Дамир Жаллельдинов - Торговка рыбой

Тем временем машина остановилась, и я переключил своё внимание на то, что нас окружало. Справа от места, где мы находились, начиналась узкая, хотя и не пешеходная улица, заполненная магазинчиками, кафе и ресторанами. Мартин и я вышли из авто и направились туда, вливаясь в общий людской поток. На одном из зданий я заметил табличку с названием «Саффолк-стрит». Похоже, улица пользовалась популярностью среди туристов и жителей города, поскольку даже сейчас, вечером, здесь было много людей.

– А почему мы оставили машину в стороне?

– Здесь, как видишь, очень узкая проезжая часть, а с парковкой вообще большие проблемы. Так что пройдёмся немного пешком, тем более что идти нам недалеко.

– Похоже, ты хочешь показать мне одну из местных достопримечательностей? ― предположил я, аккуратно протискиваясь через большую группу азиатских туристов.

– Да, ты мыслишь в верном направлении, приятель! ― довольный собой, ответил мой товарищ.

– Что это? Какой-то памятник?

– Подожди, сейчас увидишь. Мы уже почти пришли.

Действительно, вскоре я увидел невдалеке какую-то статую, которую облепили со всех сторон взрослые и дети. Немного присмотревшись, я сразу сообразил, кто передо мной, и буквально впился в неё глазами.

– Это же…

– Да, это она ― Молли. Вчера, когда я увидел, как тебя проняла наша песенка, то подумал, что обязательно должен как можно скорее показать тебе её вживую, ― с явным удовольствием сказал Мартин.

Я, как заворожённый, смотрел на неё, а в голове с новой силой заиграла уже знакомая песня. Лицо Молли приковало к себе моё внимание: оно выглядело не то задумчивым, не то печальным. Ещё раз напомнила о себе её несчастная судьба, и снова что-то заныло в груди.

Многочисленные туристы по одному и группами беспрестанно вертелись вокруг неё, делали фотографии и тёрли фигуру на счастье. Мне было неприятно смотреть на это, но в то же время я не мог отвести от Молли взгляд.

– Ну как она тебе? ― поинтересовался мой товарищ.

– Красавица, только грустная какая-то.

– Личико у неё так себе получилось. Не знаю, с кого скульптор его ваял. А вот грудь, конечно, удалась! Хотя декольте, пожалуй, чересчур глубокое ― здесь же дети ходят, а родители зачастую даже сажают их к ней на тележку!

– Кстати, а почему оно такое? ― спросил я, тоже заметив эту особенность памятника.

– Считалось, что в те времена, в XVII веке, женщины могли прилюдно вскармливать детей, а потому такой фасон считался удобным.

Мы немного помолчали, а затем Мартин продолжил:

– Памятник поставили в восемьдесят седьмом году на тысячелетие города. Критикам он не понравился, зато народу приглянулся. Хотя, честно говоря, её как только не называют: и «шлюшкой с тележкой», и «распутницей с моллюсками», и даже «блюдо с рыбой».

После его слов мне стало почти невыносимо стоять здесь и смотреть на всю эту людскую массу, беззастенчиво пялящуюся на бедняжку Молли и наверняка обсуждающую на разных языках все эти пошлости про неё.

– Ладно, пойдём отсюда, ― угрюмо попросил я Мартина.

– Погоди, а ты разве не хочешь сфотографироваться около неё? ― удивился парень.

– Как-нибудь в другой раз, когда будет не так людно.

– Хм, тоже верно: можно будет спокойно подойти, выбрать ракурс…

В полном молчании мы вернулись в машину и поехали в паб. Из-за одностороннего движения пришлось ещё раз объехать Тринити-колледж, после чего мы пересекли по мосту реку Лиффи и направились дальше. Сосредоточившись на мыслях о Молли, я не запомнил название заведения, куда привёз меня Мартин, и пришёл в себя только внутри, когда он стал знакомить меня с остальной компанией.

Приятели Мартина, Дэглан и Шон, оказались примерно такими, какими я их себе представлял, основываясь на впечатлениях от него самого. Спортивного телосложения, высокие ― втроём они смотрелись очень органично, словно этакие ирландские «три богатыря». Головы этих двоих также покрывала лишь чисто символическая шевелюра, но, в отличие от гладко выбритого Шона, лицо Дэглана украшала аккуратная рыжая борода. Он, как оказалось, работал учителем физкультуры в школе, а Шон профессионально играл в футбол, выступая за одну из местных команд.

На их фоне я со своими 174 сантиметрами роста и зачатками мышц почувствовал себя хлюпиком. С другой стороны, не всем ведь нравятся качки и атлеты. Зато у меня тоньше и приятнее черты лица, зелёные глаза и густые каштановые волосы.

В отличие от парней три их подруги оказались совершенно разными, представляя тем самым всё разнообразие красоты ирландских девушек.

Эйлин, которая, как и говорил Мартин, пришла в строгом деловом костюме, ― стройная, высокая, чуть выше его самого. Её рыжие волосы свободно спадали на плечи, а миловидное личико украшали выразительные карие глаза.

Подруга Дэглана, блондинка Ида, наоборот, была меньше его ростом на целую голову и оказалась самой низкорослой из всей их компании. Но это, похоже, ничуть не беспокоило девушку. Она оказалась очень весёлой и улыбчивой, буквально заражала всех хорошим настроением. Ида работала в той же школе, что и Дэглан: она преподавала детям музыку.

Темноволосая голубоглазая Каренн, сопровождавшая Шона, в отличие от подруги имела более спокойный и сдержанный характер. Её отличительной чертой являлась небольшая полнота, которая, впрочем, совсем не портила девушку, а даже шла ей. Каренн трудилась медсестрой в больнице.

После обмена приветствиями мы разместились за отдельным столиком в углу паба и в ожидании, когда принесут наш заказ, продолжили общение. Мои новые ирландские знакомые оказались вполне себе милыми людьми и старались сделать так, чтобы я не испытывал неловкости и чувствовал себя комфортно среди них.

Они задавали мне много вопросов о России вообще и о моей жизни в частности. И не похоже было, что это делается лишь из вежливости: казалось, этих парней и девушек искренне интересовало то, о чём они спрашивали, и они рады знакомству с иностранцем.

В то же время, как и обещал Мартин, я много узнавал об Ирландии и ирландцах, в том числе такие необычные факты, в которые трудно поверить. Например, я, как и многие другие, с детства считал, что в Ирландии живут преимущественно рыжеволосые люди. Однако лишь девять процентов ирландцев имеют натуральный рыжий цвет волос, и в их числе Эйлин.

Поскольку мы сидели в пабе, разговор само собой не мог не зайти о пиве. Оказывается, ирландцы выпивают в среднем около 130 литров этого напитка в год. Это второй после Чехии показатель потребления пива на душу населения в мире. А в Дублине на сто человек населения приходится один паб. Конечно же, употребление пива, как и любого другого алкоголя, особенно в больших количествах, вредит здоровью, так что я ни в коем случае никого не призываю заниматься этим.