Нина Гравицкая - Колдунья из Треугольного переулка

– Ленечка, – полуоткрыв глаза, повторила она жалобно, – мне приснился очень странный сон…

– Это не сон, мама, – мягко поправил ее Леня, – ты только не волнуйся, но наша Маня вернулась.

– Что за глупые шутки, – укоризненно прошептала Анна, и с трудом открыв глаза, увидела прямо над собой лицо пропавшей много лет назад дочери. Она испуганно замерла, затем нерешительно протянув к ней руку, слегка коснулась ладонью ее щеки.

– Так это был не сон? – робко произнесла она, – неужели это правда и это действительно моя дочка?

– Правда, мамочка, – целуя ее руку, прошептала Маня, у которой от волнения и избытка чувств горло сдавило так, что из него с трудом выходили слова, – не бойся, но это действительно я.

– Маня, ты можешь, наконец, объяснить, откуда ты взялась? – решительно вмешался Леня. Он никак не мог прийти в себя от неожиданного появления пропавшей много лет назад подружки и продолжал смотреть на нее во все глаза.

– Где ты пропадала столько времени, и почему не узнала меня? – удивленно спросил он.

– Как же тебя узнать? – пожала плечами Маня, – ты ведь на себя совсем не похож, ты абсолютно другой!

– Я-то как раз такой, каким и должен быть в свои восемнадцать лет, – недовольно возразил Леня, – а вот почему ты точно такая же, как была, это, знаешь ли, очень странно, – с подозрением заметил он.

– Почему странно, – пожала плечами Маня, – и вовсе не странно.

– Нет странно, – настаивал Леня, – потому что так не бывает! Где ты была все это время? – требовательно повторил он свой вопрос. Но мать и дочь смотрели только друг на друга и не замечали ничего вокруг. Боясь, что это все же сон и дочка сейчас исчезнет, Анна крепко сжимала ее руку.

– Манечка…, – шептала она, – моя маленькая девочка… Боже, какое счастье!

– Я так скучала, мамочка, – шептала Маня и слезы непрерывно текли по ее щекам, – так скучала по тебе….

– Мама, – чего она молчит? – помогая Анне подняться, – не унимался Леня, – пусть скажет, наконец, где она была все это время!

– Ленечка, сейчас это не важно, – мягко прервала его Анна, – беги, сынок, в больницу, зови сюда отца и дядю Якова, а за дедушкой пошли Анюту, да побыстрее! Скажи, пусть срочно все идут сюда. Срочно!

Ворча и постоянно оглядываясь, Леня повиновался и неохотно пошел выполнять поручение.

– За каким дедушкой, мама? – удивленно переспросила ее Маня.

– За твоим собственным, родная моя, – улыбнулась счастливая мать.

– За твоим, самым что ни на есть, родным дедушкой. У нас, дорогая, – сообщила она, – без тебя столько перемен произошло, что ты, и представить себе не можешь!

Заметив тревогу на лице дочери, она поспешила добавить:

– Ты только не волнуйся, все перемены хорошие. Обхватив лицо дочери двумя руками, она стала покрывать его поцелуями.

– Дай мне наглядеться на тебя, доченька, любимая моя девочка…, – повторяла она, задыхаясь от счастья. Джульетте, которая из-за порога пристально наблюдала за происходящим в комнате, не понравилось такое бесцеремонное обращение с хозяйкой и, возмущенно залаяв, она ворвалась в комнату.

– Ой, – радостно всплеснула руками Анна, – и Джульетта вернулась! – она попробовала погладить собаку, но та угрожающе зарычала. – Почему она меня не узнает? – разочарованно взглянула она на дочку.

– Фу, Джульетта, – строго сказала Маня, – не злись, все в порядке. Она собиралась спросить мать, что она делает в доме доктора, но тут на пороге комнаты появилась хорошенькая белокурая девочка.

– А что вы тут делаете? – с удивлением спросила она и, заметив, что Анна обнимает чужую девочку, бросила в сторону Мани ревнивый взгляд.

– Я ее боюсь, – капризно заявила она, – пусть она уйдет!

Маня с ужасом уставилась на нее.

– Мама, кто это? – изумленно спросила она.

– Манечка, это Лизонька, – шепнула Анна дочери, – я тебе потом о ней расскажу, – и, успокаивающе погладив девочку по голове, ласково спросила ее:

– Кого ты боишься, глупенькая моя?

– И ту, и ту, – неприязненно ответила девочка, тыкнув поочередно пальчиком в Маню и Джульетту.

– Лизонька, – обратилась Анна к насупившейся девочке, – тебя никто не обидит, не бойся. Иди, доченька, на кухню и передай, что я велела использовать на обед все наши продовольственные запасы, скажи, что у нас сегодня будет много гостей. Скажи, что я скоро подойду и, поцеловав ребенка, она вывела девочку из комнаты.

– Я тебе говорила, детка, – вернувшись, сказала она Мане, – что пока тебя не было, в нашей жизни многое что изменилось и, обняв дочь, она в общих чертах рассказала ей о событиях, происшедших со дня ее исчезновения. Маня слушала и дивилась.

– Значит, Лиза – это дочь Лизаветы Христовны? …Как странно …А ведь действительно похожа… – задумчиво качала она головой.

– Ты не думай, Лизонька очень хорошая и добрая девочка, – поспешила сказать Анна. – Хотелось бы верить… – недоверчиво протянула Маня.

– Не забывай, детка, что я ее воспитывала практически с младенчества, – заметила Анна, – и она не знает другой матери, кроме меня, так что не проговорись, что я ей не родная, – предупредила она дочку. Маня только пожала плечами.

– Конечно, я не проговорюсь, но мне неприятно, что тебя кто-то еще называет мамой, – недовольно нахмурилась она. – Кстати, а с какой стати Ленчик зовет тебя мамой? Он-то точно знает, что его мама Лизавета Христовна, – недовольно заметила она.

– Конечно, он знает, – миролюбиво согласилась Анна, – но так уж получилось само собой. Ты же помнишь, как Ленечка был привязан ко мне с раннего детства, а когда Лизавета Христовна его бросила, а ты пропала, он от нервного напряжения тяжело заболел, и я вынуждена была все время быть рядом с ним, вот он и привык относиться ко мне, как к матери.

– Так, значит, – задумчиво произнесла Маня, – ты теперь жена доктора Капилло?

– Тебе это не по сердцу, дорогая? – с тревогой спросила Анна, – мне казалось, что вы с Аркадием Константиновичем очень хорошо ладили раньше.

– Да, это правда, дядя Аркадий всегда был добр ко мне, – согласилась Маня, – просто это как-то все очень неожиданно…

– Когда Аркадий Константинович сделал мне предложение, я не могла ему отказать, – будто оправдываясь, сообщила Анна, – ведь с ним жили дети, которые во мне сильно нуждались, и к которым я была сильно привязана.

– Выходит, мама, – отвела в сторону взгляд Маня, – что я у тебя в настоящее время третий ребенок?

– Ты мой первый ребенок, дорогая, – нежно привлекла девочку к себе Анна, – твое место никто никогда не занимал и не займет. Но ты должна знать, – помолчав, серьезно добавила она, – что если бы не Лизонька, не Ленечка и не Аркадий Константинович, мы бы с тобой сегодня не встретились. Ведь когда ты пропала, я, будто умерла. И умерла бы по-настоящему, если бы не их поддержка. Прими и ты их, дорогая, как свою семью, очень тебя прошу.