Сергей Юрчик - Прав ли Бушков, или Тающий ледяной трон. Художественно-историческое исследование

Но вернёмся к основной теме.

Основой для Т-26 послужил лицензионный английский «Виккерс Мк. Е Модель А», разработанный фирмой «Виккерс-Армстронг» в 1928 – 1929 годах. Т-26 серийно выпускался с 1931 по 1941 (!) гг. и был самым массовым советским танком предвоенного десятилетия. Разных его модификаций мы наклепали (включая опытно-конструкторские и предсерийные машины), по одним данным 10300, по другим – аж 11000 штук. Мало нам было восьми с лишним тысяч лёгких быстроходных БТ, так ещё 11000 Т-26, тоже лёгких, но не быстроходных (не забывайте и про запчасти…). Ну, для чего столько?! Ещё в 1932 году на подходе был средний танк Т-28, превосходная машина с немалым конструктивно-технологическим резервом, позволившим в конце тридцатых нарастить её лобовую броню до противоснарядной толщины (50 – 60 мм, по некоторым данным – все 85!) и установить длинноствольную пушку калибра 76,2 мм. Я уж не говорю о знаменитых Т-34 и КВ…

Ну, бронеавтомобили разных модификаций, почти 6000 штук (!) лёгких и средних, с пулемётным и пушечным вооружением, и вовсе на мой взгляд вещь никчемная. Изначально тупиковой была сама идея навешивать на автомобильное шасси с относительно маломощным мотором броневой корпус и танковую башню, чтобы получить в результате медленную, неповоротливую и слабопроходимую конструкцию.

Иногда, впадая в агрессивно-наступательный раж, командование Красной армии заказывало, а промышленность создавала и вовсе уж экзотические механизмы типа тяжёлого танка поддержки пехоты Т-35. Пятидесятитонный пятибашенный монстр, вооружённый одной 76-мм, двумя 45-мм пушками и пятью пулемётами, с экипажем в 11 человек, имел, как ни странно, противопульную броню, ибо если бы его броня была противоснарядной, не нашлось бы двигателя, способного таскать эту махину. Высокий, ощетинившийся разнокалиберными стволами Т-35 грозно смотрелся на парадах, но боевая ценность его стремилась к нулю, поскольку он не мог ни выдержать попадания вражеского снаряда, ни увильнуть, ни укрыться за складками рельефа местности. К счастью, у нашего руководства хватило мозгов ограничиться выпуском всего шестидесяти экземпляров этого чуда.

Знаменитых бомбардировщиков ТБ-3 мы наклепали 818 штук. Это не считая созданного в 1925г. (при НЭПе!) ТБ-1, которых изготовлено было до 1930 г. 216 штук, больше в несколько раз, чем было на тот момент тяжёлых бомбардировщиков во всём мире, не говоря уж о передовой конструкции – тот же цельнометаллический моноплан со свободнонесущим крылом. (А. И. Кандалов и др. А. Н. Туполев. Жизнь и деятельность. См. примеч. 37.) ТБ-3 гнали крупной серией, хотя было ясно, что эпоха маловысотных тихоходных самолётов закончилась (наступало время Пе-8, Дб-3ф и т. д.). Но тут хоть понятно, ТБ-1 и ТБ-3 могли использоваться и как бомбардировщики, и как десантные самолёты.

Ну, как не упомянуть здесь о подготовке воздушно-десантных подразделений, многочисленных резервистов-десантников? Парашютный шёлк, парашютные вышки по всем городам, огромное количество десантных самолётов (кроме ТБ-1 и ТБ-3 – Ли-2 (лицензионный американский «Дуглас»), Р-5, У-2), десантные планеры…

О советской артиллерии (впрочем, как и о танках, и об авиации) можно написать отдельную, причём, толстую книгу. Рассмотрим самый выдающийся массовый образец, так сказать, верхушку айсберга или фрагмент скелета динозавра. 203-мм гаубица Б-4. Вес 19 тонн. Каждый снаряд весом в 100 килограмм, не считая заряда. Вы видели это чудовище на гусеницах? Посмотрите фото в суворовском «Ледоколе» или в «Воспоминаниях и размышлениях» Жукова. На 22 июня 1941 г. мы имели 871 единицу этой техники. (См. примеч. 38.) Если верить Виктору Суворову, орудия такого типа можно применять только в наступательных операциях. Во всяком случае, сосредоточены они были на территории западных округов. На каждое орудие было заготовлено по 600 артвыстрелов (снаряд + заряд). Кстати, вы имеете представление о технологиях производства боеприпасов? Скажем, о том, какие материалы при этом используются? Назову лишь некоторые: натуральный шёлк, высококачественное рафинированное подсолнечное масло, виноградный – коньячный – спирт… Другие – не подходят. Всё – и пушки, и снаряды, и заряды – брошено в июне 1941. Может быть, в принципе такие орудия и нужны были, не спорю. Стратегия активной обороны предполагает рано или поздно и переход в решительное наступление. Но и в этом случае, прежде всего, следовало подумать не о гигантских количествах стволов и снарядов тяжёлой гаубичной и всей прочей артиллерии (которая тоже была более чем внушительна), а о точности стрельбы и о том, что её обеспечивает. Например, об авиационной корректировке артиллерийского огня, что те же немцы реализовали ещё в Первую мировую.

Само собой, гигантское количество артиллерийских стволов требовало адекватного (гигантского) количества специализированных гусеничных тягачей, тракторов и автомобилей. Здесь нелишним будет снова вспомнить о танках и сказать, что собственно танковые подразделения – это лишь костяк любой крупной (дивизия, корпус) танковой части, вокруг которого нарастает «мясо» из множества специализированных снабженческих (ГСМ, боеприпасы, запчасти и т. д.), ремонтных, эвакуационных и прочих высоко технически оснащённых и при этом моторизованных мобильных подразделений, без которых танковые войска небоеспособны. По данным на февраль 1941 г. (т. е. в мирное время) в Красной армии числилось 34 тысячи тракторов и гусеничных тягачей, 201 тысяча грузовых и специальных и 12 тысяч легковых автомобилей. Раскрученное производство продолжало набирать обороты, и к июню число армейских грузовиков и спецмашин составило уже 273 тысячи, а с началом войны в армию были мобилизованы из промышленности и сельского хозяйства ещё 234 тысячи автомобилей и 31 тысяча тракторов! (См. примеч. 39.) Великое множество их было брошено летом 1941 г., попало в руки немцев и облегчило им великий восточный поход по российскому бездорожью.

Танково-тракторные заводы. Учитывая ненужность в рамках оборонительной доктрины вышеперечисленного огромного количества гусеничной боевой и вспомогательной техники (а также учитывая очень любопытные данные о производительности и технической оснащённости сельского хозяйства из книги «ВОПРОСЫ ЛЕНИНИЗМА»), можно поставить под сомнение целесообразность строительства, скажем, Харьковского тракторного. А может быть, и Сталинградского. Кстати, они в ходе реальной войны всё равно были разрушены, как и Харьковский «паровозостроительный» – крупнейший в стране, а может и в мире, танковый завод. Положение спасали Челябинский и спешно возведённый Нижнетагильский (ну, ещё ленинградский Кировский, бывший Путиловский, насколько это было возможно в блокаду и сразу после неё). В моём варианте, случись худшее, дойди враг, например, до Харькова, мы бы потеряли меньше.