Алексей Строганов - Пурпурный год. Книга первая

С матерью, наоборот, её отношения развивались стремительно. За годы семейного конфликта они потеряли целые куски из жизни. Теперь им ничто не мешало, и они стали общаться сразу по-взрослому, навёрстывая упущенное. Сначала негромко, короткими фразами, на ходу, про всякие мелочи, а потом прорвало, и они болтали ночи напролёт, сидя в одной постели, жадно и доверительно. Дочь стремилась расспросить, а мать торопилась первой рассказать. Постепенно они начали вести вне квартиры вторую, совершенно нормальную жизнь. Пили кофе в модных местечках в центре, регулярно совершали набеги на парфюмерные магазины. Мать подарила Ане бусы из коралла, в гуцульском стиле (пять ниток, подвеска – православный крест из серебра), познакомила со своим другом-яхтсменом. Аня сочинила про него короткие стихи-дразнилки, которые смешили мать до слёз.

Жизнь раздвоилась на квартирную-ожидающую и уличную-будущую, и в этом была своя прелесть. Мать и дочь вместе вздыхали, что, вероятно, лето будет испорчено, переживали за Анину защиту, ни в коем случае никого ни в чём не винили. Обе были грустны и красивы. Отец устроил всё гораздо лучше, чем можно было от него ожидать. Он умудрился простудиться где-то между уборной и своим диваном и умер весной, в конце апреля. Похороны и поминки уместились в полтора дня суеты.

…

После защиты дочери мать вселила в их квартиру своего яхтсмена. Звукоизоляция в доме была очень хорошая, но в ночной тишине подводила. Анна восприняла слоняющегося по коридору босого, завёрнутого в простыню мужчину как удачный предлог и объявила о переезде. От матери получила благословение на самостоятельную жизнь в самых общих фразах и деньги на оплату съёмной студии. Семейного кота по имени Бакаляй взяла с собой, купила стеклянные формы для запекания любимых груш, заказала торшер в стиле хай-тек с доставкой, чтобы одной не скучать среди новых вещей. С мальчиком из доставки, который дерзко предложил прийти вечером помочь торшер собрать, была строга – взглядом указала на грязь ногтей и дверь. Подружек, окунувшихся раньше неё во взрослую жизнь, временно отдалила, пока не получится наверстать упущенное. Придумала до полуночи и позже сидеть на подоконнике, завернувшись в синюю, оливковую и белую клетки пледа. Ноги босые через окно наружу обязательно, воздух пятками шевелить, в канале волны гонять: если ты ночная поэтесса, то пятки идеально для этого подходят, просто смажь их изнутри глинтвейном. Смажь покрепче…

Так уж устроено, что сердца красоток недолго остаются вольными. Это все знают. Вскоре и у Ани появились новые знакомые.

В испанском доме на Невском один с усами для неё играл на гитаре и тряс при этом животом. Второй соблазнял пшеничной мукой с тёртым желтком и маслом, давил рукой лимон, опаивал ромом, колдовал солью, под ноги сыпал сахара ванильный и простой, но позабыл важное. В итоге гитарист и кулинар уступили третьему. Этот третий околдовал Аню ураганом признаний, из тесноты коридоров увлёк в кафе на второй этаж на красный диван, сразу талантливо объяснился в любви. Пригласил к итальянцам на замечательный до слёз фильм. После сеанса подговорил ветер, чтобы в спину их в пять минут до Крюкова канала дотолкал и налево. Здесь усадил за столик с белой скатертью, заказал дурманного вина. Ветер при них остался: пуантами на занавесках играл, сквозняком летал, с каждой дверью возвращался – хотел коварно свечи задуть, а не вышло – свечи в тот вечер штормов не боялись.

Не долго, скорее коротко, новый знакомый подселился к Ане в студию. Она с удовольствием изменила статус на: «В отношениях». Он указал: «Влюблён безумно». Жизнь Ани заполнил собой полностью и привёл в компанию своих друзей. Парни в этой компании были спортивные, с официантами разговаривали хамовато, ходили в чёрном, а две яркие, тоже спортивные девушки-близняшки держались прохладно, и одна, видимо, ревновала. Было непривычно, всё кололось, но в постели Аня получила неожиданно много.

Вроде бы всё складывалось. Её переводы и уроки давали деньги на жизнь, он иногда подбрасывал что-то в общий котёл, в общем, хватало. Аня поменяла кофейную чашку на бокал «как у него», утром вкладывала в руку любимому листок с новым стихотворением, целовала в сонные губы, летела по улицам Петербурга на работу на уровне третьих этажей, не ниже. Днём ругала себя, сердилась, мечтала, но всё держала в своей голове – посредников в любви не признавала.

Неприятность произошла осенью, месяца через три после начала их совместной жизни. В компании его друзей они бюджетно отмечали День Варенья Ани в кафе. Между тостами он надел ей на пальчик кольцо с маленьким бриллиантом. Не новомодные инесы 1 1 Ножные браслеты с цепочкой (анклеты). Вариация зарегистрированного товарного знака «I.N.A.S.», который принадлежит Ювелирному Дом Наумчика. Стильная альтернатива помолвочному кольцу. , конечно, да и на колено не становился, стихи страсти на ухо не шептал, но кольцо есть кольцо, а бриллиант, даже маленький, гипнотизирует любое женское сердечко. Особенно, если это бриллиант замуж зовущий. Вся компания была в восторге. Вокруг Ани водили хоровод, он целовал её на счёт, близняшки улыбались, обнимали, называли сестрой, и все пили до дна.

Когда вернулись домой, он вспомнил, что надо спуститься в ночной магазин за какой-то мелочью, ерундой, и ушёл. Аня прождала на диване час, заснула, позабыв спрятать под одеяло нескромную ножку и пальчик с маленьким бриллиантом. Утром проснулась одна, начала звонить, искать, к обеду узнала от пришедших людей в форме, что его задержали за драку с двумя парнями в этом дурацком ночном магазине. Прозвучало «преднамеренное», и был обозначен двузначный в годах срок в перспективе. Так сказали эти бесцеремонные грубые люди, забрали все его вещи и ушли.

Аня тихой мышкой проплакала сутки в квартире одна. Писала цифры далекого года его возвращения на бумажных квадратиках, рвала, снова писала.

Прошло ещё какое-то время. Вечерний звонок на телефон, переломанный голос любимого с текстом, из которого Аня разобрала отдельные слова: «Адвокат… Найди деньги… Люблю… Шансы есть… Люблю… Найди», – вогнал её в истерику. Ночь прошла совершенно без сна, а рано утром в дверь уже стучали. Близняшки по-хозяйски забили холодильник энергетиком, просидели у неё весь день, курили в комнате, два раза ходили за пивом в злополучный магазин, и под утро Аня усвоила, какие деньги она должна найти на адвоката. На всё про всё есть день. Аня согласилась, но помнила это неточно. Близняшки забрали у неё банковские карты, серьги и какую-то мелочь – для ломбарда, где нормальную цену дадут. Та, что казалась ревнивой, положила Ане ладонь на грудь, под коралловые нитки, поиграла бусинами, долго глядела в глаза, но не тронула, скрутила с пальца кольцо с бриллиантом. Очень больно, до синяка.