Данимира То - Тринадцатый свиток. Том 1

В замке всё сияло красотой и благополучием. Но тут вдруг поступила информация, что правдолюбивый чин очень серьёзно относится к семейным людям и не доверяет одиноким. Сеньор хотел было сказать, что его жена якобы умерла, но первый чиновник сказал ему, что уже проинформировал спутника о том, что Сеньор женат. Уж очень хотелось ему получить обещанный ему богатый подарок. Это была решающая битва Сеньора, после которой он мог бы вздохнуть свободно и полностью владеть всем, что, по его мнению, было послано ему Богом.

И к вечеру этого же дня в замке появилась новая хозяйка. Она была молода и красива. Сразу было видно, что девушка была благородных кровей. В том, что её привезли против её воли, не было никакого сомнения. Её глаза были на мокром месте. Я видел, что Сеньор обхаживает её, запугивая и уговаривая. Она только качала головой, а потом отворачивалась, чем ввела Сеньора в неописуемую ярость.

Он быстро удалился в свою комнату, за ним побежали его помощники. Я впервые услышал, как Сеньор умеет кричать. Он осыпал проклятиями Евин род, тупой и коварный, называл девушку упрямой ослицей, избил Тощего, подвернувшегося под руку. Было слышно, как заместители уговаривают его хором. А он отвечал, что если приведут простолюдинку, то чиновник раскусит её в один момент, и всё пойдёт прахом. Наконец он вышел, бледный и спокойный, и отправился опять к девушке, чтобы уговорить её исполнить роль хозяйки, пока высокие чины не уедут. Всего день или два. Но девушка закусила удила. Была затронута её честь, и люди Сеньора насильно привезли её в замок. Этого она не могла ему простить. Она стала говорить, что никогда не стала бы, даже и на один день, женой «мужлана». А то, что он «мужлан», она даже и не сомневается, и это видно всякому с первого взгляда!

У меня захватило дух от такой дерзости. Это был для Сеньора удар ниже пояса. Он, несомненно, был неграмотный, но сообразительный простолюдин, искусно маскирующийся под нобля [5] Нобль (лат. noble) – благородный человек высшего сословия. . Хотя, если честно, я видел и среди герцогов таких неотёсанных типов, что какой-нибудь пастух выглядел бы рядом с ними изысканным дворянином. Так что девушка была не права. И тем более не права, что задела Сеньора за живое. А это было опасно. В чём упрямица немедленно убедилась. Он велел бросить её в темницу. Я думаю, что девушка уже пожалела о своих словах, но природная гордость или упрямство не позволили ей остановить процесс. Таким свирепым Сеньора я никогда ещё не видел. Он просто метал молнии, как Зевс. Никто и никогда не видел его с женщинами, принадлежащими к высшему сословию. Он их боялся и поэтому ненавидел. И, как следствие этого страха, все время получал от них щелчки по носу.

Нужно было срочно что-то решать, и тут откуда-то выполз побитый Тощий и стал что-то наговаривать на ухо Сеньору. Тот слушал и морщился, затем махнул рукой, мол, давай, что уж поделать. Тощий понёсся вниз, и через мгновенье раздался топот копыт его тощего жеребца.

Незаметно опустилась теплая ночь. Я сидел в своей «паучьей норе», разбирая толстый свиток, содержащий большое количество интересной информации. Засидевшись по своему обыкновению почти до самого утра, я уловил в ночной тишине топот несущихся к замку лошадей. В ворота въехала карета, которую сопровождал Тощий. Его конь шатался от усталости. Судя по всему, ему пришлось съездить за кем-то в город. Мне стало любопытно, что за персона находится в карете, и мне пришлось спуститься к окошку, находящемуся как раз над входом в донжон. Карета подкатила к самой двери, Тощий распахнул дверцу, и оттуда вышла…Фарфоровая Женщина! Она вышла с достоинством королевы. Карета покачнулась, выпуская второго пассажира. И за ней, согнувшись, выбрался Крысообразный. Моё сердце забилось так сильно, что пришлось приложить руку к груди, чтобы унять его.

Я вернулся в «паучью нору» в самом скверном расположении духа. Она наверняка узнает меня, когда увидит, и обязательно расскажет Крысообразному. Что может последовать за этим, я даже и представить не мог. Я впал в панику, и даже появилось желание бежать. Но потом я решил, что лучше будет сказаться больным, чтобы не попасться на глаза Фарфоровой.

Вряд ли я мог понадобиться Сеньору, по крайней мере, первое время, пока он будет пускать пыль в глаза высоким гостям. Приняв такое решение, я немного успокоился. В комнату ввалился усталый, но гордый собой Тощий. Забыв, что мы с ним враги, он принялся расхваливать себя за сообразительность. Помощники Сеньора, его соперники, привезли эту кичливую выскочку, которая чуть не испортила всё дело, но он вспомнил об одной чудесной и очень красивой женщине, которая способна заткнуть за пояс любую баронессу. Уж она-то дело не испортит! «Да и мне лучше будет, потому что Сеньор всегда отблагодарит!»– с этими словами он бухнулся на свою лавку и захрапел.

Я проворочался всю ночь, не мог найти себе места и утром чувствовал себя совсем разбитым. Поэтому мне было легко изобразить больного, и, едва Тощий открыл глаза, я стал стонать. Он повернул голову, вопросительно глядя на меня. Я рассказал, как плохо себя чувствую и совсем не могу встать, на что он, ухмыльнувшись, посоветовал мне намазаться волшебной мазью.

В ответ я застонал ещё громче и повернулся к стене. В помещение вошёл один из помощников Сеньора и позвал нас к нему. Тощий ответил, показывая на меня, что Монах прийти не может, он заболел. Я подтвердил его слова протяжным стоном. Они ушли, и я побежал к окну.

Во дворе началась обычная утренняя кутерьма. В замок въехала подвода с какими-то людьми, которые, живо спрыгнув с подводы, принялись распаковывать и тащить в донжон какие-то корзины и свёртки. Один свёрток раскрылся, и я увидел фрукты. Значит, это были повара. Ну конечно, наш разбойничий повар не смог бы приготовить что-нибудь изысканное для господ. Он умел готовить только простую пищу.

Погода сегодня не радовала. Утро было серое, и мелкий дождик срывался с небес, а я молил Бога, чтобы началась буря и важные персоны, которых все ожидали, были унесены на край света!

На пороге появился Сеньор, держащий под руку Фарфоровую женщину. Крысообразный бежал рядом, поглядывая искоса то на парочку, то на шествовавших рядом помощников с расфуфыренным Тощим во главе. Казалось, что его беспокоят конкуренты, способные отвратить от него сердце красавицы.

Фарфоровая выглядела, как настоящая баронесса. Прекрасная дорогая одежда подчеркивала её женственные формы и оттеняла матовой белизны лицо. Парчовое блио темного золота с коричневыми орнаментами обтягивало грудь. Рукава, перевязанные золотой тесьмой, и широкий пояс на талии были из коричневого атласа. А тонкая золотая цепочка обвивала тело от груди и до пят. На белой шее блистало дорогое колье, на пальцах – кольца. В маленьких розовых ушках покачивались тяжелые золотые серьги. Каштановые волосы были стянуты золотым обручем.