Данимира То - Тринадцатый свиток. Том 2

– Вот что, дорогуша! Ты должна понять, что мы люди, занятые важными государственными делами, а в комнатах прибирать и готовить еду у меня времени нет. Вот тебе отличный шанс, раскормиться на дармовых харчах, – ухмыльнулась она, – будешь убираться здесь, готовить нам ужин, (на обед мы не будем успевать), стирать наши вещи. За это будешь питаться, как мало кто сейчас может себе позволить. Только на глаза мне старайся не попадаться лишний раз. Я, когда устану, или настроение плохое, под руку мне не попадайся – застрелить могу! – Она показала глазами на тумбочку, на которой лежал маузер в портупее. – Ну а теперь иди, отдыхай, завтра много уборки предстоит. – И она милостивым жестом отпустила меня.

– Хорошо, я подумаю над вашим предложением, – ответила я, вставая, и увидела, как в её глазах вспыхнули недоумение и ярость. Но она сдержала себя. И только сказала:

– Ну-ну…

На следующее утро я встала пораньше, и тихо пройдя через зал, приостановилась и прислушалась возле двери в спальню. Новые жильцы, похоже, ещё не вставали, из-за двери раздавался храп. Их вещи были в прихожей. Выскользнув за дверь, я отправилась к соседке, за советом.

Несмотря на то, что моя семья принадлежала к древнему дворянскому роду, я никогда не кичилась этим. И предложение Комиссарши не могло смутить меня и поколебать дворянскую честь. Дело не в том, что подумают о тебе окружающие, а в том, что ты сам о себе думаешь.

Что касается поддержания порядка в квартире – для меня это была не проблема. Я любила чистоту и уют. Стирать я мало-мальски умела тоже. Но, то, что касается приготовления блюд, было для меня недоступным искусством. Сама я привыкла обходиться малым, разве что кашу или бульон могла приготовить, или сварить картофель. До революции у меня работала кухарка, так что я боялась, что Комиссарша сочтёт меня совсем уж ненужным существом и выгонит из дома. А идти на улицу, где я немедленно замерзну насмерть, мне не хотелось.

Вы можете спросить, где же моя гордость?

Отчего я готова унижаться, ухаживая за наглецами, ворвавшимися в мой дом и нарушившими уклад моей жизни?

Я отвечу.

Оттого, что от них исходила какая-то невидимая угроза. Никогда в жизни я не испытывала таких чувств. Это был какой-то животный страх, включающий инстинкт самосохранения. Мне надо было пережить эту бесконечную зиму, необходимо было прийти в себя от этих перемен, и я чувствовала сейчас, что если заартачусь, то мне несдобровать. Именно поэтому я стояла сейчас перед дверью соседки, ожидая, пока она мне откроет.

Наконец дверь скрипнула и в полутёмном коридоре замаячила знакомая фигура с кошкой на плече. Соседка пытливо всмотрелась в моё лицо, неужели я уже пришла за саквояжем?

Но я её успокоила, сообщив, что пока не случилось ничего страшного. Выслушав мою историю, она, немного поразмыслила и сказала.

– Если, как они говорят, днём их не бывает, то я сама могла бы готовить блюда. Могу потихоньку приходить, быстро готовить и уходить. Я очень любила стряпать для моего покойного мужа, – она смахнула набежавшую слезу.

А я добавила:

– Заодно и сами подкормитесь, а может и киске кое-что, достанется, – я почесала кошку за ухом, получив в ответ оглушительное мурлыканье.

– Да-да! Моя доченька прекрасная, моя девочка, моя Богиня, скоро скушает что-нибудь вкусненькое! – запричитала мамаша Богини и, схватив кошку, стала неистово целовать её в усатую морду.

За этим занятием я и оставила её, чтобы незаметно вернуться домой. Мне повезло, соседи ещё спали, и я остановилась в коридоре, чтобы взглянуть на документы, лежащие там на тумбочке. Я бы никогда не стала рыться в чужих вещах, но случайно или нет, документы Комиссарши лежали на виду.

И я взяла их в руки. То, что было там написано, заставило облиться меня холодным потом. Я мало знала терминологию нового режима, но даже мне стало понятно, что этим людям разрешено убийство без суда и следствия лиц, которые будут заподозрены во вражеском отношении к Советской власти. И Комиссарше были даны такие полномочия. Тихо положив документы точно на прежнее место, сняв обувь, я легко пробежала по ковру на цыпочках и закрылась в комнате.

Моё сердце билось, как птица. Я была права, когда чувствовала что-то злое, исходящее от этих людей. Это моя интуиция говорила мне – «Опасность!».

Я прилегла на диванчик и стала раздумывать. Зачем они оставили мне комнату вообще? Разве не в их силах было заполучить её всю, без такого досадного довеска, как бывшая балерина?

Но потом я поняла! Эта вульгарная женщина, специально решила сделать из меня рабыню, прекрасна зная о моём дворянском происхождении. Как должно быть, приятно осознавать, что она, баба из простого народа, имеет в услужении баронессу, стирающую её вонючие гимнастерки и убирающую за ней скомканную в любовном экстазе кровать!

В своё время моё дворянство являлось камнем преткновения в балетной карьере. Родители были согласны, что я обучаюсь балету, но, чтобы я выступала в театре, наравне, с пусть талантливыми, но простолюдинами?! Маменька была категорически против этого. Баронесса, представительница древнейшего европейского рода, танцует в кордебалете!

Мне пришлось выдержать настоящую битву. Я была упряма, как мой дедушка, отличавшийся этим качеством настолько, что в Германии люди говорили: «Упрямый, как Вильгельм!»

Наконец, родители сдались, выдвинув условие, что я возьму для своих выступлений псевдоним. Я так и сделала, не желая нарушать родовой покой моих предков, которые, по словам маменьки прямо-таки вертелись в гробу.

Имея титул и скрывая его, я много раз была свидетельницей того, как балетные дивы готовы были продать душу, чтобы заполучить дворянство. И некоторые сделали это. Но я никогда не могла понять разницы между дворянами и просто хорошо образованными людьми. Несомненно, дворянские семьи старались дать всё самое лучшее своим детям. Лишь это, да ещё жизнь в постоянном окружении таких же, по статусу, как ты – создавала это различие.

Однако, пора было уже заниматься хозяйством. Для себя я решила, что никто не заставляет меня менять мой статус с хозяйки на служанку, а я сама делаю наилучший выбор, согласившись на условия Комиссарши. Эту простую политику я избирала потому, что любила свободу. А что может дать тебе большую свободу, чем сознание того, что ты сам делаешь выбор?

Я отправилась на кухню, чтобы убрать со стола остатки вчерашнего пиршества. Без колебаний я съела несколько вкусных кусочков. Это означало, что предложение Комиссарши принято.

Так началась моя жизнь в качестве прислуги. Когда рано утром за моими соседями приезжала машина, они были одеты в чистую, приготовленную мной одежду и вкусно накормлены. С их появлением в доме пришли позитивные перемены. Включили отопление. Такого не было в течение последних трёх лет. Но после того, как Комиссарша, потрясая маузером, заявилась к управдому, то как из-под земли появился кочегар и куча угля для котельной.