Инга Могилевская - Петля. Том 2

– Ясно. Как насчет меня и Тересы?

– Останетесь в машине в квартале отсюда, за парком. Будете дожидаться их.

– Ну, с Тересой все ясно – ей лучше сюда не возвращаться. А я-то почему?

– Чтобы я за тебя не волновался, – произнес это ровным спокойным тоном, но устремленный на меня сквозь очки взгляд был полон мольбы.

– Это не повод для Рамина. Вряд ли он разрешит мне отсиживаться в машине. Да и я не хочу.

Он размял сигару в пепельнице, тяжело вздохнул, чуть помедлив, жестом подозвал меня ближе, усадил к себе на колени, – Иден, ответь мне честно, – тихо и доверительно заговорил он, вглядываясь в мои глаза, – Он на тебя давит? Или как-то еще обижает?

– Кто? Рамин? – удивилась я.

Кивнул.

– Нет. А должен?

– Надеюсь, что нет. Просто боялся, что… – пожал плечами.

– Из-за моего отца?

– Он не знает про твоего отца. И не рассказывай. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

– Какая разница? Я порвала со своим прошлым.

– Я это знаю. А вот он никогда не поверит.

– Плевать на него. Мне важно только, чтобы ты мне верил, – прошептала я, потянувшись к его лицу. Сняла эти жуткие очки, парик, отлепила накладную бороду, брови. Он закрыл глаза, покорно позволяя мне разоблачать себя. Ласково погладила его прохладные влажные щеки, губы, гладкий подбородок. Подумала, что даже без всего этого я едва узнаю его… Маска под маской. Наверное, из-за того, что он все-таки сбрил свою настоящую бороду, подстригся и перекрасился в русый. Легче думать, что только из-за этого – искать причину на поверхности, не погружаясь вглубь…

– Ты мне так и не ответил, как мне послезавтра попасть внутрь? – напомнила я.

Открыл глаза, осторожно поднял меня на ноги, сам встал, заходил по комнате. Похоже, он даже не думал над этим вариантом…

– Если Рамин будет настаивать на твоем участии, тогда встретимся завтра ночью этим же способом.

– Значит, опять буду изображать девку для похотливого зажравшегося старикашки? – усмехнулась я.

Он удрученно покачал головой:

– Это всего лишь наше прикрытие.

– Понимаю.

Все – прикрытие. Я обвела взглядом комнату в поисках того, чем он жил эти два дня, и не нашла ничего, кроме сплошного прикрытия. На журнальном столике – несколько книг, которые он никогда бы раньше не стал читать, сигары, которые он никогда бы раньше не стал курить, позолоченный мундштук, которым бы он никогда раньше не воспользовался. На вешалке в приоткрытом шкафу – одежда, которую он никогда бы раньше не стал носить, на тумбочке – флакон одеколона, которым бы он раньше никогда не побрызгался, на трюмо у зеркала – бутылка скотча, который он вообще на дух не переносил – ни одной детали, ни одной мелочи, которая бы действительно принадлежала ему, указывала бы на него. И от этого становилось не по себе, словно я была в гостях у совершенно чужого человека, в совершенно чуждом мне мире. И сама комната, со всеми этими роскошными габардинами, безупречно чистыми зеркалами, столами и стульями красного дерева с винтажными резными ножками, с мягкими персидскими коврами… И эта огромная кровать, с ее бархатными подушечками и шелковым постельным бельем, кокетливо манящим уголком молочной прохлады из-под густо шоколадной мякоти покрывала… Господи, куда же я попала?

– Неплохо устроился, – иронично заметила я, скрывая вновь захлестывающее меня ощущение тревоги и дискомфорта.

– Да, пытаюсь соответствовать образу «зажравшегося старикашки». Ты не поверишь, но здесь даже есть нормальный душ, – натянуто пошутил он, – Если хочешь, можешь воспользоваться.

– Спасибо, воздержусь. Уж лучше по привычке обольюсь из ведерка…– я подошла к огромной кровати, и, будучи не в силах дольше удержаться на подрагивающих ногах, плюхнулась прямо в ее мягкую прохладную негу, уставилась на ослепительную игру хрустальных бликов на потолке, – Сани, сколько же все это стоит?

– Много.

– И откуда у нас столько много?

– Мне на это все дал Рамин, а откуда у него, я не знаю.

– Да, прям, не знаешь, – пробормотала я, – даже я знаю: американский спонсор.

– Иден, – он подошел, сел рядом на кровать, посмотрел на меня серьезно и внимательно, пытаясь объяснить то, что я итак понимала, – Спарт и все, кто стоят за ним, выделяют нам деньги не на эту операцию. Их цель президент. Поэтому лучше не говорить ему, куда реально ушла часть средств, ясно?

Я пожала плечами:

– Это вы с Рамином общаетесь с ним, не я. Он от меня по-прежнему нос воротит.

– Везет. Поверь мне, Спарт отнюдь не тот человек, с которым хочется общаться или вести дела.

– Тогда зачем вы это делаете?

– Выхода нет.

Он тоже откинулся на подушки, тоже уставился в потолок.

– Думаешь, мне все это нравится? Жить здесь, разговаривать с людьми, которые мне неприятны, играть роль, которая мне отвратительна…Просто, приходится терпеть – наклонил голову на бок, посмотрел на меня, – Я так соскучился по тебе за эти два дня.

– Я тоже. И до сих пор скучаю, – призналась я, не отрывая взгляда от нежного зеленовато-лазурного отблеска люстры, так похожего на легкое перышко. Кажется, будто оно таяло, а потом по дуновению еле ощутимого ветерка вновь вспыхнуло, но уже алым…

– Иди ко мне, – прошептал он, не понимая, что я имела в виду…

Я послушно прижалась к его телу, погрузилась в теплые объятия, постаралась, ни о чем не думая, упиться этим страстным поцелуем, отдаться его пылким ласкам… Ища его и обретая. Платье сползло с моих плеч, проскользнув по бедрам, упало на пол, следом за ним густым потоком расплавленного шоколада потекло покрывало, и скрывавшаяся под ним тягучая белизна скомканной простыни стала заглатывать наши переплетенные тела, словно ворончатый венчик дурмана. Все глубже и глубже… И вдруг стало страшно, душно, невыносимо, больно… Больно где-то под кожей, под сердцем… где-то там, в бездне помутненного сознания, в миг пронзенного молнией жуткой мысли.

– В чем дело? – обеспокоенно спросил Алессандро, почувствовав, как напряглись мои мышцы, и непроизвольная дрожь пробежала по телу, оседая на коже мурашками.

– Не знаю… Прости… Я не могу… Лучше не будем…

Отстранилась от него, легла на бок, поджав колени к груди, словно зародыш в утробе, тщетно ища спасения от вторгшегося в мой мозг кошмара.

– Все в порядке, – тихо проговорил он, пытаясь успокоить, но, кажется, сам был встревожен моей внезапной реакцией, – Не будем. Раз не хочешь, не будем… Скажи только, чем я тебя так напугал?

– Не ты… Все дело в этой комнате… Это ведь та самая комната…

– Та самая?

– Где они издевались над Тересой.

Он замер. Он нахмурился. Он не поверил.

– Иден, милая… – осторожно погладил меня по волосам, – Ну с чего ты это взяла? Зачем мучаешь себя этими пустыми домыслами? В отеле сотни номеров. Совсем не обязательно, что именно здесь…