Моен Джой - По волчьей тропе

Она хотела бы, чтобы воспоминания были такими же длительными и подробными, как и реальность, чтобы подолгу сидеть, перекатывая приятные воспоминания, будто лакричный леденец на языке. Сладкий и соленый одновременно, такой, что оставляет горечь на кончике языка.

***

Ньорд и Чарли все чаще сталкивались в коридоре, библиотеке, на улице, обменивались загадочными взглядами и улыбками. Вечерами выходили на улицу и долго говорили ни о чем.

Обсуждали работу, общих знакомых, смеялись, когда приходилось резко обрывать разговор из-за подошедших близко людей и делать вид, что их болтовня касается исключительно рабочих моментов. Было не трудно в это поверить, ведь Ньорд старше Чарли на 8 лет, к тому же он ее командующий, хоть и новоприбывший.

Что у них может быть общего? Только работа. Многие командиры, предпочитали по прибытию общаться со своими подопечными, чтобы те ввели их в курс дела, рассказали как есть всю внутреннюю кухню и имеющиеся сплетни.

Доверять равным по званию или же старшим не имеет смысла, ведь среди них есть тенденция все приукрашивать и привирать.

Была ли в этом общении, и внезапных столкновениях виновницей сама Чарли? Останется загадкой.

Тем не менее, она ловила каждый его взгляд, каждое движение плотно вдавливала в свою память, как отпечатки на глине, чтобы не забыть.

В моменты, когда девушка начинала тосковать так, что хотелось выть, воспоминания обыденных мелочей, ложились бальзамом на сердце.

Вспоминались, например, хаотичные движения указательных пальцев, когда он жестикулировал, увлеченно рассказывая о новой прочитанной книге или фактах, которые удалось раздобыть среди уже разлагающихся документов.

Или то, как закатывает глаза, когда ему что-то кажется глупым, тогда девушка с замиранием сердца смотрела на его пышные ресницы и боролась с желанием дотронуться до них. Ей так же нравилась его привычка во время разговора вдруг поджимать губы и смотреть куда-то за нее, когда он забывал какую-то мысль, и что-то отвлекало его внимание.

Она просто сидела и ждала, когда она продолжит, когда его мягкий умиротворяющий тембр вновь пройдет сквозь нее, позволив ей ощутить себя невесомой, все равно, что купаться в только согревшейся воде океана. Ты плывешь по его течению, гонимый волнами информации, а где-то под тобой, на глубине, поют киты, призывая присоединиться.

Чаще всего говорил Ньорд, и это не потому, что ей было нечего сказать. Ей нравилось слушать больше, чем говорить. А ему наоборот, потому тандем складывался идеальный. Девушка задавала вопросы, мужчина давал ответы, большего ей было и не нужно. Когда он не знал ответ на какой-то вопрос, то придумывал поразительную, но вполне возможную версию правды.

Чарли вполне отдавала себе отчет, что ведет себя как глупый подросток, возможно, она им и была. Чувства, испытываемые ею, не особо были похожи на любовь, скорее помешательство. И это она тоже знала.

По предшествию нескольких таких месяцев, которыми Чарли буквально жила, девушка заметила, что мужчина стал мрачнее тучи, он больше не искал ее взгляда, не улыбался при каждой встрече, желая стать невидимым для всего мира.

Это оказалось для нее слишком внезапным, словно кто-то нажал кнопку «выключить», и все погасло, девушка никак не могла понять природу такой резкой перемены.

Повода поговорить никак не представлялось, и Чарли извела себя мыслями о том, что сделала или сказала что-то не так в их последнюю встречу.

Поймав себя на том, что натягивает джинсы, и явно не собираясь больше торчать в комнате и предаваться самоистязанию, она направилась в бар.

Иногда она заходила туда прикупить орешков и напитков, или по просьбе кого-нибудь из старших по званию, но чтоб вот так самоотверженно пойти в настоящий бар выпить – никогда. Но было в тот день ощущение, сама интуиция воззвала к ней, что ей необходимо оказаться там. Прямо сейчас и ни секундой позже.

Народу было не протолкнуться, но за последним столиком, в дальнем углу бара, она заметила знакомую фигуру. Мужчина сидел и смотрел в свой полупустой бокал.

Его прекрасное лицо застыло, не выражая явных эмоций. Свободной от стакана рукой, он пальцами водил по горлышку бутылки.

Слегка закусив губу, Чарли наблюдала за его движениями, подумав о том, какого почувствовать эти руки на своем теле. Ужас, Чарли, а ведь ты еще даже не выпила!

Она взяла у бармена бутылку лёгкого пива со вкусом вишни, сделав пару основательных глотков, направилась в сторону знакомого лица.

– Можно?

Девушка указала бутылкой на свободный стул. На ней были обычные темные джинсы, свободная серая футболка и черная тонкая безрукавка.

Мужчина медленно поднял глаза и изумлённо уставился на нее, вскинув густые брови, будто она стояла перед ним, одетая как английская королева, а вокруг целое поле трупов.

– Чарли? Присаживайся!

Слегка покачиваясь, он, как и подобает джентльмену, отодвинул для нее стул. Стараясь не выдавать того, что она старается запомнить каждое его движение или действие, наблюдая за ним, девушка все же отметила, что черная рубашка, выгодно подчеркивала его плечи и грудь. Его бедра и крепкие ноги облегали такие же черные брюки. Запонки блеснули даже в таком тусклом свете бара.

– Выпьешь со мной?

Он всегда обращался с ней как с взрослой, не указывал ей, что пить, как одеваться, какие книги читать.

Стакан был только один, но, не желая отрываться от компании, никто не пошел к бару попросить дополнительный стакан. Им хватало одного на двоих.

Чарли немного смущалась касаться губами одного и того же предмета с Ньордом, но старалась избегать акцента на подобных мыслях, чтобы не покраснеть и не выдать себя.

До знакомства с ним она и не знала, что так сильно любит тактильные контакты. Они не часто прикасались друг к другу, и Чарли не стремилась исправить это, наслаждаясь мучительный ожиданием случайного соприкосновения.

– Можно спросить?

Робко решила вдруг узнать Чарли.

– Откуда эта внезапная неуверенность?

Ньорд сделал глоток, поморщился, приподнимая верхнюю губу и обнажив правый клык, выдохнул так, что девушка ощутила запах крепкого кукурузного напитка у себя в носу.

– Что с тобой происходит в последнее время?

– Много работы.

Девушка ждала более развернутого ответа, как бывало обычно, но этого не случилось. Обеспокоено она смотрела на него, а он упорно продолжал отводить взгляд.

– В лагере всегда много работы. У тебя что-то случилось? Я могу чем-то помочь тебе?

Его ответ выбил бы ей почву из-под ног, если бы она стояла.

– Я могу доверять тебе? Прямо говорить, что у меня на уме?

Девушка не понимала смысла этого вопроса, ведь общаясь с человеком, ты сам определяешь для себя уровень доверия. А что если она ответит «да», но на самом деле ей нельзя доверять? Поэтому она решила просто кивнуть и пригубить выпивку. Пусть сам решает, что ей можно сказать, а чего нельзя.