался, наблюдал. Кроме студентов, людей случайных и праздных, кружковцы четко делились на две категории: пролетариев и революционеров.

– Разве это не одно и то же? – удивился как-то будущий вождь.

– Вовсе нет, – объяснили ему. – Пролетарии работают на фабриках, заводах и мануфактурах и создают товарный продукт. Революционеры трудятся в марксистских кружках.

– Они вроде как ничего не производят!

– Это ошибочный взгляд. Они учат пролетариев и готовят их к борьбе за свое счастье. Вы что-нибудь понимаете в сельском хозяйстве?

– У меня есть дача в загородной местности.

– Тогда разъясню. Отношения пролетариев и революционеров можно уподобить взаимодействию коровы и скотника.

– Как это?

– Корове плохо. Она не знает почему и только мычит. Зато скотник в курсе дела. Он и знает, и понимает. Корову нужно накормить, напоить и подоить. В результате корова сыта и довольна. А у скотника остается ценный питательный продукт – молоко.

– Здорово!

Судя по всему, революционеры были умелыми доярами. Они сами вели кружки. Собирали деньги, закупали продукты, снимали явочные квартиры. Расчет показывал, что все со стола революционерам доставалось бесплатно. И кое-какие деньги – на одежду, папиросы – еще оставались. Для безденежного студента это было очень ценное наблюдение. И очень скоро в голове Владимира Ильича родилась дерзкая мысль – а что если организовать свой кружок?!

Марксизм можно уподобить песне. Из песни, как говорится, слово не выбросишь. Зато спеть ее можно по-разному. Можно как Лев Лещенко: с оркестром, во фраке, с грудастыми девками на подпевках, приятным баритоном. А можно иначе: теплой компанией, за столом, хриплым голосом. И без всякого музыкального сопровождения. Если первое увлекает многих, то второе интересно лишь сидящим за столом.

Так или примерно так рассуждал кудрявый волжский паренек в татарском городе Казани. Марксизм он трогать не собирался. А вот условия его изучения решил изменить. И этими изменениями создать пролетариям такие условия, чтобы марксистский кружок был для них как свет маяка для корабля в бушующем море, как аромат цветущего медоноса жужжащей пчелке, как, извините, багровый кусок протухшего мяса для уличных мух.

Осталось только найти достаточное количество этих самых пролетариев. Здесь все могло бы и погибнуть. Где и как искать этих самых пролетариев? Ходить по фабрикам и заводам и агитировать, уговаривать? Отлавливать после смен и хватать за руки? Совершенно гиблое дело.